Прочитай меня (СИ) - Морская Лара (книги полностью txt) 📗
Неуютно — вот как я себя чувствовала. Мы все еще стояли на возвышении, у всех на виду, открытые, обсуждаемые.
— Трясешься? — весело спросил Егор, притягивая меня ближе. Слишком близко. Наше соседство могут не так понять, даже его отец заподозрил неладное.
— Нет, не трясусь.
— Странно… Неужели в здании вибрирует пол? — усмехнулся, но сразу посерьезнел. — Аль, если хочешь, уйдем. Нам все равно скоро в школу ехать.
— Мы не можем так просто уйти. Ты начальник, у тебя есть обязательства…
Взяв меня за руку, Егор сказал отцу всего одно слово:
— Прикроешь?
Валерий Филиппович кивнул, но проводил нас тяжелым взглядом до самых дверей. Знать бы, о чем он думает. Высказал бы все свои опасения напрямую, и тогда я рассею его страхи. Я не претендую на его сына, вообще ни на что на замахиваюсь. Я тихо исчезну… очень скоро, буквально на днях, ему не о чем беспокоиться.
Мы ушли с фуршета раньше положенного, но попали в пробку и чуть не пропустили появление капсулы времени из липкой майской грязи. Максим Филиппов уже вовсю размахивал лопатой. Для капсул в школьном дворе отведено особое место, несколько квадратных метров вдоль забора.
Сделав еще пару движений, Максим торжественно передал лопату следующему в очереди.
Копающие выглядели так сосредоточенно, словно искали нефть или гробницу фараона, а не ящик с детскими каляками.
Повезло Захару — высокому, симпатичному парню, будущему врачу. Как только он ткнул лопатой в мокрую землю, раздался характерный стук. Капсулу передали Ирине Семеновне, а яму засыпали землей.
В этот раз все внимание досталось Егору за его внешний вид и карьерные успехи. Мне же посылали только косые взгляды: в прошлый раз уходила с Никитой, а в этот — пришла с Егором. Ветреная оборвашка.
Сфотографировавшись с капсулой, мы направились в здание школы.
— Привет, Аля!
От знакомого мелодичного голоса ощутимо дрогнули плечи.
В суматохе последних дней я забыла об Изабелле, и ее появление смутило.
Взяв меня под руку, она улыбнулась.
— Помнишь, мы сидели за одной партой?
— Конечно, помню. Хорошо, что ты пришла, Изабелла. Рада тебя видеть.
— И я тебя. Ты настоящая красавица, Аля, какой всегда и была.
Изабелла говорит грустно, с ноткой зависти, и от этого пласты памяти переворачиваются, тревожа прошлое. Должно быть наоборот: я завидую Изабелле, а не она мне.
— Ты тоже замечательно выглядишь.
— Может быть, если тебе нравится гора рыхлого теста.
— Не всем нравятся худышки.
— У меня нездоровая полнота. Я стараюсь похудеть, но жир висит как приклеенный.
По пути в класс мы обсуждаем диеты, вечно актуальную тему. Я не помню Изабеллу грустной, она всегда светилась радостью. Пополневшая, она все равно красива, грациозная, ухоженная. И добрая.
Мы садимся за нашу парту, вспоминаем детство. У нас с Изабеллой очень разные воспоминания.
Ирина Семеновна отпирает замок и достает из капсулы стопку писем.
Знаю, что все это ерунда, но внутри словно дергается нить. Привязка к прошлому. Тетя хранит мои детские рисунки, но это другое. Сейчас я увижу письмо самой себе из прошлого. Потираю влажные ладони и оглядываюсь. Егор болтает с соседом по парте, но ловит мой взгляд и подмигивает. Я бы хотела открыть письмо вместе с ним, даже если прекрасно знаю содержание. Просто… мы же пришли вместе, да и вообще… он знает, как меня успокоить. И насмешить заодно.
У Изабеллы дрожат руки. Она сжимает бледные пальцы в кулаки и шумно вздыхает.
— Ты помнишь, что в письме? — шепчу, чтобы отвлечь ее от явно неприятных мыслей.
— Конечно, помню. А ты?
— Тоже.
Нацепив очки, Ирина Семеновна торжественно объявляет:
— Алина Токарева!.. Евгений Синицин!..
Ребята подходят к классной руководительнице по одному, как за дипломом. Потом молча садятся за парту. Кто-то сразу разрывает конверт и жадно вглядывается в детские строки.
Кто-то мнет его в руках, не решаясь открыть.
— Аля Гончарова!
Я кладу конверт на край стола. Выбрасывать не хочется, открывать тоже. Странное чувство. Изабелла держит свой в руках, водя пальцем по ровным буквам имени, написанным учительской рукой.
— Ты тоже не открываешь? — не сдержалась я.
— Зачем? — Изабелла пожала плечами. — Я знаю, что в нем. А ты?
— Та же история.
— Не зря нас с тобой вместе посадили! — Изабелла рассмеялась, грубо, громко, привлекая внимание. Остальные возились со своими конвертами и потихоньку болтали друг с другом.
Перед нами материализовалась Наташа Потапова с видеокамерой.
— Аля, мы делаем запись для школьных архивов. Не поделишься впечатлениями от открытия капсулы времени?
— Это было забавно. Я рада, что пришла.
— А письмо не покажешь?
— Нет, но скажу, что моя детская мечта сбылась.
— Очень за тебя рада!
Наташа пошла дальше по ряду.
— Моя тоже почти сбылась. — Изабелла скомкала конверт в руках. — Знаешь, что я написала? Хочу большой дом, красивого мужа и много детей. Родители обещали устроить свадьбу следующей весной. Муж красивый, это точно, да и на дом не поскупятся.
Таким голосом говорят о смертельной болезни, а не о сбывшейся мечте.
— Что-то не так? — В позе Изабеллы столько печали, что захотелось взять у нее чуток.
Изабелла подняла голову, и меня отбросило назад холодной неприязнью ее взгляда.
— Не смей меня жалеть! — прошипела она. — Я любила Никиту и люблю. — Опомнившись, вздохнула и в знак примирения сжала мои пальцы. — Ты должна меня понять, Аля. Ты ведь тоже была в него влюблена.
— Да. — Отрицать не имеет смысла, все об этом знали.
— Я знаю, что вы встречаетесь, — сухо сказала Изабелла, глядя в сторону. — Мы с тобой дружили в детстве, поэтому скажу без обиняков. Не верь его словам, он любит болтать глупости. В следующем году мы поженимся, это решенный вопрос. У нас обязательно будут дети. Я вылечусь, забеременею… обязательно. Это временное бесплодие. А фигуру верну после. Мы будем счастливы, Никита и я. Он вспыльчивый, иногда лишнего наговорит, но он меня любит. По-своему, но любит.
Изабелла говорила громко, с нажимом, убеждала саму себя. От ее тона все внутри перевернулось и отказывалось становиться на место.
Егор убрал свое письмо в карман и теперь напряженно следил за нами с Изабеллой.
Немудрено, у нее такое выражение лица, словно вот-вот набросится на меня.
Невеселая вышла встреча.
— Любовь бывает разной, — убежденно сказала Изабелла, в ее глазах ничего кроме грусти.
— Да, конечно. Когда я согласилась на свидание, я не знала, что вы вместе. Я не люблю Никиту, да и он меня тоже, и больше никогда…
Изабелла махнула рукой, останавливая меня.
— Я не хочу знать. Просто прими ко вниманию мои слова.
Она отвоевывала у меня свою собственность, самую главную ценность, которую удерживала годами, и которая полагалась ей по завету родителей и по закону вселенской справедливости. Или несправедливости.
Несмотря на пламенную речь Изабеллы, я вышла из этого раунда победительницей. Она же выглядела раненой, ослабшей от необходимости отстаивать то, что считала своим.
— Изабелла, помнишь свой пенал с картинками фей из мультиков?
— Еще бы! Я его обожала.
— Я мечтала о нем все детство. Пару лет назад увидела похожий в магазине и купила, ношу в нем всякие мелочи. Клиентки думают, у меня есть дочка. Глупые! Будто я отдам дочери такую ценность!
— Еще бы! — лицо Изабеллы расслабилось, глаза посветлели улыбкой. — Хороший был пенал.
— Знай, Изабелла, что я очень тебе завидовала. Всегда.
Она хотела возразить, удивиться, но вместо этого кивнула. С благодарностью за то, что я восстановила незримый баланс между нами.
— Аля… помнишь день, когда Никита пришел в наш класс? — прошептала, сплетая побледневшие пальцы.
— Помню.
— Я влюбилась в него с первого взгляда. А он застыл в дверях, как вкопанный, и смотрел на тебя. Если бы Ирина Семеновна не вмешалась, не посадила Никиту со мной, он бы достался тебе.
