Пустая (СИ) - Шагаева Наталья (читать книги полностью txt) 📗
— Да, конечно, — соглашаюсь я, посылая ему довольно милую, фальшивую улыбку, — Денис сам берет меня за руку и немного сжимает, словно все, о чем мечтал — прикоснуться ко мне. Я мягко вырываю руку и выхожу из кабинета, не смея обернуться и поймать тяжелый взгляд Александра. Потому что с первой нашей встречи с Александром я чувствую его взгляд, даже не смотря в его сторону.
Черт! Я приказала себе не думать о Громове старшем во время общения с младшим. Но я то и дело посматриваю в свой телефон, ужиная с Денисом. Он такой милый, забавный, так по-мальчишески увлеченно рассказывает мне о хоккее, тренировках, о предстоящем матче. Делится со мной своими переживаниями и достижениями и всю беседу не сводит с меня глаз, улавливая каждый жест. Любая женщина, даже такая пустая как я, всегда чувствует, что нравится мужчине. А уж тем более, если это открытый влюбленный мальчик…
Я честно пытаюсь улыбаться и искренне радуюсь его победам. Но при этом гадко чувствую себя от того, что постоянно думаю об Александре, не веря, что мы больше не встретимся. А может послать всех к черту?! Уволиться с работы, уехать подальше отсюда. Сбежать от себя, от мыслей, прихватив с собой своего монстра и его деньги. Усмехаюсь, пряча язвительную улыбку за глотком вина. А мой монстр — самый верный и постоянный мужик в моей жизни. Нас даже смерть не разлучила.
— Слушай, ну что я все о себе, да о себе, — Денис накрывает мою руку, лежащую на столе и осторожно сжимает, как бы спрашивая разрешения прикоснуться ко мне. Он красивый. Очень красивый и привлекательный, обладающий каким-то мужским магнетизмом. Еще лет пять, десять, и он станет настоящим мужиком как Александр. Черт, каждая моя мысль заканчивается Александром.
— Все нормально. Все хорошо, лучше всех. Все, как всегда, ничего нового, — отвечаю стандартной фразой, растягивая губы в фальшивой улыбке.
— Мы не виделись с тобой месяц, а тебе нечего мне рассказать? — конечно есть! Ты знаешь, Денис, я тут сплю с твоим отцом, он трахает меня почти каждый день и даже когда я сейчас общаюсь с тобой, я постоянно думаю о нем, — думаю я, но в ответ просто скучающе пожимаю плечами.
— Я работала. Знаешь, Константин еще тот тиран. Но я не жалуюсь, в компании твоего отца не может быть по-другому, у такого руководителя можно многому научиться, — отвечаю я, и вырываю накрытую руку, поскольку на мой телефон приходит сообщение. Беру телефон и хочется рассмеяться в голос, это просто рекламное сообщение — совсем не то, что я ждала.
— Я смотрю, ты не голодна, — Денис указывает на мою тарелку с нетронутым салатом. — Может десерт? Мороженое? Твое любимое, фисташковое? — кажется он знает обо мне все. Он знает, какое мороженое я люблю, какие книги я читаю, мой любимый цвет и предпочтения в музыке. Он знает про меня так много, и одновременно совершенно ничего. Потому что я — это просто оболочка. Красивая обертка, внутри которой пусто.
— Нет, ты если хочешь, закажи себе десерт, а я пас, — допиваю вино, смотрю на бутылку, думая, не поговорить ли мне сегодня о моих тараканах вот с этой бутылкой полусладкого вина.
— Вита, — произносит мое имя на вдохе, зная, что бесполезно спрашивать о моем плохом настроении. За все время нашей дружбы он уже привык к моим заскокам.
— Все нормально, расскажи мне лучше о той девушке с первого курса, которая посещает все ваши матчи и смотрит на тебя влюбленными глазами. Может, ты уже одаришь ее вниманием? Она милая девочка…
— Вита, давай не будем о ней. Ты прекрасно знаешь, что для меня не существует других девушек кроме тебя.
— Денис, я уже говорила, что для меня ты просто друг.
— Раньше ты говорила «пока друг», — с какой-то досадой произносит он, выделяя слово «пока». И в этот момент совсем некстати к нашему столику подносят корзину розовых роз. — Это тебе, я давно заказал, но доставка запоздала, — этот парень подарил мне столько цветов, что, наверное, ни одна среднестатистическая женщина столько не получала за всю свою жизнь.
— Красивые, — провожу пальцами по нежным лепесткам. — Спасибо, но не стоило. Правда, я не та женщина, которой следует их дарить. Подари их той влюбленной девочке, дай ей шанс. Мы с тобой сможем быть только друзьями. И дело не в тебе…
— Вот только не надо бросаться шаблонными фразами «Дело не в тебе, дело во мне» — эмоционально произносит он. Для него это все важно, а для меня нет. — Я уже говорил, но повторюсь, я буду ждать сколько угодно и готов быть другом. Мне просто хорошо с тобой.
— Денис, пойми я не та, какой ты меня нарисовал, — подаюсь вперед, чтобы донести, наконец, до этого мальчика, что я бесчувственная дрянь. — Я хуже, гораздо хуже.
— Позволь мне судить, какая ты! — в его голосе появляются стальные нотки. Мягкий мальчик превращается в категоричного мужчину. — Разве я что-то от тебя требую? Давлю?
— Денис, ты не требуешь и не давишь. Но давай будем откровенны, ты не готов быть моим другом всю жизнь. Ты надеешься на большее. А большего я не могу тебе дать. Я дрянь. Я… — хочу признаться, что спала с его отцом и ни грамма в этом не раскаиваюсь, но что-то останавливает меня. Не могу я сделать этому парню больно. И стать причиной раздора между отцом и сыном. Хотя это признание очень бы мне помогло. Он бы возненавидел меня и, наконец, понял, что я просто пустышка, а не та, какой он меня представляет.
— Ты не дрянь, — тихо проговаривает он, откидывается на спинку стула, устало трет руками лицо и как всегда по привычке закусывает свою нижнюю губу. — Да, я хочу большего. Я столько всего с тобой хочу. Ты даже не представляешь. И нет, не надо ничего мне сейчас говорить, — зная меня, он предупредительно вскидывает руку, останавливая от комментариев. — Ты меня не переубедишь. Не умею приказывать сердцу кого любить, а кого нет…
Мама вновь легла в больницу на очередную пластику. А я ненавидела ее за это. Я не выдержала, и перед ее отъездом в клинику буквально молила ее не делать этого. Наговорила тысячу комплиментов о том, что она и так красива и ей ничего не нужно менять. Я не хотела, чтобы она оставляла меня с НИМ одну. Но она мило потрепала меня по щеке, сказав, что я у нее замечательная дочурка, помахала мне ручкой и укатила с водителем в частную клинику, не замечая, как мои глаза наполняются слезами и страхом. Хотя, ОН бы все равно нашел способ остаться со мной наедине.
Сегодня я вновь глупо и наивно решила ему противостоять, отрицая, что я его рабыня, как он меня называл. Я решила не подпускать его к себе даже ценой собственной жизни. Но на самом деле мной руководил страх перед дикой болью и унижениями. Это ублюдок получал кайф от моей боли. Он питался ей и гадко кончал, получая грязное наслаждение от моих мучений.
Я знала, что он придет. Я даже легла в кровать абсолютно голой, так, как ему нравится, предварительно спрятав маленький нож под подушку. Я точно знала, что он придет ровно в полночь. Так символично. Словно лишь в это время в нем просыпается дьявол — страшный и ужасный монстр. Но это ошибочное мнение. Что-то страшное и нечеловеческое в нем есть всегда. Даже когда он улыбается, в его глазах горит дьявольский огонь. От его взгляда пробирает морозом по всему телу.
Напрягаюсь и запускаю руку под подушку, сильно сжимая нож, когда слышу его приближающиеся тяжелые шаги. Он близко, совсем близко. Зажмуриваю глаза и молюсь чтобы он прошел мимо, хотя понимаю, что этого не будет.
— Ну здравствуй, моя куколка, я соскучился, поиграем? — вкрадчиво произносит он, подходя к кровати. Делаю глубокий вдох, без выдоха. Замираю, ничего не отвечаю, прекрасно зная, что это ему не нравится. Он резко срывает с меня одеяло и удовлетворенно хмыкает.
— Моя куколка ждала меня, подготовилась, — его противное дыхание обжигает лицо, он наклоняется слишком близко. А я про себя веду обратный отсчет до того момента, когда сорвусь и убью его, не позволяя больше насиловать меня. Тогда мне было все равно, что со мной будет после. Я просто хотела, чтобы все это закончилось. Я не хотела больше боли. Я не могла больше терпеть. Или я убью его, или он меня.
