Медицинская шарага (СИ) - "Vlad Holle" (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Встал с кровати, походил по комнате, но сон не приходил. Давно такого не было.
Уж лучше бы кошмар снился, а лучше воспоминания. Да, их не отличить от кошмара. По крайне мере, я мог быть уверен, что засну, помня какое-то время, что это за ужас. Но они снились редко. В последний раз подобное снилось в конце осени. Тогда еще не все было позабыто, напоминало о себе время от времени.
Подошел к книжному стеллажу.
Нащупал школьный альбом, который открывал только родственникам, пришедшим встречать Новый год. А сам открыл при получении, еще раз заглянул, когда принес домой, и оставил собирать пыль.
Открыл еще раз...
Помню тот день, писали пожелания одноклассникам. Вот же бред я насочинял. Не думал, что пишу, потому что не было настроя, не было ничего. Как это называется?.. Был мертвым внутри? Такой неожиданно появившийся вакуум в груди, который разрастался подобно опухоли. Только вот злокачественная опухоль убивает, а этот вакуум остается с тобой и пожирает все в себя, оставляя тебя ни с чем. Смотришь новую серию, а ничего не испытываешь. Может, сериал так себе? Нет, это дыра в теле, она все всасывает в себя и не дает воспринимать мозгу информацию, и чувствовать нужные эмоции. А так - ты апатичен, равнодушен к окружающим. В таком состоянии и написал пожелание - с пустотой.
Пролистал, вспомнил одноклассников, одного не было ни на одной фотографии, никакого послания он не оставил.
Поставил альбом обратно. В темноте не заметил, как сдвинул старые тексты. Свалились.
Как же все безграмотно, сыро и приторно! А ведь грезил, печатая о карьере сценариста. Глупый и наивный дурак.
Пролистываю и без слез не взглянуть, - такие элементарные ошибки в элементарных словах.
Однажды... Я возьму себя в руки и уничтожу все это. Эти рукописи нельзя оставлять, они напоминают меня, кем нельзя быть, а я каждый день держу в голове эти слова: «Не смотри на прошлого себя, ты не собираешься им оставаться. Смотри на будущего себя, на того, кем ты намерен быть».
Сон валит меня с ног после часа бодрствования...
На мне школьный костюм, я это понял сразу, когда ощутил теснение по всему телу. Я иду по коридору, не могу понять, в каком здании нахожусь. Слышу только старый, знакомый смех, который манит к себе. В коридоре только одна дверь, и именно оттуда звучит смех. Я прислушиваюсь, чувствую, как меня пробирает волна тепла и возбуждения.
Захожу и никого не вижу. Темно. Иду дальше, может, свет появится через пару секунд. Вместо света захлопывается дверь. Я во тьме. Ни смеха, ничего.
Пытаюсь идти дальше наощупь, но тут рядом появляется луч света, который падает на знакомую фигуру. У нее волнистые волосы, немного закручены на концах. Одета в синий пиджак, такого же цвета штаны. Люблю синий.
Я захожу под луч света, до нее рукой подать. Храбрость, не бояться позвать ее.
Пытаюсь позвать ее по имени, но понимаю, что ничего не говорю, - рот просто открывается, но не издает не единого звука. А она не поворачивается, потому что не слышит.
Повернись, увидь меня!..
Но вместо этого она идет во мрак, не заметив меня. Она идет так, словно видит дорогу, знает, куда идет. Ее силуэт растворяется во мраке, а я оглядываюсь по сторонам, но вижу свет за дверью. Смотрю на свой пройденный путь, который начинает поглощаться тьмой.
Я бегу дальше, за ней. Обнаруживаю, что потерялся. Ни туда, ни сюда податься. Один. Надо постоять, подумать, куда идти. Решение придет, уверен в этом.
Тут я ощущаю, как чья-то рука ложится на мое плечо. Тоненькие пальцы массируют плечо, опускаются к ключице. Я поворачиваюсь и вижу ее, она же убежала в ту сторону, как она обошла меня, что я ее не услышал? Не важно, она рядом. Улыбается своими белоснежными зубами, глаза... я утопаю в них. Не могу смотреть долго, у меня не получается. Глаза опускаются вниз, и я вижу, что она обнажена. Целиком. Ни до, ни по пояс, а целиком.
Она обхватывает мою шею целиком, но не приближается. Хочет, чтобы я сам это сделал.
Становится прохладно.
Я спрашиваю у нее, не холодно ли ей? Она мотает головой. Я прижимаюсь к ней, я чувствую тепло ее тела. Потные ладони скользят по упругому, гладкому телу, по спине вплоть до ягодиц. Сердце бешено бьется в груди, озноб пробирает тело из-за чего я весь начина дрожать. Она видит это и прижимает к себе сильнее. Ее небольшие груди упираются в мою грудную клетку, после чего я улавливаю слабый ритм ее сердца.
Меня пробирает дрожь, я уже вижу, как теплый воздух превращается в пар, выходя изо рта.
Но ее тело все еще теплое, я бы даже сказал, пылает огнем. Я обхватываю ее еще сильнее, лишь бы согреться, спастись от холода и быть рядом с ней еще какое-то время. Это же сон, говорил я себе в тот момент, я проснусь, но помнить буду лишь обрывки. Нет тут ничего странно, я же рядом с человеком, которого любил и люблю.
Она такая стройная, хрупкая, я не хочу ей вредить, делать больно. Она убирает волосы назад, отводит голову, словно готовится к укусу вампира. Но вместо этого получает неловкие поцелуи, как бы обойтись без засосов. Страшное это дело, - засос на половину шеи. Ее руки впиваются мне в спину ногтями, меня пробирает приятная боль, которая придает сил. Хочу ее поцеловать в губы, но невидимый барьер, словно стекло между нашими лицами, не позволяет этого сделать. Я наблюдаю, как на ее губах появляется цианоз. Глаза все такие же ясные, греют душу. Но сердцем чую, скоро придет конец.
Я не хочу с ней расставаться, не сейчас. Не готов к этому!
Кого я обманываю. Синие губы были только началом. Я наблюдаю, как ее кожа становится бледной, сухой и холодной, как стены. Что же с тобой? Дай мне помочь, я не хочу такого конца, чем я могу помочь? Как мне спасти тебя?
Она берет мои ладони с упругой, как кокосовый орех, задницы и кладет себе на груди. Слабый стук, я едва его улавливаю. Ее улыбка все также белоснежна, кожа на всем теле белая как снег.
Тебя надо укрыть. Да! Я укрою тебя от холода, ты согреешься, и мы побудем вдвоем еще какое-то время. Пиджак мне не нужен, я укрою тебя им. Как бы я хотел и дальше видеть тебя нагой, но твое состояние важнее. Посмотри на себя, ты же... умираешь.
Это невыносимо, отпусти меня, я хочу одеть тебя. Да, я замерзну сам, но плевал я на себя, ты важнее, ведь я люблю тебя! Пожалуйста, хватит улыбаться, не до этого ведь сейчас! Не улыбайся!
Все труднее было одевать ее. Снял с себя штаны, одел на нее. Но почему она коченеет, неужели я не спасу ее?
Хватит!.. Я же хочу как лучше. Холодно?.. Вот, держи рубашку. Нам не выбраться отсюда, я не вижу, куда мы могли бы уйти от этой холодрыги. Слышишь меня?
Я не видел разницы между ней и трупом в морге.
Мурашки прошлись по спине с дуновением ветра из неоткуда. Это же ветер лишил ее последних сил стоять. Она продолжала улыбаться, находясь у меня в объятьях, продолжала смотреть на меня и умирать.
Хотел бы я увести тебя отсюда куда-нибудь, где тепло, где есть море и песок, где по вечерам мы слышим музыку музыкантов на улице. Однажды я спустился бы к ним, сказал бы сыграть песню для тебя одной, вернуться и заняться любовью. Я бы боролся, но ты меня уже не слышишь. Твоя улыбка застыла навсегда, а глаза пусты, лишены разума, за который я тебя люблю.
Между зубами выступала тонкая линия алой крови...
Снова кто-то из родителей открыл окно. Еще не май, чтобы открывать окно целиком!
Взглянув на часы, ноги заныли - я опаздываю на пары.
Лев сбил свой режим сна, как и все остальные студенты. Он привык рано вставать, но все равно писал одногруппникам, чтобы они заняли ему место на самом последнем ряду. Он приходил за минуту до начала, вытаскивал полупустую тетрадь и засыпал. Иногда, когда аудитория была забита под завязку, он мог откинуться на спинку стула и спать в таком положении. Если же нет, то приходилось надеяться, что его не видно, тогда он просто ложился головой на парту и укрывался за спиной впередисидящего.
Так и сейчас - он лежал головой на холодной парте, пытался заснуть под голос Ларисы Николаевны, учителя по микробиологии. Это была женщина с короткими каштановыми волосами, небольшими морщинками на щеках. Она сидела за учительским столом, читала распечатку и показывала слайды с микробами, вирусами, больных, которые подхватили какую-ту заразу.
