Ты-мои крылья (СИ) - Резник Юлия (читать полную версию книги .txt) 📗
— Ну, не знаю, Артур… — колебалась Стелла.
— Так, ты иди в спальню и ложись отдыхать, а я выпровожу мать! — распорядился Копестиренский.
— Некрасиво как-то получится, — слабо возразила Стелла. И несмотря на то, что лично ее этот факт совершенно не волновал, Артуру хотелось дать шанс поступить согласно правилам приличий.
— К черту, красиво-некрасиво! Пойдем…
Артур проводил ее в комнату и, убедившись, что Стелла легла, как ребенка накрыл ее одеялом.
— Спи, Золото… Ни о чем не беспокойся.
Копестиренский действительно вскоре выпроводил мать, наплевав на то, что та недовольно хмурила лоб и, приказав Каркуше убрать со стола, вернулся к Стелле. А она и правда спала. Тихо, свернувшись калачиком на самом краю постели. Сердце больно ударило по ребрам и застучало, как сумасшедшее. Господи… Он так неуверенно себя чувствовал рядом с ней! Такой цельной, успешной, сильной… Стелла настолько свободно и естественно несла в себе мудрость и доброту, отвагу и неравнодушие, сексуальность и какое-то невозможное тепло, к которому все время хотелось возвращаться, что вся его выдержка летела в тартарары. Она манила его безбожно! Его напополам разрывали два противоположных желания. И он не знал, то ли ему приковать к себе Стеллу цепями, то ли бежать от нее сломя голову. Артур не сомневался только лишь в одном — последнее в нем было вызвано нечеловеческим страхом. Да! Он просто боялся того урагана чувств, который Стелла в нем пробуждала. Боялся того мужчину, которым становился, подхваченный этой стихией. Диким. Алчным. Совершенно неуправляемым. Не зря любовь сравнивают с наркотическим опьянением, вызванным ударной дозой гормонов. Только так Копестиренский мог хоть как-то себе объяснить — почему рядом с ней он чувствовал себя конченым наркоманом.
Наркоманом… И потенциальным убийцей. Артур никогда бы не подумал, что способен на такую лютую ненависть, которую он испытал, увидев Стеллу в загребущих руках Краснопольского. Эта ревность нутро обожгла, отравой заструилась по венам, и в голову шибануло — убьет! Убьет, если тот к ней хоть на миллиметр еще приблизится. Совершенно определенно в нем этого не наблюдалось до встречи с Золотом. Уж он наверняка знал, что даже если бы застал Ларку и Юрку с поличным, то точно не стал бы никого убивать. Ушел бы молча, или морду начистил «другу». Да только со Стеллой все было иначе. Казалось бы — невинная ситуация, а в нем машина для убийств проснулась и стала методично просчитывать все известные способы умерщвления человека, коих он знал великое множество, не зря ведь в прошлом — профессиональный военный. Отрезвило немного лишь только выражение неприкрытой радости на ее лице, когда Стелла его заметила.
На цыпочках прошел к кровати. Осторожно включил ночник — на улице сгущались сумерки, а он хотел разглядеть в мельчайших деталях… Чуть опухшее от слез лицо, дрожащие ресницы, приоткрытые пухлые губы — всё, что ему принадлежало. Никому не отдаст! Как маньяк, сдвинул в сторону одеяло и уставился на обтянутую трикотажем попку. Едва касаясь, провел по ногам. Ресницы Стеллы дрогнули, и она открыла глаза.
— Артур?
— Разбудил тебя, Золото?
— Ничего. Нам… нам, наверное, нужно поговорить.
Меньше всего он сейчас хотел разговоров, но и как от них отделаться — не знал. Сам наворотил дел — самому и расхлебывать.
— Говори… — согласился, поглаживая выпирающие косточки на ее щиколотках. Стелла заерзала, смещаясь чуть выше на спинку кровати.
— Не знаю, как начать, чтобы ты меня правильно понял и не посчитал, что я на тебя пытаюсь давить.
— А ты пытаешься?
— Нет, Артур. Для чего мне это делать?
— Не знаю.
Копестиренский действительно не находил ответа на свой вопрос. Стелла могла быть с любым мужчиной, но почему-то выбрала его. Уж у кого не было никакой необходимости его удерживать — так это у Стеллы. Он бы сам на что угодно надавил, чтобы только с ней быть.
— Я… я хотела спросить, как ты видишь наше совместное будущее?
— А зачем мне его как-то видеть?
— Ты, правда, не понимаешь?
Артур отвел взгляд и тем самым ответил на ее в общем-то несложный вопрос.
— Послушай, у нас ведь все хорошо?
— Я не знаю, — Стелла села на кровати и широко развела руками, — хорошо или нет? Наверное, да. Плыть по течению и ни о чем не думать. Только достаточно ли нам этого? Встреч украдкой и неминуемых расставаний… Период ухаживаний хорош, когда ты знаешь, что за ним что-то последует. Тогда это — счастье. Статический момент в предчувствии движения.
— Нам ведь хорошо вместе…
— Да! Очень и очень хорошо. Может быть, поэтому я не могу не думать о том, что нас ждет впереди?
Он тоже много раз думал об этом. Как это — отбросив все страхи, упасть в Золото с головой? Перетащить свои скромные пожитки к ней, или ее совсем нескромные к себе? Хотя… нет, не поместятся ведь, что тащить?! Значит, все же, самому переехать придется. И потом каждый раз возвращаться туда, где она…
— О господи! Дурацкий разговор выходит… Мы три месяц вместе, а скрутило так, что сил нет! — вскочила с постели Стелла, — я так обрадовалась, Артур… Если бы ты знал, как я обрадовалась, когда ты назвался отцом моего сына! Черт…
— Стелла, я…
— Да знаю все. Поняла! Ты ведь сразу бы на попятный пошел, если бы не имел истинно мужской привычки отвечать за свои слова. Я даже понимаю, что ты не готов, а я тороплю события! Только вот все равно не могу не думать о будущем, — тихо-тихо призналась Стелла, — в нем я буду уже не одна, и в любом случае все не будет так, как сейчас. Я… я хотела бы понимать… Хоть отдаленно иметь представление, как ты все это видишь. Мы ведь никогда не говорили об этом, Артур!
Что он мог ответить Стелле, если и сам ничего не знал? Признаться, что больше всего на свете он бы хотел быть с ней, да только чертовы сомнения плотно удерживали его за яйца? Или рассказать о том, как разлагающийся труп прошлой жизни своим мерзким смрадом отравлял его настоящее? Разве мог Артур в этом признаться? Разве это то, о чем хочется говорить мужчине с любимой женщиной? А потому он просто молчал, в то время как голова Стеллы опускалась все ниже и ниже.
— Может быть… нам вообще продолжать не стоит?
Ну уж нет! На это он точно не подпишется! Она его! Только ему принадлежит! Что значит — не продолжать? Вообще не в себе его Золото? Отрицательно дернув головой, Артур подошел вплотную к Стелле и, обхватив ее рукой за шею — чуть пониже линии роста волос, большим пальцем скользнул по скуле:
— Ну, что за глупости ты говоришь?
Он не нашел больше слов. Все они казались пустыми, не способными объяснить главное. Все то, что его изнутри пожирало и черной бездной рвалось из глаз. Абсолютная одержимость ею. Знал, что никогда больше такого не будет, оттого, возможно, и подрывало так, что пальцы в местах соприкосновения с ее кожей жгло. Отскочил, как дурак, на середину комнаты, сжал руки в кулаки, будто в попытке удержать отголоски ее тепла.
— Артур? — позвала тихонько, растерянно. И шагнула к нему. Глупая. Копестиренский тряхнул головой, в надежде, что хоть так мозги на место встанут.
— Что за бред ты несешь? — повторил еще раз, ужесточив формулировки. А ей все равно было, и обиды никакой. Потому что и правда — бред. Бред! Она без него… Разве это нормально?
— Я не буду больше… — как будто пять лет ей, и они в детском саду.
— Вот и не надо! Потому что…
— Почему? — вскинула взгляд.
Артур открыл и закрыл рот, растерянно провел широкой ладонью по голове, но так ничего и не сказал. А она в этом молчании так много услышала! И этот его болезненный взгляд… Он столько всего ей рассказал!
— Стелла…
— А я люблю тебя, знаешь?
Ну, все… Все, Золото! Никто тебя за язык не дергал! Сама себя подарила. Попробуй теперь, забери! Во взгляде Артура мелькнуло что-то дикое, то, что заставило женщину сделать крошечный шаг назад. А он наступал. Шаг, другой, не отрывая взгляда, пока их тела не соприкоснулись. Так правильно, как точно подогнанные друг под друга шестерёнки. Она такая маленькая на фоне его высокой фигуры, такая хрупкая и беззащитная!
