Гадкий утенок - Джоансен Айрис (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
– Который может оказаться вовсе не официантом?
Танек не ответил.
Нелл осмотрелась по сторонам. Большой, просторный номер. Серый палас, элегантный диван, парчовые занавески, за ними – стеклянная дверь, ведущая на балкон.
Балкон!
Она услышала, как Танек вполголоса чертыхнулся.
– Я забыл, что у всех номеров, расположенных с этой стороны, балконы. Хотите, поменяем номер?
Нелл почувствовала, что после такого тяжелого дня еще одно испытание – это уже чересчур. Больше всего ей сейчас хотелось разрыдаться и спрятаться под кровать, подальше от балконной двери. Но прятаться больше нельзя. С этим покончено.
– Это еще почему? – с невозмутимым видом поинтересовалась она и направилась прямо к застекленной двери. – Она открывается?
– Да.
– Очень хорошо. Во многих гостиницах балконы выполняют чисто декоративную функцию. Должно быть, администрация предпочитает оставлять балконные двери закрытыми, чтобы избежать несчастных случаев, но Ричарда это всегда выводило из себя. – Нелл говорила скороговоркой, чтобы заглушить страх. – Ричард всегда любил балконы. Говорил, что ощущение высоты его возбуждает.
– Должно быть, он воображал себя диктатором вроде Муссолини, выступающим с балкона перед восторженной толпой.
– Не слишком деликатное замечание с вашей стороны.
– А я вообще не деликатный. Отойдите вы от этой двери, черт бы вас побрал!
Нелл распахнула створки, и в лицо ей дунул холодный резкий ветер. Это не Медас, сказала она себе. Балкон совсем другой – маленький, функциональный. Да и пейзаж не похож – ни скал, ни моря. Она вплотную подошла к перилам и посмотрела вниз, на уличные фонари и поток автомобилей, похожих на вереницу светлячков.
Две минуты. Она должна продержаться здесь две минуты, а потом можно будет уйти.
Что это? Музыкальная шкатулка?
Мы упали, мы упали…
– Достаточно, – рявкнул Николас и за руку втащил ее обратно в комнату. Захлопнул дверь, задвинул засов.
Нелл несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы не дрогнул голос.
– Что это вы на меня так накинулись? – насмешливо спросила она. – Боитесь, я прыгну вниз?
– Нет, просто я вижу, что вы решили устроить себе экзамен. Хотите показать, какая вы сильная. По-моему, для одного дня вы перенесли уже достаточно. Лучше уж сунуть руку в пламя. Проще и эффективней.
Нелл через силу улыбнулась:
– Пламени близко не оказалось.
– Очень остроумно.
– Вы ошибаетесь, – сказала Нелл, скрестив руки на груди, чтобы не было видно, как дрожат пальцы. – Никакого экзамена я себе не устраивала. Вы ничего не понимаете.
– Ну так объясните.
– Мне было страшно. Я никогда не отличалась храбростью. Но я больше не могу позволить себе бояться. Единственный способ преодолеть страх – идти навстречу тому, чего боишься.
– Поэтому вы и отправились на кладбище?
– Нет, это другое…
Прости, Джилл. Прости меня, детка.
Ее охватила паника. Было такое ощущение, что сейчас она распадется на куски. Быстро отвернувшись, Нелл скороговоркой произнесла:
– Я хочу, чтобы вы ушли. Несчастный официант ничего мне не сделает. И на балкон я больше выходить не буду – обещаю.
Танек положил ей руки на плечи.
Нелл замерла.
Развернув ее лицом к себе, Николас сказал:
– Никуда я не уйду.
Она не смотрела ему в глаза.
– Прошу вас, – прошептала Нелл.
– Не обращайте на менявнимания. – Он притянул ее к себе. – Расслабьтесь. Мое присутствие не имеет значения. Просто я нахожусь рядом, ничего особенного.
Нелл стояла, словно окоченев, и мысленно повторяла: «Мы взлетели, мы взлетели…»
Медленно, безвольно ее голова наклонилась, уткнулась ему в грудь. Танек обнял ее, но каким-то отстраненным, безличным жестом. Он просто находится рядом, ничего особенного. Живой человек. Его прикосновение утешает.
Они долго простояли без движения. Потом Нелл взяла себя в руки, сделала шаг назад.
– Я не собиралась докучать вам своими переживаниями. Простите меня.
Танек улыбнулся:
– Снова изысканные манеры. Они очаровали меня с первой же встречи. Это вас мама так воспитала?
– Нет, она была преподавателем математики, и у нее на меня вечно не хватало времени. Меня воспитала бабушка.
– Она умерла, когда вам было тринадцать лет, да? Нелл удивленно взглянула на него, потом вспомнила про досье.
– У вас хорошая память. Должно быть, вы собрали обо мне исчерпывающие сведения.
– В досье ничего не сказано о том, что Джилл – не дочь Калдера.
Нелл напряглась, однако тут же сказала себе: это уже не имеет значения. Джилл больше нет. Родителей тоже. Почему бы не рассказать правду? Он и так знает о ней очень многое.
– Конечно, в вашем досье этого нет. Мои родители предприняли все меры предосторожности. Сначала они хотели, чтобы я сделала аборт, а когда я отказалась, устроили мой брак.
– Кто же отец ребенка?
– Его звали Билл Вазински, он учился вместе со мной в художественной школе.
– Вы его любили? Любила или нет?
– Тогда мне казалось, что да. Во всяком случае, мне нравилось заниматься с ним любовью. – Нелл покачала головой. – Наверно, не любила. Просто нам обоим нравилась жизнь, нравился секс, нравились наши картины. Мы были уверены, что станем великими мастерами. Я впервые вырвалась из-под опеки родителей и опьянела от ощущения свободы.
– И что, этот Вазински не захотел взять на себя ответственность?
– Он не знал о ребенке. Я сама во всем виновата. Сказала ему, что принимаю противозачаточные пилюли. Его отец был шахтером из Западной Виргинии. Билл жил на стипендию. С какой стати я должна была портить жизнь ему и себе? Как только выяснилось, что я беременна, я уехала к родителям.
– Проще всего было бы сделать аборт.
– Я не захотела. Думала, закончу колледж, найду работу. – Нелл с горечью добавила: – Родители были иного мнения. Они хотели избежать позора. Как же – мать-одиночка, со стыда сгореть.
– И это в наши-то дни?
– Мои родители считали себя людьми современными, однако свято верили в самодисциплину. Сначала семья, потом дети. Жить нужно цивилизованно, по плану. Вернувшись из колледжа беременной, я нарушила их жизненные правила. Альтернатива была такая: или аборт, или замужество.
– Насколько я помню, Джилл родилась через год после вашего возвращения.
– Через семь месяцев. Я же говорю, мои родители времени даром не теряли. За Ричарда я вышла через два месяца после возвращения под родительский кров. Ричард работал ассистентом у моего отца, он знал, что я беременна. – Нелл устало улыбнулась. – Впрочем, я не делала из этого секрета. Дома каждый день были скандалы. Родители не привыкли видеть меня такой. И тут подвернулся Ричард. Компромисс, который устроил всех: я могла родить ребенка, а родителям не пришлось бы возиться с матерью-одиночкой. Мы поженились и уехали.
– А что Ричард получил взамен?
– Ничего, – сердито взглянула Нелл на Танека. – Он был вовсе не такой бессердечный карьерист, каким вы его воображаете. Я оказалась в отчаянной ситуации, и Ричард пришел мне на помощь. Взамен он получил дочь, рожденную не от него, и жену, доставившую ему впоследствии немало хлопот. По своему происхождению я вполне годилась в жены будущему банкиру. Только вот характер подкачал.
– А мне показалось во время нашей первой встречи, что вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями.
– Чушь собачья, – отмахнулась от него Нелл. – Даже слепой увидел бы, что я болезненно застенчива и неуклюжа. Неужто вы не помните?
– Я помню лишь, что вы произвели на меня впечатление очень милой и симпатичной женщины, – улыбнулся Танек. – И еще у вас была поистине удивительная улыбка.
Нелл уставилась на него, не зная, что на это сказать.
В дверь постучали, и раздался голос:
– Ваш ужин.
Танек сам открыл дверь.
Вошла официантка, пожилая латиноамериканка. Она поставила поднос на стол, жизнерадостно улыбнулась и подождала, пока Нелл подпишет счет.
