На земле и на небе - Тарасова Ирина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

Ксюшка быстро скинула с себя платьишко и трусики, не дождавшись взрослых, открыла дверь и зашла в баню, но буквально через секунду вылетела обратно, прикрывая ладошками лицо.

— Ты что? — удивилась тетя Сара.

— Ой! Жжет!

— Пойдем-пойдем, пообвыкнешь.

Она взяла девочку за руку и повела за собой.

Катя помнила, как сама в детстве не любила ходить с матерью в баню, однако поспешила вслед.

— Да она ведь еще маленькая… — засомневалась Катя.

— Не спеши, я своих с месяца в бане парила!

— Конечно, но все же…

— Ну ладно, девка, как хочешь.

Катя набрала в тазик холодной воды, разбавила ее горячей и быстро помыла голову девочке.

— Иди немного передохни в предбаннике, я сейчас воду сменю и тебя позову.

Катя вновь набрала в тазик воды и позвала дочку. Ксюша нехотя вернулась и покорно встала перед матерью. Катерина намылила мочалку, легко потерла маленькое тельце дочери, окатила ее с головы до ног прохладной водой и отпустила.

Для Кати баня тоже была несколько жарковата, поэтому она с удовольствием передохнула, пока одевала дочку.

— С собакой сегодня больше не играй, беги сразу в дом, — наказала она Ксюше и опять зашла в жаркую баню.

Тетя Сара усиленно нахлестывала себя веником:

— Все нормально, девка? Сможешь попарить меня?

— Конечно, поворачивайтесь.

Женщина передала Кате дубовый веник и повернулась к ней спиной:

— Давай-давай, да не размазывай, а с плеча хлещи.

Катя удивлялась выносливости деревенской бабы. Казалось, ей все было нипочем: ни тяжелая работа, ни жар, ни боль.

— Ну ладно, — в конце концов остановила ее тетя Сара, — жидковата ты, деваха. Можа, тебя попарить? Как ты? Нормально с головой?

Катя метнула взгляд на большие, жилистые руки женщины.

— Все нормально, спасибо. Только я сама. — Катя взяла веник.

— Ну ладно, сама так сама, — усмехнулась тетя Сара, зачерпнула в ковш воды и плеснула на железный бок печки.

— Ой! — Катя в испуге выскочила в предбанник, спасаясь от жгучей волны горячего пара. И только через несколько минут, глотнув прохладного воздуха, вернулась обратно.

— Забылась я, Катюха, уж прости. Дверцу на минутку приоткрой — быстро выветрится. Мойся, а я пойду пока тоже выйду, охолонусь, а уж потом в удовольствие и пару пущу — попарюсь.

Катя вымылась и поспешила. Где-то через четверть часа вышла раскрасневшаяся тетя Сара.

— С легким паром, — приветствовала ее Катя.

— Спасибо, — ответила женщина. — Знатная все же банька. Ничего не скажешь. Душу отвела в удовольствие. Ну а ты как?

— Прекрасно, спасибо.

— В глазах чертенята не скачут?

— Нет, наоборот, как будто все просветлело. Тело дышит, и улыбаться хочется.

— Да, после баньки душа поет, — согласилась женщина.

Когда женщины вошли в дом, Ксюша с Дмитрием сидели за письменным столом и о чем-то шептались.

Катя огляделась. Хотя дом и был недостроен, эта комната казалась вполне обжитой и уютной. Приглушенный рассеянный свет небольших лампочек, расположенных в мелких отверстиях потолка, освещал большое пространство, на котором умещались и низенький стол, накрытый к ужину, и диван с креслом, и стоящий в углу письменный стол, и кровать. Конечно, обстановку нельзя было назвать идеальной. Диван, кресло и стол были современными: темное дерево и кожаная обивка цвета топленого молока. Зато письменный стол и кровать были явно из прошлой, советской эпохи.

Дмитрий снял со своих коленей девочку, поправил ей платье и встал.

— С легким паром, — приветливо произнес он традиционную фразу.

Тетя Сара с готовностью подхватила:

— Спасибо на добром слове, — и тут же спросила, оглядывая стол в поисках чайника или самовара: — А чаек-то готов?

— Готов, готов, не волнуйтесь. И не только чаек.

Дмитрий вышел в другую комнату и вскоре вернулся с небольшой бутылкой водки с бело-синей этикеткой в одной руке и пластмассовым электрическим чайником в другой.

— Сегодня как-никак пятница, можно и отдохнуть немного. — С этими словами он поставил на стол чайник и бутылку.

— Что припас-то? — заинтересованно спросила разрумянившаяся после парной тетя Сара.

— Присаживайтесь. — Дмитрий указал ей на кресло.

Женщина с опаской покосилась на него и осторожно стала садиться. Коснувшись гладкой поверхности, она расслабилась и буквально провалилась в мягкое пространство сиденья.

— Ух ты! — она засмеялась от удовольствия. — Как перина!

Немного освоившись, она потянулась к столу:

— Ну, что ты приготовил?

Она взяла со стола бутылку и на расстоянии вытянутой руки, немного прищурившись, прочла:

— «Гжелка». Славная, говорят, водочка. Я еще не пробовала. Кстати, — спохватилась она, — я с собой грибочков маринованных принесла, с прошлого года одна баночка осталась.

Она попыталась поднять свое грузное тело с мягкого низкого сиденья, но Дмитрий остановил ее:

— Сидите, сидите, я сам принесу. Скажите только где?

— Да я вон у порога оставила кошелку.

Дмитрий достал из матерчатой сумки поллитровую банку грибов, легко снял полиэтиленовую крышку и поставил на стол.

— Девчонки, садитесь на диван, — пригласил он. — Чего мнетесь?

Катерина села поближе к тете Саре и усадила с собой рядом дочку.

— Нет-нет, дорогуша, — не согласившись с таким расположением, возразила тетя Сара. — Я хочу рядом с мужиком сидеть. Кто мне будет подливать-то? Ты подвинься. Пусть Дмитрий между нами сядет.

Катя безропотно повиновалась. Дмитрий сел на край дивана. Справа от него, чуть поодаль, сидела тетя Сара в кресле, а рядом с ним на диване, почти соприкасаясь, расположилась Катя.

Дмитрий разлил прозрачную жидкость по рюмочкам, а Ксении в высокий стакан налил газированной воды.

— Ну, — подняла рюмку тетя Сара, — давайте-ка за славную баньку.

Они чокнулись. Катерина до этого раза никогда не пробовала водку, поэтому сразу поперхнулась от ее жгучей горечи, на глазах выступили слезы.

— А ты закусывай, закусывай, — сердобольно засуетилась тетя Сара, придвигая к ней стеклянную банку. — Грибочки к водочке — самое то.

Выпили еще, закусили кто огурцом, кто грибками. По телу разлилась теплая истома. Разговаривать не хотелось. Дмитрий включил тихую музыку. На ужин он приготовил плов: белый рассыпчатый рис, морковь, изюм и куски сочного, жареного мяса. Он принес большой казан и разложил плов по большим тарелкам с нежно-голубыми цветами. Ксюшке досталась тарелочка поменьше, но поглубже, на стенках которой были изображены утята.

— Дядя Дима, а зачем вам детская тарелочка? — спросила девочка, с удивлением разглядывая утят.

Дмитрий отвел глаза.

— Ксения, не задавай глупых вопросов, — одернула дочку Катя.

— А он и не глупый вовсе, возразила Ксюша, — ведь у дяди Димы детей нет, а тарелка есть.

— Это я для тебя специально привез, — ответил мужчина тихо, и на его лбу пролегли две поперечные линии.

Тетя Сара внимательно посмотрела на Дмитрия. Своим женским чутьем она понимала, что душа его таит какую-то боль, и он вовсе не желает делиться этим с кем бы то ни было.

— Знатный плов, — похвалила она. — Где научился готовить?

Дмитрий с видимым облегчением сменил тему:

— В армии, когда служил, один узбек научил. Меня офицером призвали после университета. Солдатом этот узбек был, конечно, бедовым. Русского языка почти не понимал, так я его на кухню пристроил. Его раньше другие солдаты донимали, а как он в повара перешел — и пальцем больше никто не тронул.

— Что, боялись, что отравит? — испуганно спросила тетя Сара.

— Да нет, — усмехнулся Дмитрий, — готовил очень хорошо. Даже обыкновенная перловка вкусной казалась. Я ему всякие пряности накупил — так он стал экспериментировать, очень интересные блюда получались.

— Видимо, такой талант ему от Бога был дан, — покачала головой тетя Сара.

— Наверное, — согласился Дмитрий. — Я его и после армии пристроил в городе, в ресторане. Не захотел парень уезжать в свое село.