В обмен на рай - Кац Евгений Абрамович (книги бесплатно .TXT) 📗
— Я знала, чего ты хотел от нашей связи! Чтобы я соблюдала правила, которые ты придумал нарочно, стремясь причинить мне как можно больше боли!
Лоренцо нахмурился. Джесс тут же поняла, что ее слова и тон были ошибкой, но это уже не трогало ее ожесточившееся сердце. Дамбу, которой она отгородила свои чувства, внезапно прорвало, и наружу хлынули мстительные слова.
— Ты решал, как я должна жить, что носить и как себя вести! Я как дура ждала твоих случайных звонков, поздних возвращений, верила, что должна быть в твоем распоряжении, когда тебе этого захочется, и что у меня не должно быть никого, кроме тебя! Ты проводил со мной ночи, считая, что не гожусь ни для чего иного, кроме твоего сексуального удовлетворения! Ты говорил, что мне есть, как спать и даже как дышать! Ты лишил меня всякой самостоятельности, но теперь все! С этим покончено!
— Ты так не думаешь.
— Считаешь себя телепатом, способным читать у меня в мозгу? Так вот, ты ошибся!
Жестом, который выдавал владевший ею гнев, Джесс стащила с себя белый полотняный жакет и злобно швырнула его на ближайший стул. О, если бы так же легко можно было избавиться от переполнявших ее чувств!
— Именно так я и думаю, Лоренцо! Готова подписаться под каждым словом! Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел отсюда и никогда не возвращался…
— Ты не думаешь… — Скарабелли гневно тряхнул головой. — Ты не можешь так думать!
Джесс, занявшая безопасную позицию в дальнем углу комнаты, растерянно замигала глазами. Ей казалось, что настоящий Лоренцо исчез в дыму и пламени, а на его месте появился кто-то другой.
Потому что за последние несколько секунд что-то изменилось. То, в чем она пока была не слишком уверена и чему не могла найти названия.
Потому что Лоренцо споткнулся на полуслове, а затем его тон решительно изменился. Он перестал быть надменным и повелительным, каким был все последние месяцы, и в нем прозвучало нечто похожее на…
Джесс запнулась, начала искать подходящее слово и наконец нашла его. В его тоне звучала просьба!
Одновременно изменилось и выражение лица Лоренцо. В сверкающих глазах появились мрак и уныние; так горизонт застилают тучи, предвещающие грозную бурю.
— Что ты сказал?
Голос Джесс был одновременно подозрительным и неуверенным.
Лоренцо тяжело вздохнул и провел руками по волосам, продолжая смотреть на Джесс взглядом христианского мученика.
— Я сказал, что ты не можешь так думать. Так нельзя.
— Я могу делать все, что хочу.
— Но, Джесс, моя любовь…
— Не называй меня так!
Сбросив жакет, Джесс совершила ошибку. Она все еще была в зеленом платье, надетом к обеду и годившемся только для жаркой Италии. Здесь, в Нью-Йорке, температура была значительно ниже, и обнаженная кожа Джесс покрылась пупырышками. Приходилось бороться с желанием растереть предплечья ладонями.
Лоренцо чувствовал себя не в пример лучше. Легкий пиджак, надетый на черную рубашку, надежно защищал его от холода. Это тоже обернулось против него. Джесс вложила в свои слова всю владевшую ею обиду и гнев. Сейчас ненависть была безопаснее любви.
— Клянусь, если ты еще раз назовешь меня так, я убью тебя!! Моя любовь… — na?eanoe?anee повторила она. — Моя любовь! Любовь! Ты не знаешь значения этого слова!
— Я знаю, что оно значит для меня! — рявкнул Лоренцо. — Оно значит, что я не могу позволить тебе уйти. Что без тебя я не могу спать, не могу работать, не могу жить! Без тебя моя жизнь пуста, невыносима! Я прожил так два с лишним года и не могу больше!
Эти слова громом отдались в мозгу Джесс. Сердце заколотилось так, что кровь бешено побежала по жилам и ударила в голову. Пришлось схватиться за ближайший стул, чтобы не упасть. Она сделала глубокий вдох и заставила себя говорить.
— Лоренцо, я не знаю, понимаешь ли ты то, что сейчас сказал. — Она старалась произносить слова спокойно и ровно, хотя испытывала сильное искушение выпалить их, чтобы поскорее избавиться от звона в ушах. — Но это очень похоже на объяснение в любви.
После этой фразы наступило напряженное молчание. Казалось, ему не будет конца. И без того измотанные нервы едва выдерживали. Казалось, то, что произошло в последнее время, содрало с нее кожу и сделало Джесс более уязвимой и беззащитной перед тем, что готово было обрушиться на ее голову. Она слишком боялась, чтобы надеяться.
— Лоренцо… — испуганно произнесла Джесс, не слыша ответа.
Стоявший перед ней мужчина слегка пошевелился, словно очнувшись после долгого сна. Скарабелли на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их снова, Джесс показалось, что они смотрят куда-то далеко-далеко.
— В любви, — осторожно произнес он, словно пробуя это слово на вкус. — В любви… Ну да, черт возьми, почему бы и не признать это?
Джесс не могла поверить своим ушам.
— Ты любишь…
Казалось, внутри Лоренцо что-то щелкнуло. Сбитый с толку, ошеломленный незнакомец куда-то исчез, и вместо него появился сильный и властный человек, которого Джесс хорошо знала. Его голова гордо откинулась, глаза стали холодными и острыми, как лезвие ножа.
— Я люблю тебя, Джесс. Всегда любил и боюсь, что всегда буду любить. Но это не значит, что я подчинюсь эмоциям. Я никогда не принимал решений под влиянием чувств и не собираюсь принимать их сейчас!
— В моем понимании это не любовь.
Любящий не говорит о страхе или подчинении. Он просто любит, вот и все…
— Похоже, ты сам не понимаешь, что говоришь.
— Господи, Джесс! — выпалил Лоренцо и в два быстрых, гневных шага оказался рядом. — Это ты не понимаешь, о чем говоришь!
Он протянул руку, взял Джесс за подбородок, заставил поднять лицо и начал так пристально изучать его, словно хотел запомнить на всю жизнь.
— Я не могу не любить тебя. Это от меня не зависит. С таким же успехом я мог бы приказать своему сердцу не биться, а легким не дышать. Думаю, я полюбил тебя с первого взгляда. Тогда мне показалось, что я умер и больше никогда не буду прежним.
Услышав эти хриплые слова, Джесс почувствовала, что ее сердце перестало стучать, все жизненно важные органы отказали, и она словно повисла в воздухе. Кровь застыла в венах, не давая пошевелиться. Мозг оцепенел. Она едва видела бледное, взволнованное лицо, бывшее совсем рядом, и смотрела в бездонные озера его глаз, пока окончательно не утонула в них.
Внезапно Лоренцо отпустил ее и вытянул руки по швам.
— Но я не поддамся этому чувству!
В другое время, в другой жизни она с наслаждением выслушала бы такое своеобразное объяснение в любви. Ее сердце пело бы от радости. Но сейчас слова Лоренцо произвели на нее совсем другое впечатление.
Одной рукой Скарабелли давал, а другой отнимал. Не успел он объясниться, как тут же взял свои слова обратно, полностью обесценив их. Он говорил то, что Джесс мечтала услышать два с половиной года, но это только усиливало боль.
— Не верю, что ты способен на это! — мучительно вырвалось у нее.
— Поверишь, — холодно пообещал он. — Если захочу, смогу. Тут у меня есть выбор. Я смогу решить, что мне делать с моими чувствами… если вообще позволю им влиять на меня.
— Влиять?
Она подняла руки и прижала пальцы к вискам, пытаясь справиться с пульсировавшей в них болью. Казалось, кто-то надел на ее голову стальной обруч и медленно, неумолимо стискивал его, доводя Джесс до безумия.
— Я… я не понимаю…
Лоренцо с досадой выпустил воздух сквозь сжатые зубы, отвернулся от нее, подошел к окну в виде фонаря и посмотрел на темную, пустынную улицу. Повторялась сцена, разыгравшаяся на второе утро после дня рождения Брендана, когда Скарабелли сказал, что Джесс никогда не станет его женой. И так же, как тогда, все его тело источало враждебность и нежелание ощущать ее присутствие.
— Я не позволю себе чувствовать эту любовь, — не оборачиваясь, сказал он. — Не позволю ей вторгаться в мой мозг, сердце или какой-нибудь другой орган, который, по словам всяких стихоплетов, способен испытывать эмоции.
— И тебе это удастся? — с ужасом спросила она, широко раскрытыми глазами глядя на его обычно сильную, бугрившуюся мышцами спину.
