Невинность и страсть - Джонс Лиза Рене (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Комптон поворачивается и уходит. Жду, что Крис пойдет следом, однако он хватает меня за руку и ведет за собой.
Глава 13
Слишком остро ощущаю, как мягкая теплая ладонь сжимает мои пальцы. Мы идем вслед за Марком — точнее, Крис тащит меня силой. В его прикосновении ощущается жажда собственности, и от этого я кажусь себе призом в состязании двух непомерных мужских самолюбий. Честно говоря, сравнение не радует, а если точнее, то готова рвать и метать от бешенства.
— Что вы делаете? — возмущенно спрашиваю я Мерита, пытаясь вырвать руку.
Не замедляя шага, он бросает на меня быстрый взгляд.
— То самое, зачем сюда явился. Защищаю вас.
Что еще за новости? Откуда вдруг взялось это непонятное помешательство на защите? Только множество людей вокруг и правила приличия не позволяют мне потребовать остановиться сию же минуту, выдернуть руку и начать выяснять, что же все-таки происходит. Лихорадочно пытаюсь придумать какую-нибудь уловку, чтобы не оказаться за закрытой дверью кабинета босса, в самом пекле военных действий.
К счастью, до своего кабинета Комптон не доходит, а медлит в центре зала, в стороне от группы гостей, занятых дегустацией и обсуждением напитков. Но даже здесь, чтобы не быть услышанными, придется говорить вполголоса. Крис тоже резко тормозит, не оставляя мне выбора: мои пальцы все еще крепко зажаты в его ладони.
— Сегодня я пришел сюда специально, чтобы поддержать Сару, — объявляет он без предисловий. — Считаю, что она должна получить комиссионные за продажу моих работ.
«Что? — мысленно кричу я. — О Господи, этого не может быть!»
— Мы с мисс Макмиллан обсудим размер компенсации без свидетелей, — не глядя на меня, возражает Марк ледяным тоном. Сердце уходит в пятки. Все, увольнение неминуемо.
— Прекрасно, — соглашается Крис, — но только с одним условием: результат ваших переговоров должен включать двадцать пять процентов от сегодняшней суммы.
И само требование, и фантастическая цифра просто нелепы. Однако уже спустя секунду понимаю, что может означать этот спектакль, и испытываю откровенный ужас. Крис хочет убрать меня из галереи! Несколько дней назад приказал уйти, а я не послушалась, и вот теперь он решил действовать сам. Но почему? Почему ему так важно лишить меня этой работы?
Комптон даже не пытается скрыть раздражение. Одно из двух: или начальник решил уволить меня немедленно, здесь и сейчас, или планирует сделать это в ближайшем будущем. Неожиданно он шокирует заявлением:
— Двадцать пять процентов ваши, мисс Макмиллан. Однако повторяю: все последующие вознаграждения будут обсуждаться исключительно в личной беседе или не будут получены вовсе. Понятно?
Безмолвно моргаю, но все же умудряюсь подсчитать: двадцать пять процентов от примерно трехсот тысяч, за которые сегодня ушли картины Криса. Не может быть, чтобы Марк только что согласился заплатить мне семьдесят пять тысяч долларов.
— Мисс Макмиллан, — рявкает он, — вам все ясно?!
— Да. — Ответ дается с трудом. — Да. Я… конечно, все понятно.
Комптон смотрит на Криса.
— Если других вопросов нет, то мне пора возвращаться к клиентам. И мисс Макмиллан, кстати, тоже. — Он не ждет, появятся ли другие вопросы, а решительно поворачивается на каблуках и уходит, предоставив мне переживать случившееся. Адреналин захлестывает, а гнев не умещается в груди, мешая дышать.
Поворачиваюсь к Крису и мучительно пытаюсь говорить тихо: вокруг люди, надо вести себя сдержанно.
— Что вы наделали? — Слова звучат подобно змеиному шипению. Как можно незаметнее тяну ладонь из его крепких пальцев, однако хватка у художника железная.
— Ничего особенного. Всего лишь позаботился о том, чтобы вы не превратились в рабыню.
— Спровоцировав увольнение? — Снова дергаю руку, на этот раз сильнее. — Отпустите немедленно!
— Вас не уволят.
— Отдайте мою руку, — цежу сквозь зубы.
Он недовольно поджимает губы и неохотно выполняет требование.
— Вас не…
Быстро ухожу и сразу сворачиваю влево, к роскошным туалетам для гостей — надо срочно где-то спрятаться, чтобы не опозориться и не разреветься на глазах у всех. Вообще-то я совсем не плакса. Никогда не видела в слезах особого смысла, но Крис только что жестоко разбил главную мечту всей моей жизни. Так хотелось верить, что удастся закрепиться в галерее, найти свое место в прекрасном мире живописи. Что знаменитый, всеми признанный художник заинтересовался мной… а оказалось, что он всего лишь хотел меня уничтожить. Я растеряна и подавлена. Больно, очень больно, и эту боль доставил самый обаятельный человек на свете.
Сворачиваю за угол, вхожу в коридор и тут же натыкаюсь на Криса. Он прижимает меня к стене, закрывает сильным телом, берет в плен.
Рука инстинктивно поднимается к его груди, как всегда, обтянутой футболкой. Понимаю, что эта попытка воспрепятствовать прикосновению Мерита — не что иное, как ответ на физическую близость человека, который только что предал.
— Снова загнали в угол, чтобы унижать и запугивать?
— Вовсе не собираюсь ни унижать, ни запугивать. Повторяю: хотел вас защитить, Сара. — Горячие ладони сжимают мою талию и прожигают насквозь, рождая мгновенную реакцию. Накрываю его руки своими, чтобы контролировать развитие событий, однако напрасно: теперь мои ладони лежат на его ладонях, а его ладони по-прежнему остаются на моей талии.
— Можете называть свой поступок как заблагорассудится, но вы не имели права делать то, что сделали.
— Марк должен понимать, что ему не удастся манипулировать вашей мечтой. Деньги и неограниченные возможности в виде картин — серьезный аргумент в борьбе за независимость.
Объяснение моментально прогоняет гнев, а ему на смену приходит недоумение. Поступки и слова Мерита то и дело вступают в противоречие.
— Почему вы стараетесь помочь? Сами же сказали, что это не мой мир.
— Потому что не намерен наблюдать, как чудовище вас уничтожит.
Вспоминаю недавние слова Криса, сказанные возле другой стены, и начинаю осознавать, что он стремится убрать меня вовсе не из профессии в целом, а только из конкретной, отдельно взятой галереи.
— Потому что Комптон — мрачный, извращенный, надменный маньяк, готовый подчинять себе мою волю и пользоваться этим до тех пор, пока душа и разум не будут порабощены?
— Совершенно верно.
— И все же вы еще хуже?
Он каменеет и на миг опускает глаза, но тут же парализует меня испепеляющим взглядом.
— Так и есть, Сара, а потому бегите прочь отсюда как можно дальше и быстрее. Я должен отступить и отпустить вас.
— Так почему же не отпускаете? — спрашиваю шепотом.
Он смотрит не отрываясь, и в глубине зеленых глаз пылает неизбывное, покоряющее вожделение. Кладет ладонь на живот… горячее прикосновение рождает трепет, и он не может не чувствовать ответа моего тела.
— Потому что, — бархатный голос обволакивает, а ладонь медленно скользит вверх, — никак не могу перестать думать о вас, о бесконечных прикосновениях, о дерзких ласках…
Его ладонь замирает в ложбинке груди, и соски мучительно ноют, умоляя продолжать. Бесцеремонность Криса распаляет страсть, пробуждает темное естество, отказывающееся подчиняться морали скромной, добродетельной школьной учительницы. Хочу его здесь и сейчас, любым доступным способом.
Взгляд Мерита опускается к моим губам и медлит. Понимаю, что он собирается меня поцеловать, и мечтаю об этом поцелуе так, как ни разу в жизни ни о чем не мечтала.
— А ты на самом деле такая вкусная, какой кажешься? — спрашивает он, но не позволяет ответить.
Пальцы внезапно вплетаются в волосы, а губы берут в плен рот. Покорно уступаю натиску, отдаюсь на волю всесильного повелителя. Таю, оплываю, как свечка, блаженно ощущаю властную близость требовательного мужского естества. А когда язык Криса раздвигает мои губы в долгой дерзкой ласке, я еще острее ощущаю его голод, его страсть. Поцелуй исполнен жажды обладания, а ладонь прижимается к моей спине еще крепче, еще интимнее. Тону в щемящей боли, не в силах противостоять обаянию человека, которого совсем не знаю. Он говорит, что защищает меня. Утверждает, что опасен. Разрываюсь на части; знаю, что потом буду злиться, но не могу объяснить себе почему.
