Научись любить, если сможешь (СИ) - Ник Евгения (бесплатная регистрация книга .txt, .fb2) 📗
Странно. Я раньше не замечала этого. Потому что привыкла или просто все стало еще хуже? Скорее второе, делаю вывод, замечая, что пол никто не мыл уже несколько дней. Да уж, золушки-уборщицы больше здесь нет. Прохожу, поворачивая по привычке голову в сторону кухни. Все стандартно. Мама восседает за столом и макает в молоко уголок земляничного печенья. По лицу вижу, вчера у них с Толиком было застолье.
– Приятного аппетита, – бросаю и сразу двигаюсь дальше. Мама ничего мне не отвечает.
Толкаю дверь в свою комнату и на некоторое время застываю в проходе. Даже не верится, что я навсегда покину это место. Что больше не вернусь в эту клетку. А я не вернусь, больше ни за что! Столько боли и унижения, как в этой квартире, я не испытывала нигде.
Думала, управлюсь быстро, но в итоге на все сборы у меня ушло порядка четырех часов. И вот, произошло то, чего я так страшилась. Дверь в квартиру хлопнула, и я сразу сжалась, а по позвоночнику побежал мороз. Толик вернулся. Мгновенно ощутила, на своем теле следы липкой грязи в тех местах, где он когда-либо меня касался. Попыталась сделать вдох, но он острым шаром из осколков стекла застрял в моем горле.
Быстро начинаю скидывать вещи в мешок и в этот момент слышу за спиной шаркающие шаги. И я знаю, кому они принадлежат.
– Явилась, не запылилась, – Толик сразу проходит в комнату и встает позади меня. Близко. Очень близко. – Сваливаешь? – касается рукой до моего плеча, затем прижимается телом. Дергаюсь и скидываю его руку. Резко встаю, делаю шаг вперед и разворачиваюсь к нему.
– Сваливаю.
– Скучать по папочке не будешь? – делает мерзкую, жалобную рожу.
– Это вряд ли.
– Ну ты забегай родню проведать. Всегда тебе рады.
– Ага, обязательно, – делаю шаг назад, чтобы быть как можно дальше от него.
Толик подходит, берет меня за руку и больно дергает на себя, отчего я буквально впечатываюсь в него всем телом, но тут же отпрыгиваю, как от пышущего костра.
– Не советую дерзить. Никогда не знаешь, что ждет тебя в будущем. Может, еще на коленях сюда приползешь и нос кривить не станешь, – сглатывает слюну и скалится. – Мелкая сучка.
– Да я скорее себе эти колени переломаю. Дядь Толь, идите к маме уже и дайте мне спокойно собрать вещи.
Он делает передо мной поклон, хихикает и молча уходит. И я только сейчас начинаю дышать, сразу достаю телефон и звоню подруге, чтобы она выезжала за мной.
– Жень, пожалуйста, прошу, приезжайте поскорее. Толик вернулся, – говорю тихо, немного прикрыв рот рукой.
– Вот черт! Поняла, скоро будем. Не разнесите там все, – говорит она и сразу отключает звонок. Оседаю на кровать и обнимаю себя за плечи. Сжимаю, больно впиваясь ногтями. Смотрю на собранные мешки и остатки вещей, которые еще не успела закинуть.
В голове проносится все мое детство. Все те дни, когда я боялась возвращаться домой из школы, потому что знала, что Толик дома, а мама еще нет. Нет, он не насиловал меня. Но делал вещи ничуть не лучше. Весь тот ужас навсегда застынет в моей памяти черно-белыми кадрами. Его лицо с “масляными”, поплывшими глазами от возбуждения, руки, похотливые, грязные касания, страх, МНОГО страха, угрозы, шантаж, боль, рукоприкладство, мой детский плач и тотальное ощущение безнадежности...
К горлу подкатывает рвотный позыв, я тут же срываюсь и бегу в туалет. Полоскает до того, пока из меня не начинают выходить уже пустые спазмы с сильной одышкой. Стою, уперевшись рукой в стену и тяжело дышу. Горло спазмировалось и болит, как если бы мне изнутри провели колючей проволокой.
В кармане оживает телефон. Скорее всего, звонит Женя сообщить, что уже на месте. Отрываю хороший кусок туалетной бумаги и с силой вытираю им лицо, смываю унитаз и чуть покачиваясь выхожу.
– Жень, я сейчас. Нет, подниматься за мной не нужно, сама все перетаскаю, – говорю подруге и плетусь в комнату.
Если ребенком я боялась и рта раскрыть, то, повзрослев, много раз пыталась открыть матери глаза на ее благоверного, но она не то что слушать не хотела, так еще и обвиняла, что я сама веду себя как доступная, распутная девка. А если мама была еще и не в настроении или подшофе, то в ход летели оплеухи и тычки.
“Спасибо мама, я хорошо усвоила твою любовь”, – проговариваю в мыслях, бросаю взгляд в сторону кухни и киваю ей. Мама, поднимает согнутую в локте руку и машет одними пальчиками.
– Давай.
– Пока, мам, – говорю осипшим голосом, но приказываю себе не реветь. – Если что, я всегда на связи.
– Ага, – бросает она и утыкается в журнал сканвордов.
Остаток дня, пребывала совершенно в разбитом состоянии, и даже вечерняя посиделка с друзьями в честь моего новоселья, не изменили внутреннего состояния.Внешне я улыбалась, а внутри рассыпалась на части.
Утром меня будит настойчивый звонок в дверь.
Кое-как отрываю лицо от подушки, все еще чувствуя, что шампанское в моей крови до конца не выветрилось. Накидываю поверх сорочки халатик и медленно плетусь в коридор. Открываю дверь и вижу на пороге Мишу.
– Привет, – говорит он, выдавая улыбку.
Глава 29
Лара
– Привет, – говорю Мише в ответ. – Как ты узнал, мой адрес? А, да… риелтор же твоя одноклассница.
– Злишься, что пришел? – взгляд исподлобья.
– Нет. Просто сначала удивилась.
– Пригласишь в гости? – смотрит, немного склонив голову набок.
Странный он какой-то сегодня.
– Да, проходи, – пропускаю Мишу и мгновенно впитываю его аромат, когда он оказывается внутри квартиры. Закрываю дверь и посильнее запахиваю края халата. Он внимательно наблюдает за моими движениями, закусив губу с задумчивым видом.
– Мур, я скучал, – выдает внезапно. Поднимаю на него взгляд и понимаю, что я на грани. Стою на краю высоченного утеса. Качни меня ветер, и я сорвусь. Миша и есть мой ветер и гора.
Меня ни капли не отпустило после вчерашнего. Эмоционально размазана. На тоненьком держусь.
Он тянет руку и касается моего лица тыльной стороной. Этого, оказывается, достаточно. Маленькая ласка, слегка проявленная нежность. Вот он ветер. Этого оказывается достаточно. Слезы набегают на глаза, а затем крупными каплями срываются с ресниц. Я делаю шумный всхлип, утыкаюсь Мише в грудь и начинаю натурально рыдать. Он напряжен до состояния камня. Сразу заключает меня в свои объятия и прижимается губами к моему затылку. А я все реву и реву…
– Я… я теперь совсем одна. Всегда была… но теперь вообще. Ми-ми… Миша, почему все так, по-дурацки? – тараторю что-то на бессвязном, лишенным для него всякого смысла.
Какое-то время мы так и стоим. Затем он все же нарушает наше молчание.
– Ларис, прости, но я тебя не понимаю. Пойдем в комнату, и ты мне все расскажешь, – крепче прижимает к себе и еще раз целует в макушку, мягко проводит по спине.
Медленно отстраняюсь от него и начинаю тереть глаза, но Гора берет мои руки в свои и опускает их. Затем сам, аккуратно вытирает слезы и целует в скулу, там, где уголок глаза.
– Будешь плакать, голова разболится и тогда станет еще хуже, – мягко говорит он и легонько щипает меня за бочок.
– Ау! – выдаю реакцию. – Она у меня и так болит.
– А будет еще хуже.
– Где Юля? В смысле с кем она? – задаю вопрос, как только мы проходим в комнату. Подхожу к кухонной зоне и включаю чайник.
– Юля сейчас с няней. Чего? – поднимает вверх брови. – Ты что думала, я со всем один справляюсь? Ну уж прости, я не супермен и да, у нас есть помощница.
– Да нет, просто я даже не думала об этом.
– На самом деле это наша соседка. Она бывший педагог, но давно вышла на пенсию. Я просто предложил ей работу, потому что знаю ее с очень хорошей стороны.
– Понятно, – бормочу, все еще пребывая в задумчивости.
– А теперь, я жду ответа от тебя. Что случилось?
Завариваю чай, достаю сахарницу, вафельные рулетики и ставлю все перед Мишей на стол. Сажусь на соседний стул и вздыхаю, не зная с чего начать.
