Станешь моей победой (СИ) - Марино Викки (полные книги TXT, FB2) 📗
— Ты еще не полюбила высоту. А я… А я не насытился тобой, — и снова нагло захватываю манящие губы в плен, едва не рычу от удовольствия.
Сталкиваемся ртами снова и снова. Две секунды на новый вдох и топим дальше. Накал между нами растем, воздух искрится. Если бы не парк, клянусь, залюбил бы эту вредину, до утра не отпустил.
Она вкусная. Сладкая. Нереальная. Законно ли быть такой? Красивой, сексуальной, манящей…
Я схожу с ума. По ней. Из-за нее.
Сильнее прижимая Тихую к себе, понимаю, что сколько бы ни целовал эту принцессу, мой голод будет вечным. Но когда Аня неумело принимается отвечать на поцелуй, переплетая наши языки, а происходит это скорее инстинктивно, нежели осознанно, меня сносит штормовой волной. Через все тело шпарит ток, воспламеняя сильнее.
Теперь же, когда первый барьер снесен, можно попытаться преодолеть следующий — свидание.
Глава 17
«Она — чистое безумие!»
Мирон С.
_______________________
Я — карта.
Я — новая версия навигатора.
Возбужденный поисковик.
Почему? Да потому что на протяжении трех дней я только и делаю, что пытаюсь перехватить новенькую в стенах университета. Но у нее, по всей видимости, есть плащ-невидимка или вырыты подземные тоннели. Где бы я ни поджидал ее, сколько бы не караулил у входа в универ, ей каким-то чудесным образом удается проскочить мимо меня и остаться незамеченной.
Нет, иногда мы сталкиваемся в коридоре или столовой, но Аня делает вид, что не замечает меня. Отводит взгляд, опускает глаза или вовсе не смотрит в мою сторону. Полный игнор. Клянусь, она не ленится обходить меня даже через западное крыло. Бред полнейший!
Твою мать! Угораздило вляпаться…
Ну нельзя же всю жизнь играть в догонялки. Рано или поздно нам придется поговорить и обсудить произошедшее, потому что… Короче, так дальше продолжаться не может.
В ту ночь я до самого утра глаз не сомкнул. Да я до сих пор не могу отойти от того, что произошло на колесе обозрения! Максимально подробно воспроизводя в памяти поцелуй, чувствую, как тепло по всему телу разливается, как покалывает кончики пальцев, но особенно ярко жжет в груди.
Это было крышесносно!
Тепло мягких губ, нежные несмелые прикосновения, робкое движение языка и сдавленные, но такие сладкие стоны…
Вот только… Думал ли я, что по завершении вечера, а если быть точнее, сразу после того, как ноги коснутся земли, Тихая, влепив мне пощечину и послав к черту, просто сбежит из парка? Расчет, конечно, был совсем не на это. Но раз новенькая все еще мечется между отрицанием и непринятием, пора помочь ей перешагнуть эту ступень.
Все выходные я пытался дозвониться до Ани, но Тихая трубку так и не взяла, а все отправленные сообщения остались без ответа. И когда ее игнор стал, откровенного говоря, нереально бесить, даже подзаябывать, я изучил расписание Тихой и решил подкараулить ее около кабинета инженерной геодезии.
Сразу после звонка студенты поспешили покинуть свои аудитории. Запрыгнув на подоконник, кручу в руках мобильник, ожидая встречи с моей Снежной Королевой, которая, как оказалось, не такая уж и Снежная. И поцелуй тому доказательство.
Я же не дурак, вижу, как Аня борется со своими чувствами, как пытается убедить себя в том, что может иметь контроль над своими желаниями и разумом. Но все дело в гравитации, в притяжении между нами. Так что глупо бежать от того, что все равно настигнет.
Как только Аня вышла из кабинета, махом спрыгиваю с подоконника и преграждаю ей дорогу. Но вместо того, чтобы начать диалог, просто стою и таращусь на нее, явно пуская слюни. А Тихая верняк даже не догадывается о том, что она самая красивая. И даже когда я выдаю хриплое: «Охуеть, как вставляешь», она не придает моим словам никакого значения.
— Ну, здравствуй, принцесса Анна! — говорю максимально спокойно, но внутри сдерживаю себя, чтобы не сжать это тельце до хруста костей. Жесть как хочется снова ее почувствовать.
Взмахнув длинными ресницами, Тихая рвано вздохнула. И, сама того не замечая, начинает соблазнительно кусать нижнюю губу. Глазищами своими смотрит то на меня, то в сторону, то роняет их в пол, затем опять на меня. Переминаясь с ноги на ногу, смешно хмурит бровки, явно о чем-то думая. Но… Всего на миг мне удалось поймать ее взгляд, чтобы загореться! В нем буря. В нем пламя. В нем отражение всех моих эмоций и чувств. Да, Тихоня скучала. Точно скучала! Даже ее броня не способна скрыть то, что так и рвется наружу.
— Поехали, домой тебя подброшу, — протягиваю ей руку, но Аня резко делает шаг назад и дергается в сторону. По инерции умело зеркалю каждое ее движение, перекрывая узкий проход.
— Дай пройти, пожалуйста! — шелестит новенькая, не оставляя попыток увернуться. — За мной уже приехали, и я должна идти.
— Значит, поговорим позже, — выдвигаю как факт.
— Не сегодня.
— Сегодня, Тихоня, сегодня, — делаю внушению и позволяю новенькой снова пуститься в бега.
Оценив прелести заднего вида Колючки, которые стали моим фетишем и самой настоящей аварийной кнопкой, иду к Жоре. Он в очередной раз пытается развести препода на автомат по сопромату*. Но знаю же, что этот Терминатор-мозгоеб все кишки из тебя вытянет раньше, чем ты сдашь его экзамен.
— Ну что, Терминатор сдался? — спрашиваю Чехова, который со злости швырнул учебник в стену, как только препод скрылся в аудитории.
— Ага, как же! Сдастся он, блядь, — распыляется Жора. — Мудак херов! Я уже все предлагал… Реферат, дополнительные лабы. Бабки, сука, предлагал! А он ни в какую. Осталось отсос предложить. Гнида непробиваемая!
— Эх, мне бы твои проблемы, — тяжело вздыхая, прячу руки в карманы брюк и перекатываюсь с пятки на носок. — Слушай, Жора, мне нужно отъехать на пару часиков. Можешь к четырем отвезти Яську в музыкалку? Боюсь, сам не успею.
— Да не вопрос. Гондоны только прихвати, — гадко хихикает Писатель. — Ну, и цветы или торт для полного набора.
— Да пошел ты! — толкнув его в плечо, спешу на улицу, чтобы успеть перехватить новенькую. Отвезу ее в какой-нибудь ресторан, а там уже и поговорим.
Вылетаю на улицу и ищу свою недотрогу. Удивительно, но глазами сразу нахожу девчонку, вот только «прочие декорации» не просто выбивают кислород из легких, а самым натуральным образом дробят нутро на мелкие куски.
— Какого…
И тут вся моя система, весь внутренний механизм просто летит к чертям собачьим.
На парковке моя Аня с букетом цветов садится в белый лексус. А руку ей подает тот самый лузер, который ошивался с ней около кафе.
Это как удар под дых.
Убью, суку!
Неужели он действительно ее…
Не-а, нихуя! Такой расклад я не принимаю.
Хотя… Почему я не могу предположить, что у Ани кто-то есть? Да потому что все ее реакции и наш поцелуй говорят, даже кричат, о том, что у нее все происходит впервые. Или это злоебучая ревность тешит мое самолюбие?
Башкой понимаю, что ревновать Тихую я не могу, права такого не имею. Но против воли, против любых доводов разума я испытываю эту чертову ревность. И принять факт того, что сердце Колючки принадлежит другому, не получается. Да даже если и так… Даже если этот тотальный лузер посмел назвать себя ее парнем, я, сука, доходчиво ему объясню, что Тихая — моя.
Кажется, пора забирать свое, пока стервятники не налетели.
На этот раз мозг быстро сгенерировал новый пункт в основном плане. И сейчас мне понадобится тот самый торт, о котором недавно говорил Чехов.
Заехав в кондитерский магазин и купив сладкий десерт, на скорости преодолеваю несколько кварталов. И только около дома новенькой глушу мотор. Похер, как она к этому отнесется, похер, как воспримут мой визит ее родители, которые «будут не в восторге, если увидят нас вместе». Я просто должен шагнуть дальше.
Зажимаю пальцем дверной замок. Он мерзко трезвонит, играя на нервах. Сжимая в руках бечевку, постукиваю ногой и прислушиваюсь к шорохам. Но вместо этого слышу, как сердце херачит, как кровь бурлит и медленно трещит весь мой каркас. Сейчас я на грани мощнейшего взрыва. Когда злость и ревность идут внахлест, здравый смысл просто не решается с ними тягаться.
