Падение Рыжего Орка (СИ) - Волкова Дарья (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Ты сколько без пальто шел после дня рождения?
— Немного, — пожал плечами. — Квартал.
— Дебииил. Тиша, ты…
— Ну, хватит уже! Я все понял!
— Понял он! — фыркнула Варя. — А скажи мне, герой-одиночка, часы-то хорошие были? Не жалко?
— Хорошие. Да и ладно. На другие заработаю.
Он заработает. В этом сомнений нет.
— Слушай, меня что-то срубает капитально, — продолжил, зевая, Тин. — Я эти дни не спал толком — так, то ли забытье какое-то, то ли бред.
— Идиот, — пропела Варя. — Вот ты кто. Спи.
— Вааарь… — окликнул он ее, когда Варвара встала с постели. — А ты не уйдешь?
Вообще-то уже вечер. Который еще чуть-чуть — и станет поздним. И надо бы домой. Завтра на работу и все такое. Но что-то в его голосе заставило ее ответить иначе.
— Конечно, не уйду. Спи.
И он заснул.
Варя вымыла посуду. Загрузила стиральную машину снятым постельным бельем. Выпила чаю с печеньем. Заглянула в комнату, потрогала своему подопечному лоб. Температура нормальная, спит сном младенца. И Варя, не зная чем себя еще занять, пошла рассматривать квартиру — раньше как-то не до того бывало, да и Тин вечно под ногами мешался.
Наверняка, у него кто-то убирается — при его ритме жизни самостоятельно поддерживать такой идеальный порядок невозможно. Или Тихий просто законченный педант.
Недолго поборовшись с собственным хорошим воспитанием, Варя отодвигает в сторону зеркальную дверь огромного встроенного шкафа. В конце концов, она сегодня сюда уже заглядывала — когда искала чистое постельное белье. Педант, теперь совершенно точно видно, педант. Все разложено по полкам, коробкам, развешано по вешалкам. Аккуратно. Как в магазине, блин! И лишь одна полка — пустая. Почти.
Варя осторожно протягивает руку. И достает с полки белую стеклянную розу с отколотым лепестком. Долго смотрит на цветок, сотворенный руками Егора Берковича. А потом обращает внимание на остальные предметы на этой полочке — третьей сверху. Рамка с фотографией — изображением вниз. Но оказалось, что это не фото, а портрет. Нарисованный. Портрет Тихона — узнаваемый, но все равно техника какая-то странная. Неуловимо знакомая, но странная. Варя снова переворачивает портрет. На обороте старательно, каллиграфически выведено: «Брату Тихону от сестры Софии». И дата. Его последний день рождения.
Он говорил о сестре Лизе. Значит, есть еще и сестра София. И дед — конструктор танков. И… И, видимо, кое-что еще. Много чего еще.
Еще на полке лежит светло-голубая атласная коробочка. В такой обычно продают недорогие ювелирные украшения. Варе почему-то страшно брать ее в руки. И открывать. Нет, нельзя лезть в чужие секреты. И так уже…
Пальцы снимают светло-голубую крышечку. Под ней, на белом атласе, лежит серебряная цепочка. И крестик.
Варя поспешно закрывает коробочку, ставит на место. Закрывает шкаф. И идет на кухню, ставить чайник и пить еще чай.
Вот уже девять вечера. Вот уже половина десятого. Наверное, надо уходить по-английски. И, едва она пришла к этому выводу, из спальни раздалось негромкое: «Варя…»
— Ты как? — привычно уже трогая лоб. Нет температуры. Замечательно.
— Человеком себя чувствую. Наконец-то.
— Вот, знаешь, всех этих страданий можно было спокойно избежать, если бы ты…
— Варя, хорош меня пилить!
— Ладно, отложу до лучших времен, — согласилась Варвара. — Тиш, мне домой пора.
— Погоди…
И вдруг тянет ее за руку. Почти насильно сажает на постель, рядом с собой. Утыкается носом ей в плечо. А потом выдает на ухо то, что кажется ей сущим бредом. Галлюцинацией.
— Ты с ума сошел! — она смотрит на него, недоверчиво распахнув глаза.
Вместо ответа он снова тянет ее за руку. Притягивает ее ладонь к паху. Там твердо и горячо. И… И это ненормально!
— Тихон, прекрати! — она одергивает руку. — Какой тебе, к черту секс?! Ты несколько часов назад еле стоял на ногах! Про температуру забыл? Про слабость? О чем ты вообще думаешь?!
— Организм у меня такой дурацкий, — как-то смешно вздыхает он. — После болезни как начинаю поправляться — оно и просыпается. Со страшной силой.
— Оно — это кто?
— Ли-би-до это самое! Видимо, после стресса организм жаждет плодиться и размножаться, — Тин усмехается криво. — Помню, я в четырнадцать лет бронхитом болел. Сильно. Мать вокруг меня хлопочет, то чаю, то таблетки, то одеяло поправит. А у меня стояк такой, что аж больно. И стыдно.
— А что, облегчать свои страдания собственноручно ты тогда еще не умел? — против воли Варя улыбается, представляя картину.
— Умел. Да как облегчишь-то, если в комнату через каждые пять минут кто-то заглядывает. «Тиша, ты как? Тиша, тебе что-то надо?».
— Бедняга.
— Вааарь… — он снова тянет ее руку, толкается в ладонь. И это все выглядит невозможно абсурдно.
— Тихон! У тебя серьезная ангина! Тебе надо лежать спокойно, глотать антибиотики и обильное теплое питье! А уж никак не секс. Какая-никакая, а все-таки нагрузка. Сердце посадишь на фиг!
— Ну, хотя бы минет…
Это выходит за всякие рамки разумного! И даже детским садом не назовешь. Просто — апофеоз идиотизма!
Варвара резко отнимает руку и встает.
— Хватит! Прекрати. Начинай вести себя как взрослый человек. Тебе уже не четырнадцать, в конце концов!
— Ну и ладно, — снова это дурацкое, детское оттопыривание нижней губы. Еще и отвернулся обиженно. — Ну и вали. Сам справлюсь. Давай-давай, Варвара Глебовна, уже поздно. Спасибо за участие и все такое. А сейчас мне нужно подро*ить. Поди вспомню, как это делается.
Нет, все-таки детский сад. Для капризных четырнадцатилетних подростков! Вместо нормальной человеческой благодарности за оказанную помощь Варю разводят на минет. Как девочку. Да пошел он!
Так она подумала. Так она решила. А сделала и сказала нечто совершенно иное.
— Ладно. Хорошо. Но при соблюдении трех условий.
— Каких? — он обернулся резко, быстро. И именно детская радость в глазах. Все-таки детский сад. Такой вот детский сад — с минетом.
— Во-первых, только минет.
— Хорошо, — кивает торопливо. Ну, еще бы он отказался.
— Во-вторых, воспринимай это как физиотерапевтическую процедуру. Лежать тихо, не дергаться и вообще — не совершать лишних телодвижений.
— Лишних не буду, — кажется, он из всех сил пытается не улыбаться.
— В-третьих, — Варя по-прежнему подчеркнуто серьезна, и тон ее сухой и деловитый. — После ты пойдешь и примешь душ.
— Как скажете, доктор. Уже можно раздеваться?
— Валяй.
Через несколько секунд он уже лежал голый на спине. В полной боевой готовности.
Вот что она делает? Что?! Где здравый смысл? Гордость? Чувство собственного достоинства? Где это все? Почему она поддалась на этот дешевый — иначе ведь не скажешь — развод? Варя тряхнула головой. Какая, к черту разница? Она согласилась.
— Руки за голову. И глаза закрой.
— Зачем?
— Поспорь еще со мной!
— И то верно, — он послушно закинул руки за шею и закрыл глаза.
Зачем она об этом попросила? Да и сама не знает. Чтобы дать себе время. Чтобы настроиться. Между прочим, это в первый раз у нее. Точнее, у них. У нее с Тином. Только сейчас Варя вдруг поняла, что они оба все это время табуировали по какой-то причине оральный секс. Руками трогали. Ртом — нет. Сейчас… а сейчас придется. И не то, чтобы ей это было неприятно или она боялась. Просто… Да хорош думать уже! Чего тут думать — в рот брать надо. Пообещала же.
Но начала почему-то с плеча. Тот самый, якобы от фурункула, шрам. Ключицы, темная поросль на груди. Кажущиеся почему-то беззащитно-умилительными на такой мощной груди мужские плоские соски. Дорожка темных волос, ведущая ниже.
В общем, пока Варя добралась по этой дорожке до цели, она сама конкретно и неожиданно для себя завелась. А когда услышала глухой стон в ответ на первое настоящее прикосновение — тогда она даже голову потеряла. И ее понесло. В сторону изысканных и томительных ласк. В сторону откровенного и бесстыдного. Туда, где нет запретного и непозволительного, где есть только острое, от которого сводит судорогой горло, желание доставить ему наслаждение. Кажется, именно в эти минуты Варю настигло понимание — как нужно заниматься оральным сексом.
