Без права на слабость (СИ) - Лари Яна (лучшие книги онлайн .txt, .fb2) 📗
– Он же не пьёт. Почти…
– Так и повод был что надо. Он её знаешь, сколько добивался? За столько лет ухаживаний раза два с отвёрткой в боку уползал, когда отчиму её на глаза попадался.
– Ир, тем более, – запнувшись, остужаю руками горящие щёки, чувствуя, как некстати щиплет глаза. Я ничего не могу с этим поделать. – Чтобы годами завоёвывать, и разом как отрезало – так не бывает. Она хоть пыталась узнать, почему так?
– Её больше нет, – невесело улыбается Астахова, я бы даже сказала болезненно и, поднеся к губам кружку, делает сразу несколько больших глотков. – У Беды в мозгах частенько замыкает, каким бы симпатягой он ни представлялся. Сколько вы знакомы неделю-две? Маловероятно, чтоб он за это время ни разу себя не проявил. Другое дело хочешь ли ты замечать эти странности?
– Он… да, хочу... В смысле вижу! – шиплю, обжёгшись своим чаем.
Да что за день?! В том-то и дело, что игнорировать его заскоки всё сложнее, а это заставляет меня нервничать.
– Кстати, что у Тимура с лицом? На скуле синяк, бровь рассечена. Он тебя не обижает?
– А должен?
– Да кто ж его, больного, знает? – вздыхает Ира, не отрывая от меня сочувствующего взгляда.
– Ребята с центра видимо постарались. Он вечером как ушёл, опять только к рассвету вернулся.
– А ты, вместо того чтоб спать ждала у окна… – тянет она с неприкрытым упрёком, чем только подогревает мой стыд. – Ну всё, не красней. Подумаешь, запала. Пройдёт со временем само. На самом деле тебе переживать не о чём, сколько его помню, Беду цепляли исключительно жгучие брюнетки.
– Вот и замечательно, – с показной непринуждённостью перекидываю на плечо свой карамельно-русый «хвост», радуясь возможности поставить на этом точку. – А ты чего на экскурсию не поехала?
– Ты действительно считаешь, что мне какие-то кинологи важнее подруги? Если Лера решила в знак солидарности с драющим спортзал братцем тухнуть дома, то я просто не могу остаться в стороне. Удивительно как ещё ты ему в помощницы не набилась.
– Пыталась, – честно признаю, только сейчас сообразив, что при желании этот жест можно расценивать и как попытку навязать своё общество. – Тимур меня прогнал.
– Ну всё, не кисни. Оно и к лучшему.
– Я рада, что мы подружились, – благодарно улыбаюсь ей в ответ, после чего в уютной тишине делаю несколько обжигающих глотков, чувствуя, как понемногу затихает взвинченность последних дней.
– Ох, что ж мы всё не о том! – подрывается вдруг Ира, взбудоражено сдувая рыжую прядь со здорового глаза. – Ты уже выбрала, в чём пойдёшь на вечеринку?
– Ну… – смущённо заминаюсь. Вот как ей признаться, что я никак не ухитрюсь отпроситься? То папа хмурый, то Тимур чудит, а пойти-то жуть как хочется, вот и страшно просчитаться с моментом. Можно, конечно, поиграть в самостоятельность, только это так по-свински когда не зарабатываешь себе даже на прокладки.
– Никаких ну! У нас здесь свой особый дресс-код. Я должна убедиться, что ты не вырядишься белой вороной и потом весь вечер станешь стены подпирать, – её энтузиазм умиляет. Ира вся раскраснелась как мать, собирающая дочку на первое свидание. – Переоденься, я хоть одёжку заценю, чтоб уж точно ничто не испортило нам отдых. Беги, давай.
На самом деле есть у меня одно клубное платье, последний мамин подарок, которое я всё не решалась надеть. Свободное, но слишком короткое оно смущает даже не столько длиной, сколько цветом – насыщенно алый… Тимур бы оценил. Хотя если нам всё-таки суждено пересечься меня его одобрение должно волновать в последнюю очередь.
– Ир, ну как, сойдёт? – выбегаю из комнаты, решив, что переодеваться не обязательно, ведь можно и так показать.
На кухне никого.
Решив, что Ира отлучилась в туалет, прикладываю наряд к груди и принимаюсь плавно пританцовывать под музыку, льющуюся из старенького радио. Кружа в узком проёме между столом и плитой, подхожу к окну. Серый дождливый день, а на душе так светло, как не было со времён садика. Нет, дружить действительно круто! Понятия не имею, как можно было так долго без этого всего обходиться.
Только вот увиденная картина заставляет меня поражённо ахнуть.
– Тимур, чёрт бы тебя побрал! – бормочу, срываясь во двор, как есть – в тонком спортивном платье и домашних тапочках. Чёртов псих уже успел оттащить Ирку до детской площадки и теперь нависает, словно намереваясь прибить на месте.
– Да что я тебе такого сделала?! – всхлипывает она, размазывая по лицу дождь вперемежку со слезами.
– Пошла вон! И забудь сюда дорогу. Ты меня поняла?
Тимур резко встряхивает её за плечи, отчего мокрые волосы прилипают ко лбу, открывая невидящий глаз, с безразличием мёртвой рыбы смотрящий куда-то ему за спину.
Господи, какая же она на его фоне хрупкая! Неужели он не видит, как она напугана, как дрожит вся, будто сломанный цветок под шквалом ветра?
Возмущение замыкается во мне волной протеста.
– Совсем с катушек слетел? – он настолько поглощён расправой, что мне удаётся оттолкнуть его на добрые полметра и заслонить собой рыдающую в голос Ирку. – Смотри, что ты наделал, идиота кусок!
Тимур смотрит исподлобья, заставляя внутренности сжиматься от холода своего взгляда, и первые секунды кажется, что он меня не узнаёт. Что-то сжимается внутри – скулит душа, отчаявшись пробиться сквозь пелену его животной ярости. Я никогда не видела Беду таким. Даже в пролеске.
– Вали отсюда, – командует он сухо, стягивая с себя непромокаемую олимпийку, и швыряет её Ире.
Дважды просить не приходится. Мне даже чуточку обидно, самую малость, ведь теперь мы с ним остались наедине и за меня совершенно не кому заступиться.
– Тимур…
– Пошла в дом. Поговорим иначе.
Как в сказке
– Тимур, я не пыталась сделать тебе назло, – скинув в прихожей мокрые тапки, храбро поворачиваюсь к нему лицом. Правда этим моя смелость и ограничивается, потому что сложно сохранять хладнокровие, когда на тебя наступает доведённый до ручки парень, адекватность которого даже в спокойном состоянии остаётся под большим вопросом. Стараясь не разбудить в нём ещё большего зверя, медленно пячусь к своей комнате. – Мы заболтались. Я просто не восприняла всерьёз твои угрозы. Ну правда, что за бред? Ирка здесь причём? Ты мог потом меня отчитать, наедине.
– С чего ты решила, что я ограничусь словами? – его серьёзный тон на несколько секунд сбивает меня с толку.
– Хотел бы навредить, сделал бы это ещё в пролеске, – выдаю как на духу. На уровне инстинктов я всегда это понимала, просто сейчас вдруг стало очевидно, откуда взялась уверенность, что он не тронет. – Я не боюсь тебя.
– Даже так? А знаешь, твоя правда. Не страшно, если ударит тот, к кому ты ничего не чувствуешь, к кому нет доверия. Вот это вот всё – он с силой проводит рукой по своей рассечённой брови, опускает пальцы к ссадине на скуле – это действительно не страшно, заживёт. В мире, где каждый сам за себя страшно только привязываться к людям.
Тимур должно быть действительно верит в то, о чём говорит. Я не разделяю его взглядов, но мои чувства к нему пугают. Хуже того, рядом с ним с моим телом творится чёрти что – оно одновременно и кричит, и поёт, и плачет от потребности гореть в его руках. Именно боязнь, что наш голод выйдет из-под контроля, а никакой не страх отхватить вынуждает меня пятиться мимо закрытой двери вверх по ступенькам, увеличивая дистанцию. Мы оба не готовы. Тогда в саду кто знает, как далеко бы всё зашло, если б он не струсил. Физическая близость без доверия только всё усложнит.
– Тогда почему ты так дорожишь сестрой, если действительно веришь во весь этот бред? – произношу мягко, заметив, что диалог понемногу гасит его агрессию. Возможно, когда-нибудь мы научимся нормально общаться, не сразу конечно, но и торопиться ведь некуда. На всё нужно время, наше ещё точно не пришло.
– Потому что не могу иначе. Семью не выбирают, за неё просто стоят горой, какой бы она ни была. Это долг, родство и прочие обстоятельства, на которые наши желания никак не влияют. И которыми не гнушается манипулировать родная мать. При каждом, чёрт его подери, удобном случае! Практично, правда? Но, то мать, она не кинет. А на остальных я клал большую кучу. Что и тебе советую.
