Холостяк (ЛП) - Реншоу Уинтер (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Она замечает, как я осматриваю стол, и краснеет.
— Сожалею. Когда-нибудь у нас будет хороший фарфор и блюда, которые будут соответствовать.
— Нет-нет, — говорю я. — Мне все нравится.
И я именно это имею в виду. Это своеобразно. По-домашнему.
Суровое напоминание о том, что вещи не должны быть совершенными, чтобы быть замечательными.
К нам присоединяются Хейвен и мужчины, и все мы занимаем места, поскольку Деми приносит еду и ставит ее в центр стола в несоответствующей сервировочной посуде, оливково-зеленого и горчично-желтого оттенков. Как я догадываюсь, в подержанной посуде.
— Пахнет вкусно, Деми. Большое тебе спасибо за приготовление этого прекрасного ужина, — говорю я.
— Заткнись, Дерек. — Деми кивает Дереку, и я смущаюсь. — Он был в двух секундах от того, чтобы высмеять мою стряпню. Доложу тебе, дорогой братец, я стала намного лучше готовить.
Губы Дерека изгибаются в едва сдерживаемой улыбке, и он притворяется шокированным.
— Ты отличный повар. Меня бы здесь не было, если бы это было не так.
— Ты здесь только потому, что не хотел готовить ужин для Хейвен. Давай будем честными, — парирует Деми в ответ.
— Некоторые вещи никогда не меняются. — Ройал кладет в рот спагетти.
Мне передают тарелку, и я беру небольшую порцию, так как мой желудок все еще полон от моих гастрономических поблажек во второй половине дня.
— Видишь, теперь ты отпугнул ее от моей стряпни. — Деми указывает на мою тарелку.
Дерек стреляет в нее взглядом, затем поворачивается ко мне.
— Я пошутил. Деми неплохо готовит. Я бы не заставил тебя есть, если бы она была ужасна.
— Нет, нет. — Я отмахиваюсь от них. — Сегодня у меня был поздний обед в «Мараскино».
— Это кафе на улице Рэдклифф? — лицо Деми сияет.
— Да, именно это место, — говорю я.
Она похлопывает Ройала по руке.
— Вот куда мы должны отправиться в субботу. Я умираю как хочу там поесть. Я слышала, они готовят такой хлебный пудинг, за который можно умереть.
— Во что она тебя втянула? — Дерек, затаив дыхание, смотрит на Ройала.
Тот ухмыляется.
— Антиквариат. Она ударилась в старину.
— В старину? — Дерек фыркает.
Деми выпрямляется, накручивая макароны на вилку.
— После Брукса я только и делаю, что выступаю против материализма. Меня не волнуют блестящие новые вещи. Или дорогие. Мне нравятся вещи с историей, те, которые имеют значение.
Она касается Ройала, они встречаются взглядами, а затем улыбаются друг другу.
Дерек закатывает глаза.
— На этой неделе это старые вещи. На следующей неделе это будут вещи, которые напоминают о ее детстве. Слэп-браслеты. Шкатулочки. Куклы Тролли. Что я пропустил?
Деми откидывает голову назад и смеется, и стол трясется, когда она снова ударяет Дерека по голени.
— Игровые приставки, тамагочи, Полли Карман, домик Барби, «Малыши-прыгуши», Гак... — Она вскакивает.
— У меня был Гак. (Примеч.: Гак — разноцветное вязкое вещество для моделирования), — сказала я.
Мой отец когда-то разрешил Эудоре отвезти меня на студию «Юниверсал», и у них был магазин «Никелодеон». Мне было девять лет, и Эудора позволила мне купить Гака каждого цвета.
— Я никогда не забуду запах, — добавляю я.
— А ты смогла бы? Это было ужасно, — говорит Деми, сморщив нос. — От него наши руки воняли, когда мы играли с ним.
— Но это было так весело. — Я отрывала куски Гака и размещала их по всему дому, чтобы досадить нашей экономке, которая не выносила сам факт того, что маленькая девочка хочет играть с вонючей слизью, когда у нее в соседней комнате был отличный кукольный домик.
— Я думаю, что у Далилы есть моя старая шкатулка. — Деми вздыхает. — Она всегда крала у меня вещи. Но вот о Дафне никогда не приходилось беспокоиться. Она оставляла мои вещи в покое.
— Дафна была умна, — говорит Ройал.
— Кто такие Далила и Дафна? — спрашиваю я.
— Наши младшие сестры, — отвечает Дерек, пережевывая пищу.
— Они двойнящки, — добавляет Деми. — Ты вряд ли бы догадалась. Они очень разные и не похожи друг на друга.
— Значит, вас четверо? — спрашиваю я.
Дерек кивает. Мало того, что у него есть дом детства, о котором я могла только мечтать, так у него еще и большая идеальная семья.
Повезло ему.
Я вздыхаю и беру еще немного спагетти Деми, которые, к слову, просто восхитительны. Я уверена, что соус из банки, а макароны из коробки, но все равно вкусно.
— Ты почти ничего не говоришь, мисс Хейвен, — обращаюсь я к маленькой блондинке, личико которой измазано красным соусом. Она улыбается, глядя на меня, а потом на своего папу.
— Она была голодна, — говорит Дерек, взъерошивая ей волосы.
— Папа. — Она отталкивает его руку от своих волос. — Ты испортишь мне прическу.
— Это совсем не круто, Дерек. — Деми подыгрывает.
Это первый ужин в моей жизни, где разговор не сводится к разборкам друг с другом. Нет ничего поверхностного. Нет ничего принудительного. Разговоры не крутятся вокруг денег или щедрых пожертвований, а также вокруг городских сплетен.
Самое лучшее, что никто не спрашивает обо мне. Не задает вопросов. Не ищет информацию. Ничего такого, что заставило бы меня ерзать на сиденье и жалеть, что пришла.
— Я наелся, — объявляет Ройал позже.
Дерек потирает свой живот с точеным прессом и откидывается назад, выдыхая. Деми вздыхает. Я смотрю на свою пустую тарелку.
Ройал поднимается, берет свою тарелку в руки и наклоняется, чтобы поцеловать Деми в макушку.
— Спасибо.
Я тоже встаю, предлагая взять оставшиеся пустые тарелки.
— Позволь мне помочь убраться.
— Нет. Не стоит. — Деми отмахивается от меня.
— Я настаиваю. — Я улыбаюсь, прекрасно понимая, что никогда в жизни не готовила блюда, и мне давно пора этому научиться. — Почту за честь.
Деми смотрит на Дерека, ища одобрения, и пожимает плечами.
— Почему бы тебе не помочь мне, Дерек? Это самое меньшее, что мы можем сделать, так как твоя сестра сегодня вечером любезно открыла для нас двери своего дома. — Я приподнимаю брови. Если я буду по локти в мыльной посуде, то и он тоже.
— Да, Дерек. — оживленно говорит Деми, скрещивает руки на груди и поджимает губы.
Он встает, расстегивая манжеты своей белой рубашки и закатывая их.
Мое сердце совершает кувырок.
Я игнорирую это.
— Пойдем, Хейвен, поиграем в лего в гостиной. Твой папа собирается прибрать мою кухню. Пойдем, прежде чем он передумает.
Деми берет Хейвен за руку, и они следуют за Ройалом в следующую комнату.
Как только мы остаемся на кухне одни, я оглядываюсь и понимаю задачу, которую только что взвалила себе на плечи.
— Готов? — спрашиваю я.
Дерек кивает, крепко сжимая губы, а я направляюсь к раковине, хватаю стопку посуды и включаю теплую воду.
— Ты все еще злишься на меня? — спрашиваю я.
Мы отделены от остальных стеной, но кажется, будто мы в другом мире. Прямо сейчас это просто мы.
— Я и не злился, — говорит он.
— Ты почти не разговариваешь со мной, — говорю я, оставляя другой вопрос без ответа. Это действительно из-за прошлой ночи?
— Мне просто нечего сказать.
Он хватает полупустую бутылку с мылом для посуды и сжимает ее над потоком воды.
— Ты действительно беспокоился обо мне?
— Я сейчас отвечаю за тебя… Я хотел бы знать, где ты. — Он стонет. — Иисус, я похож сейчас на Эудору.
Я киваю.
— Так и есть.
— Это не так.
— Я знаю.
Дерек выключает воду и погружает руки — те самые руки, которые вчера блуждали по моему телу, — в мыльную смесь, ловя губку.
— Я мою. Ты вытираешь, — говорит он, беря грязную тарелку и окуная ее в воду.
Мы работаем рука об руку, и через несколько минут у нас вырабатывается своя система. Я протягиваю Дереку соусник, а он не обращает внимания и поворачивается. Содержимое выливается на его белую рубашку.
— Упс.
— Черт. — Он отступает, изучая вишнево-красное пятно на своей накрахмаленной белой рубашке.
