Звездная пыль (СИ) - Гейл Александра (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Но у меня нет пуантов, и… — и он целовал меня так, будто смотреть собирается вовсе не танец. Но вдруг это последний шанс оказаться на авансцене? Вдруг Вит на самом деле заинтересован в успехе спектакля больше, чем в чем бы то ни было?
Протянутая рука красноречиво намекала на то, что от меня ждут незамедлительного согласия.
— За пуантами можно заехать, — сказал буднично Вит.
В голове настойчиво стучало: единственная возможность, это твоя единственная возможность. Последняя. И я села с ним в машину, хотя обещала себе больше так не делать.
Паника завладела мной в тот момент, когда мы на полной скорости пронеслись мимо театра, в котором оставались мои пуанты. Нет, конечно, еще две пары лежали дома у тети, но что-то подсказывало мне, что мы и сюда направлялись лишь для усыпления бдительности. Танец был отговоркой — способом усадить меня в машину. Господин спонсор прекрасно понимал, что ни на что иное я не куплюсь.
— Вит, куда ты едешь? — спросила я тихо и ласково.
Так врач советовал разговаривать с душевнобольной мамой. Подсознание подсказывало, что происходит нечто аномальное и лучше не делать резких движений. Как я уже сказала, Астафьев был не в себе, но виной тому был не алкоголь или психотропы — скорее ярость. Он еще не проучил меня, не наигрался.
— Туда, где нам не помешают, — спокойно ответил мой спонсор.
— Не помешают чему, Вит? — И нужно обращаться по имени как можно чаще. — Танцу?
— Танцу.
Танцу, значит. Вот как. Внутри меня начала подниматься новая волна паники. Я оглядела двери и убедилась, что замок, защелкнувшийся в начале движения, никак не открыть. Ох уж эти новомодные автомобили.
— Я буду танцевать без пуантов? — спросила я, а затем, не дав ему ответить, добавила: — Или для танца мне не понадобится ничего вообще? — смешок и мягкое: — Вит, а ты не охренел?
Думала, он хоть попытается отрицать, но…
— Мне не нужно видеть твой танец, чтобы понять, что эта роль для тебя, — буднично сообщил он. — Я с первой минуты понял, что танцевать должна ты.
— Мне чудится здесь одно небольшое «но», — сказала я, стараясь уговорить сердце биться не так часто. Вот мы и дошли до откровений. Пугающих своей абсолютностью.
— Но ты ассоциируешься с риском. Твое прошлое, проблемы, диагноз матери, который может передаться по наследству. — Я похолодела. Вот о чем мы теперь говорим, оказывается. — Диана же, напротив, стабильна и скучна до зубовного скрежета. В роли Кристины это особенно заметно. Но назначить тебя на роль — все равно что усесться на бочку с динамитом и попытаться сделать вид, что ничего не происходит. Ты не можешь убедить в своей надежности никого, включая меня, с тобой сложно работать и ничуть не проще общаться. Я в затруднительном положении, Наташа. Можно взять на роль балерину, которая давно и успешно собирает залы, но не произведет фурор и не прогремит. Или взять темную лошадку, которая еще не раскрыла свой потенциал и молиться, чтобы она не согнулась под напором обстоятельств, поскольку находится глубоко в зоне риска изначально.
— У меня кроме балета в жизни ничего, Вит, ни семьи, ни друзей, ни привязанностей. У меня есть только партии, — процедила я сквозь зубы. — С чего мне срываться?
— Неважно. Я готов рискнуть и выбрать тебя. Но я предлагаю сделку. Ты получишь желаемое и даже больше в обмен на то, чего хочу я.
«О том, как ты пробилась наверх, обязательно узнают, и ты ради каждой партии будешь танцевать не только в зале, но и в чьей-нибудь постели», — прогремели в памяти слова Дианы. В животе завязался тугой узел, который начал пульсировать рвотными позывами. Я не хотела спрашивать, что Астафьев имел в виду, потому что не желала без сомнения отвратительного ответа. Он мог получить от меня все, кроме одного, абсолютно законно. И для этого не требовалось увозить меня в ночь с праздника, предварительно навешав лапши на уши. Так значит… боже мой! В мыслях я принадлежала Виту, и уже давно, но не жениху другой женщины. Как только я узнала, шансы на близость со мной обнулились, и это сыграло с Астафьевым злую шутку. Выходит, стоило мне отдалиться, он опомнился и посчитал, что не хочет терять такую соблазнительную возможность. Или наоборот: осознал, что раз есть законная невеста, притязаний со стороны танцульки не будет, и можно действовать. Меня не устраивал ни один из вариантов.
— Ты болен, если считаешь, что я на это соглашусь, — прохрипела я.
Да, оставался вариант, что я ошибаюсь, и я почти мечтала ошибиться, но увы.
— Это даже не будет противоестественно, учитывая… твою реакцию.
Астафьев потянулся рукой к моей ноге, скользнул сгибом пальца по шелковистой, ласкающей ткани платья. И та податливо раскрылась, обнажая колено, узкое бедро. Воздуха в салоне не осталось, все затопили запахи парфюма и желания. И неожиданно реальность врезалась в меня с силой многотонного состава. Я не стану его игрушкой! Я не продамся ради какой-то роли. Это полное безумие. Адам, черт бы его побрал, потрясал мною, точно куском элитной вырезки перед пастью хищника, разве удивительно, что тот вцепился в мясо зубами? Опомнившись, я скинула руку Вита и замолотила ладонями по обшивке двери. Нет! Ни за что! Этого не будет, потому что не будет никогда!
— Пусти меня, выпусти! Ты, ублюдок! Да как ты вообще смеешь говорить о таком? Правильно тебе сказал Адам: ты не видишь разницы между шлюхой и балериной.
— Еще как вижу. Или ты думаешь, мне не было бы проще купить себе спокойствие за деньги и не иметь дела с твоим норовом? — спросил спонсор так спокойно, что мне захотелось его ударить. Только здравый смысл подсказал, что не стоит бить водителя машины, в которой едешь сам. — Увы, это работает иначе.
— Да, я тебе расскажу, как это работает: делая предложение женщине, ты ей что-то обещаешь. То, что будешь ей верен. А в противном случае оказываешься распят на звезде Давида. И спустя много лет твой ребенок будет бегать по городу и допрашивать всех твоих знакомых в надежде, что ты не был таким уж кобелем и трахал не всех подряд и одновременно, а лишь пару-тройку женщин. Прости, но я была участником этой гребаной драмы и на роль любовницы не гожусь, — брезгливо поморщилась я от такой дикой мысли.
— Не зарывайся, речь идет об одной только ночи. За нее я обещаю тебе роль. Эту. А еще все последующие. Адам представил мне план будущих постановок на ближайшие три года. Согласившись, ты не пожалеешь. И я назову тебя своей музой, если ты не против, меня всегда привлекали такого рода отношения.
Во рту стало горько от его слов. Спрятаться за женитьбой, за сценой, за Адамом, за будущими постановками… лишь бы не подпустить меня слишком близко. Лишь бы я не подумала, что предложение провести с ним ночь значит что-то большее.
— А как же качество? Как же «работай, и все будет»? Не думала, что скажу это, но прошлая твоя речь впечатлила меня куда больше. А теперь, выходит, я получу назначение только потому, что раздвину перед тобой ноги. И никогда не узнаю, заслуживает ли мой танец уважения. Потому что я перестану его заслуживать наверняка. Нет, я не буду с тобой спать, ты до меня не дотронешься.
В этот момент машина остановилась, и я поспешно огляделась. Что? Он наконец согласился с моими доводами или нет? Совершенно незнакомый район. Почему мы остановились?
— Мы приехали, Наташа. Посиди, я сам тебе дверь открою, — совершенно равнодушно отозвался Вит.
Я чуть не сползла в кресле, зажимая руками уши. Согласился с доводами? Какая же я наивная дурочка!
Глава 9
Я даже не хотела знать, кому принадлежит и для каких целей используется особняк, куда привез меня Вит. Но прежде, чем успела пикнуть, спонсор схватил меня за локоть и выволок из машины. Я отбивалась отчаянно: пыталась достать и кулаками, и ногами, но он сжал меня в кольце рук, оторвал от земли и потащил по дорожке к дому. В тот момент я впервые пожалела, что вешу едва ли больше пушинки. В противном случае вырваться было бы куда проще.
