Невеста для отца-одиночки (ЛП) - Минкс Мелинда (книги хорошего качества .TXT) 📗

Я пытаюсь заткнуть уши, но все еще слышу мамин голос.

Папа смеется.

— Хорошо, ты меня подловила. Но если бы я не встретил тебя, то клянусь, я бы сорвал все до единого цветки во дворе. Я бы...

Я затыкаю пальцами уши и начинаю мычать. Наконец-то я их не слышу. Не желаю представлять, как мои родители занимаются сексом. Насколько мне известно, меня принес аист.

Мама трясет меня за плечи:

— Он прекратил. Ты такая ханжа, Рита, иногда не могу поверить, что это мы тебя вырастили.

— Это бунтарский поступок! — говорит мой папа. — Я же говорил тебе, что когда она впервые попросила нас пойти с ней в церковь, а мы отказались — мы ее потеряли!

— Не начинай снова, Роджер...

— Говорю же! — продолжает он. — Если бы мы притворились заинтересованными, она бы занялась чем-нибудь другим.

— Да, — говорю я. — Как наркотики. Ничто не может быть таким же бунтарским или таким же плохим, как ходить в церковь, да?

Мама вздыхает:

— Ну, это сделало тебя такой ханжой, что ты так нервничаешь из-за прошлого Дикона. Живи сегодняшним днем, Рита. Я уверен, что в Библии что-то сказано на этот счет.

Я смеюсь. С тех пор, как я стала набожной, это стало маминой линией поведения. Она давала мне советы, а потом говорила, что уверена, что в Библии обязательно что-то об этом написано.

— Папа, что у нас на ужин? — спрашиваю я.

У нас всегда готовит папа.

— Сардельки, — говорит он. — Обжаренные в пиве.

— Опять? — спрашивает моя мама.

— Не нравится? — огрызается он. — Готовьте сами!

Я сажусь с ними есть, а сама думаю о том, что сказала моя мама. Вправе ли я судить, что Дикон делал в прошлом? Если я поговорю с ним, и он скажет, что серьезно настроен быть со мной, тогда какая разница, что было до меня? Дикон ни слова мне не сказал о том, что у меня было так мало мужчин до него? Нет... он никогда не заставлял меня чувствовать себя плохо из-за этого, так почему я должна делать то же самое с ним?

Логическая часть моего мозга говорит мне не злиться, но моя кровь все еще кипит. Я решаю, что останусь ночевать у родителей, а завтра пойду и поговорю с Диконом. После того, как моя голова прояснится.

Глава 19

Дикон

Татуировка феникса почти сделана. Я теряюсь в его ярких цветах, игнорируя, что он на волосатой спине большого толстого чувака. По крайней мере, ради татуировки он начисто выбрил спину.

Я стараюсь не думать о Рите. Как, черт возьми, она может так остро реагировать? Конечно, это не совсем благородно с моей стороны, что после смерти Стейси я трахал сколько женщин. Я никогда не стремился к самобичеванию и целибату. Я не хотела ничего серьезного ни с одной из этих женщин... рана от потери Стейси была все еще свежей. Я все еще любил ее.

Рита не имеет права судить меня за это. Хотя в глубине души — или где-то в глубине нутра — я чувствую себя дерьмово. Я причинил ей боль, даже если не согласен с ее интерпретацией моих действий. Я все равно причинил ей боль.

Я выкидываю все это дерьмо из головы и сосредотачиваюсь на работе. Я слежу, как игла входит и выходит из кожи Сантьяго. Я вытираю кровь и плотней забиваю цвет.

— Чувак, мне нужно посрать, — говорит Сантьяго.

— Опять? — спрашиваю я.

— Тако вторник, чувак (прим. Во многих городах США во вторник принято есть тако или, в некоторых случаях, выбирать мексиканские блюда, которые обычно подают в тортилье по вторникам)!

— Господи, чувак, — говорю я. — У меня вдохновение и муза зовет меня, а ты из-за своей срачки теперь будешь прерывать меня каждые пятнадцать минут?

Он встает со стула и ковыляет в сторону ванной.

Я вздыхаю.

Он хлопает дверью, потом я слышу, как он кряхтит, а потом до моих ушей доносится ужасный звук.

— Включи вентилятор! — кричу я.

Я слышу, как гудит вентилятор, но даже сквозь гул я слышу звуки, издаваемые Сантьяго. Я решаю выйти наружу, пока он не закончит.

Я прислоняюсь к стене и делаю все возможное, чтобы не думать о Рите. С тех пор, как я переспал с ней, она проникла в мои мысли. Я бы даже сказал, что с тех пор, как я поцеловал ее. Или нет. С тех пор, как увидел ее торчащие соски, что выделялись под футболкой.

Она первая женщина, с которой после Стейси я «был»... по-настоящему? Как с той, с кем бы я хотел остепениться. Я не думал, что после смерти Стейси, смогу когда-нибудь снова остепениться, но Рита изменила это. Так почему она так чертовски разозлилась на меня?

И Элси тоже на меня злится. Она подслушала наш с Ритой разговор. Она не все поняла из сказанного, но Элси достаточно взрослая, чтобы многое понять. Она знает, что у меня были «ночевки» с большим количеством женщин и что Рита злится на меня из-за этого. Поэтому Элси решила встать на сторону Риты и тоже разозлиться на меня. Рита ушла из-за меня, значит, я плохой парень. Чертова логика первоклашки.

Это полная хрень.

Я слышу, как открывается дверь ванной, и оттуда, обливаясь потом, выглядывает Сантьяго с красным лицом.

— Господи, чувак, — я говорю. — Ты дерьмово выглядишь.

Он все еще без рубашки и тяжело дышит.

— Эй, Дикон, — говорит он. — Ты обещаешь, что не рассердишься, если я буду с тобой откровенен?

— Обещаю, что я не рассержусь? — переспрашиваю я. — Что за детский сад?

— Обещай, — говорит он, глядя на меня абсолютно серьезно.

— Прекрасно, — говорю я. — Что ты натворил?

— Чувак, я забил дерьмом твой туалет, — говорит он. — Тот вантуз, что у тебя есть, братан, в данном случае совершенно бесполезен. Тебе не помешало бы обзавестись более качественным вантузом, если ты собираешься...

— Если я хочу, чтоб мой салон работал по вторникам, когда подают тако? — спрашиваю я.

— Да, — говорит он.

— Похер, — говорю я. — Вернись в кресло, я хочу закончить этого феникса.

— Вы не хочешь прочистить...

— Нет, — срываюсь я. — Я хочу закончить тату. Ты прочистил трубы?

— Нет, чувак, они забиты, я же говорил тебе...

— Я имею в виду, — говорю я. — Ты опустошил свой кишечник? Уверен, что тебе больше не...

— Ааа, — говорит он. — Да, я прочистил свои трубы, забив твои.

Я указываю на кресло, и Сантьяго садится обратно.

Я возвращаюсь к работе. Думаю, мне потребуется еще два часа, чтобы закончить ее полностью. Все сделано, кроме правого крыла Феникса, которое тянется вдоль левого плеча Сантьяго.

Я набиваю цвет добрых тридцать минут, и как только на меня снова нисходит вдохновение, я слышу, как Сантьяго издает болезненный визг.

— Черт, — говорю я. — Я что, попал в нерв? Извиняюсь...

— Нет, — говорит он. — Я... У меня еще остались патроны.

— Чувак...

— Мне нужно в туалет.

— Ты засорил его! — кричу я.

— Могу я воспользоваться тем, что у тебя дома?

— Нет! — срываюсь я на рык.

— Либо у тебя дома... либо прям тут в штаны!

Черт возьми. Сегодня все идет наперекосяк.

— Пошли, — говорю я.

Он ковыляет за мной, а я молюсь, чтобы он не «уронил» тако, пока не доберется до туалета.

Я открываю дверь, и он идет за мной в дом, все так же без рубашки, с кровоточащей тату и покрытый каплями пота.

При виде него Анна морщит нос. Он без рубашки, и его спина кровоточит. Его жирные бока, нависая над кожаными штанами, сотрясаются как желе при каждом шаге.

— Дикон, — шипит Анна.

— Экстренная ситуация, — говорю я, спеша доставить Сантьяго в ванную. Я показываю на дверь, и, пулей залетев в ванную, он захлопывает ее.

Анна бросает на меня острый взгляд.

— Не засори его! — кричу я через дверь. — Смывай после каждого выстрела!

— Понял! — кричит в ответ Сантьяго.

— И включи вентилятор!

Я заглядываю на кухню и вижу, как Элси пытается совладать со ступкой и пестиком.

— А вы, девочки, готовите? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает Элси. — Так как Рита ушла, а еще потому что ты не понимаешь, как заставить девушку остаться с тобой, я решила, что мне нужно научиться готовить.