По закону столичных джунглей - Монакова Юлия (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Наконец хлопнула входная дверь. Некоторое время Люська еще боялась выползать из своего укрытия, но Жанка сама возникла на балконе и поманила ее пальцем обратно в комнату.
— Не дрейфь, пронесло, — беззаботно пожимая плечами, сказала она. — Он мне поверил. Вот просил передать, если вдруг объявишься, — она протянула Люське пачку денег.
— Зачем это? — выговорила Люська еле слышно. Жанка усмехнулась:
— Ой, только не надо вот этого — ах, ах, ах, как это унизительно, он передал мне деньги, я не могу их принять, я же не содержанка! Если дает — бери. Он думает, что ты сейчас в нелегком материальном положении… Собственно, так оно и есть, чего врать-то самой себе? Скоро рожать, нужно заключать контракт с роддомом, плюс приданое для малыша… Да мало ли что!
— Ты… сказала ему, что у меня нет денег? — прошептала Люська, стараясь не заплакать.
— Ну, не прямо открытым текстом… Но намекнула. Хоть он и не знает, что с твоей беременностью все в порядке, но все равно для него очевидно, что ты нуждаешься: только что после больницы, пережила серьезный стресс — неудачные роды, работы у тебя нет, с квартиры съемной съехала, как я ему сказала… В общем, деньги — это самое малое, что он мог для тебя сделать. Так что бери их и не криви рожу. Это не тебе, дура! Подумай о дочери.
Люська встряхнула головой. Что она, и в самом деле, кобенится, как красна девица на выданье. Деньги ей действительно нужны.
— А о чем вы говорили? — спросила она Жанку. Та добросовестно задумалась и перечислила по пунктам:
— Сначала прямо с порога спросил, дома ты или нет. Ну я и сказала, что нет и не появишься, ибо съехала насовсем. Потом он долго выпытывал, где ты сейчас. Ответила, что не имею ни малейшего представления — мол, ты в мое отсутствие собрала вещички и смылась, написав записку, что переезжаешь. Он сначала как-то недоверчиво был настроен — мол, ну как же так, неужели подруга, с которой вы столько лет вместе, не сообщила тебе, куда уехала…
— А ты что? — выдохнула Люська.
— Ну а что, я ему практически правду и сказала. Что у нас с тобой отношения в последние месяцы, мягко говоря, были не очень, — Жанка мрачно зыркнула исподлобья. — Что доверительными их назвать ни у кого даже язык бы не повернулся. Это его, кажется, вполне убедило… видно, вы не раз с ним меня обсуждали, — не удержалась она от подколки.
— Что еще говорил? — не обращая внимания на ее тон, продолжала расспрашивать Люська.
— Пытался выяснить, в какой больнице ты рожала. Я сказала, что не в курсе, поскольку была в это время в Эстонии. Ну, тут он совсем сник. Сказал, что боится за тебя и переживает страшно, как бы ты не натворила глупостей… Что ему очень горько от того, что ты не захотела разделить с ним свою боль… как-то так. Вообще, мне показалось, что он очень по тебе скучает, — добавила Жанка. — Ты знаешь, он мне понравился. Такой искренний, милый парень… И реально расстроен из-за того, что происходит. Слушай, ты точно знаешь, что у него есть другая? Или просто кто-то наплел? — уточнила она.
— Точно знаю, — убитым тоном подтвердила Люська. — Сама видела…
— Но и к тебе у него явно остались сильные чувства, — покачала головой Жанка.
— Конечно, остались, — вздохнула Люська. — Чувство долга… Привязанности… дружбы… мы многое пережили с ним вместе, это не забывается вот так, в момент.
— А ты… уверена, что не совершила громадную ошибку? — осторожно спросила Жанка. Люська закрыла глаза, задумавшись.
— Да нет, ни в чем я уже не уверена, — тихо произнесла она наконец. — Но… назад дороги нет, это однозначно.
В отличие от самой Люськи, которая терзалась сомнениями, правильно ли поступила, большинство людей из ее окружения категорически считали, что она — совершеннейшая идиотка. Одной из первых, кто в лицо (вернее, по телефону) высказал ей эту мысль, была мама.
— В твои годы уже пора быть умнее! — горько бросила она в трубку. — Что за юношеский максимализм? Уйти в никуда, не оставив Диме даже номера телефона, ах, какие мы гордые принцессы!
— А как бы ты поступила на моем месте? — спросила Люська даже с некоторым любопытством. Мама ответила, не задумываясь ни на секунду:
— Я не подала бы виду, что в курсе его измены! Он ни за что не решился бы первым тебя оставить! Тем более, в твоем положении…
— Но… это же противно, мам, — с искренним недоумением произнесла Люська. — Знать, что он испытывает какие-то чувства к другой девушке, но при этом делать вид, что ничего не случилось… это унизительно!
— Глупости, — перебила мама уверенно. — Сегодня увлекся одной, завтра — другой… Это нормально. Все мужчины изменяют. Главное, чтобы у него всегда была ты — к которой возвращаются. Неужели в тебе нет ни капли женской мудрости?
— Да в чем мудрость-то?! — не выдержала Люська. — Ты сама хоть понимаешь, что сейчас мне проповедуешь? «Все мужики изменяют, погуляет и вернется…» Это же ужасно!
— У тебя просто нет жизненного опыта, — вздохнула мама с большим пафосом.
— А если бы папа изменял тебе направо и налево, ты тоже закрывала бы глаза на его похождения и неизменно принимала бы обратно?
Мама почему-то психанула и бросила трубку.
Дурой Люську считали также соседка Лиля (потому что «упустила самого завидного холостяка») и Алина (потому что «оставила ребеночка без отца»). Самое удивительное, что на ее сторону неожиданно встала Жанка. Люська не знала, чем обусловлено такое искреннее участие к ней — действительным одобрением и сочувствием положению либо банально тем, что Жанке приятно было, когда у подруги в личной жизни все не клеилось?.. Впрочем, наивно было бы полагать, что Жанка внезапно сделалась ангелом во плоти — она и сейчас не отказывала себе в удовольствии поязвить, подколоть, посмеяться… Но то ли у Люськи уже наросла невидимая защитная броня на подружкин юмор, то ли та и в самом деле изменилась — во всяком случае, ехидство ее больше не трогало и не задевало. На самом деле, перед Люськой вскоре встала более насущная проблема.
— А где ты собираешься жить после родов? — невзначай спросила как-то Жанка. Увидев, что Люська изменилась в лице, она поспешно и виновато затараторила:
— Нет, ты не подумай ничего плохого, но… Все-таки нам тут явно будет тесновато, когда появится ребенок. Ни коляску втиснуть, ни кроватку…
Мысль о том, что придется снова куда-то переезжать, словно окатила Люську ушатом ледяной воды, но она не могла не признать правомерности Жанкиного вопроса. В своем материнском эгоизме она совсем не подумала о том, что ЕЕ ребенок может помешать кому-то. В конце концов, почему Жанка должна мучаться? Ей надо высыпаться ночами, утром уходить на работу, затем отдыхать после напряженного офисного дня… К чему ей в доме нужен вечно хныкающий младенец? Люське стало стыдно.
— Прости, — пробормотала она в самом искреннем раскаянии. — До родов я непременно подышу себе что-нибудь…
— А ты в состоянии в одиночку «потянуть» целую квартиру? — с сомнением протянула Жанка. — Тебе нужна компаньонка… в смысле, сожительница. Но тогда уж вам надо искать двухкомнатную квартиру.
— А смысл? — Люська пожала плечами. — Двухкомнатная на двоих по цене выйдет так же, как однокомнатная — на одного… Если не дороже.
— Ну, вообще-то… У меня есть вариант, — помявшись, призналась Жанка. Люська непонимающе вытаращилась на нее.
— Помнишь Элю? — продолжила Жанка. Люська фыркнула — еще бы не помнить эту феерическую особу! Эля, несмотря на почти пятнадцатилетний стаж проживания в Москве, являла собой прямо-таки живое воплощение карикатурной махровой провинциалки со всеми сопутствующими «загжем», «ложит» и «звОнит». Непонятно было, что общего у легкомысленной и простой, как ситцевые трусы, Эли с самовлюбленной и амбициозной Жанкой, но девушки дружили все эти годы.
— Эля снимает с приятельницей двушку в Кузьминках. Дом старый, поэтому платят они недорого. А так, квартира хорошая. Давно без ремонта, правда, но все необходимое для жизни есть. Эле просто на работу неудобно добираться, ей давно хотелось куда-нибудь в наш район…
