Правила неприличия (СИ) - Оболенская Ася (книга регистрации TXT) 📗
А может быть таким, каким сегодня было у меня. Наверное, это самый лучший вариант.
Ласковое, нежное, когда тело плавится от прикосновений и поцелуев, когда ты отдаешься другому человеку полностью, без остатка. Раз за разом.
Человеку, который, судя по всему, тебе нравится. Или не нравится?
Как я пришла к такому странному выводу? Или не пришла…
Не знаю… Честно не знаю. Просто, едва открыв глаза, поняла, что мне хорошо. Действительно хорошо просто от того, что я могу вот так лежать рядом и смотреть на Ионова, улыбаясь, когда он морщится от падающих на лицо солнечных лучей.
— Я тебе нравлюсь. — не вопрос, а утверждение Андрея заставляет хмыкнуть.
— Ни капельки. — отвечаю уверенно.
— Именно поэтому ты уже минут пятнадцать рассматриваешь меня как ценный экспонат в музее.
— Именно потому, что не нахожу ни одной логичной причины моего здесь нахождения и рассматриваю.
В следующую секунду Ионов открывает глаза, переворачивается сперва на бок, а потом и вовсе наваливается на меня. Его лицо застывает в нескольких сантиметрах от моего, а я не в состоянии даже пискнуть.
— Уверена, что не единой?
А потом целует. Медленно так, снова дразня. Кажется, это входит у него в привычку.
Не могу ничего с собой поделать и отвечаю на поцелуй, сдаюсь через какие-то жалкие несколько мгновений, а ведь могла бы хотя бы ради приличия продержаться чуть дольше.
Снова признаю свое поражение и соглашаюсь с тем, что, по меньшей мере, хотя бы одна причина остаться здесь у меня есть.
Уже гораздо позже после душа, когда я устроилась на кухне, наблюдая за тем, как Андрей варит кофе, действительно задумалась, а действительно ли он мне нравится?
И я сейчас не о физическом влечении.
Есть ли шанс того, что Андрей симпатичен мне, как человек?
— Тебе не идет такой серьезный вид, начинает складываться впечатление, что ты умеешь думать. — видимо, заметив мою сосредоточенность, прокомментировал Ионов.
Не в силах ничего с собой поделать, нащупала рукой полотенце и кинула им в парня, который, конечно же, ловко от него увернулся.
— Над чем размышляешь?
— Над твоими словами.
— Над какими именно? — уточнил Андрей, вскинув бровь.
— О том, что ты мне нравишься. — и вновь чистая правда.
— И к какому выводу пришла?
Перед тем как ответить, пожала плечами, а потом сказала:
— Пока я не нахожу ни единой причины, по которой такие люди как мы с тобой могли бы быть вместе.
— Звучит так, как будто я злобный тролль, а ты прекрасная принцесса. — скептически подметил Ионов, и я не смогла сдержать усмешку.
Сообразив, что еще парочка кривых улыбочек со стороны Андрея, и моя решительность полетит к чертям, решаю перейти в наступление.
— Ты хам. — выдаю, самодовольно улыбнувшись.
Ионов потерял дар речи буквально на пару секунд. Видимо, переварил услышанное и решил включиться в игру.
— Ты взбалмошная и эгоистичная.
Замерев от негодования, поискала взглядом еще одно полотенце, но, заметив единственное в руках Андрея, продолжила.
— Ты невоспитанный.
— А ты избалованная.
— Да в тебе нет ни грамма вежливости!
— И это говорит мне человек, который обещал выцарапать глаза официантке за потерянную папочку? Давай не будем о вежливости, а?
Резонно, не подумала. Мысленно даже согласилась, но бросать наступление и не подумала:
— Ты аморален! Ты позволяешь себе то, что в приличном обществе себе позволять нельзя! Ты, в конце концов, спер мою блузку!
— Ты долго еще будешь вспоминать этот случай? — поинтересовался Андрей, почему-то оказавшийся совсем рядом. — Есть еще какие-то очень весомые причины, почему мы не можем даже попробовать быть вместе?
— А мы собираемся?
Ну почему всегда так? Едва он оказывается на расстоянии нескольких сантиметров, я теряю дар речи и желание сопротивляться?
— А разве нет?
Вздохнув, Андрей отстраняется, потом берет стул и садится напротив меня, не отводя взгляда от глаз.
— Я согласен, у нас началось все не слишком правильно. — говорит серьезно, настолько, что я даже удивляюсь. — Некоторые пары руганью заканчивают, мы же так познакомились. Да и секс, наверное, должен идти после пары свиданий, поцелуев и каких-нибудь там признаний.
От «каких-нибудь там признаний» и упоминания секса едва не покраснела, но, незаметно ущипнув себя за запястье, смогла вернуть самоконтроль.
— Регина, послушай, несмотря на все косяки, я могу уверенно сказать, что ты мне симпатична. Теперь слово за тобой.
Ионов по-прежнему смотрел в глаза, а я терялась. Не знала, что ответить, потому что выстроенные мной несколько минут назад логические цепочки сейчас казались какими-то глупыми, да и не логичными вовсе, поэтому привела последний аргумент.
— Мой папа будет в бешенстве.
Андрей сделал крайне серьезное лицо, а потом рассмеялся, искренне, громко и крайне заразительно.
— Весомо. — все еще улыбаясь, заключил он, а я не выдержала и потянулась навстречу.
Поцеловала сама. Ласково, нежно, не торопясь.
— Останешься на завтрак? Или на ужин… — Ионов взъерошил волосы, бросил быстрый взгляд на часы, потом посмотрел на меня, ожидая ответ.
А я просто кивнула, не желая спорить с тем, что сейчас казалось правильным.
— И на завтрак, и на ужин.
— Расскажи мне о себе.
Я лежала на боку, смотрела в окно и лениво гладила Андрея по груди. Кажется, это был максимум того, на что я сейчас была способна физически.
На улице уже стемнело, но, если честно, я даже не понимала только ли наступил вечер, или близился рассвет.
— Что именно? — уточнил Ионов, не переставая вырисовывать пальцами узоры на моей спине.
— Что угодно. Про семью, про детство. — пояснила, пожав плечами. Какая-то нелепая потребность в сентиментальных подробностях совершенно не давала уснуть.
— Родился, подрос, пошел в детский сад, потом в школу, потом работать и в универ на заочку… — скучающим тоном отрапортовал Андрей, заставив усмехнуться.
— Исчерпывающе.
— Поверь, все было очень занимательно.
— Ты говорил, что в кроватное королевство тебя определила мама.
— Именно. Договорилась с какой-то подругой подруги жены брата дяди или кого-то в таком роде, чтобы мне дали шанс «устроиться на нормальную работу». — последние слова он протянул с несвойственной интонацией, я практически не сомневалась, что сейчас он пародировал маму.
— А отец?
— Отец? С отцом как-то не сложилось. На разных этапах он был то космонавтом, то полярником, то подводником, хотя, предполагаю, что эти версии далековаты от истины. В любом случае, кем бы он ни был, это уже неважно.
— Прости. — я немного растерялась от такого исчерпывающего ответа.
— Все в порядке. То время, когда это волновало, давно прошло. — я заглянула Андрею в глаза, и парень улыбнулся. — А твой отец, значит, морозильный император?
— Типа того. — улыбнулась в ответ. — Хотя иногда я бы не отказалась от того, чтобы он стал космонавтом… Или полярником… Или подводником.
— Все так плохо? — Ионов перевернулся на бок и подвинулся ближе, настолько близко, что наши лица практически соприкасались.
Интимность момента вновь не давала соображать разумно, но я старалась из последних сил.
— Нет, не плохо, просто иногда его слишком много. С самого детства все было спланировано. Учеба, факультативы… — на секунду я запнулась, а потом усмехнулась. — Останови меня, когда монолог превратится в нытье избалованной дурочки. — Андрей промолчал, и я продолжила. — Он не оставляет нам с братом свободы выбора. «Волшебная снежинка», и никаких возражений.
— А чем бы ты хотела заниматься сама?
Перед тем как ответить, невесело улыбнулась.
— В том-то и проблема, что я даже не знаю, кем бы хотела стать, чем бы хотела заниматься. Не задумывалась за ненадобностью.
Ионов хитро прищурился, даже моментально не по себе стало, но, пока я собиралась поинтересоваться, в чем дело, парень сократил разделявшие нас несколько сантиметров и поцеловал.
