Рикошет (ЛП) - Лейк Кери (библиотека электронных книг TXT) 📗

Я посмотрела назад на собаку и проглотила большой глоток воздуха. Ублюдок стоял на два шага ближе, чем я была к двери, а я даже не слышала, как он двигался.

— Ладно, Обри, — прошептала я сама себе. — На счет три. Один. — Я сделала шаг вниз и рычание собаки усилилось. — Эй… эй… полегче… — Черт, если бы я хоть что-то знала о собаках. Я думала, что Майкл сдерет шкуру с любого животного, которое у нас могло бы быть. — Два.

Собака сделала еще один шаг, заставляя меня попятиться еще на одну ступеньку. Его губа задрожала над клыками, которые больше были похожи на бивни. Я вспоминала свои ограниченные знания о собаках, пытаясь выяснить, какая порода собак обладает бивнями. Питбуль? Скорее всего, он должен быть питбулем? Я слышала, что они развивают мускулатуру, а собака передо мной с легкостью могла бы выиграть звание мистер Вселенная.

— Три.

Развернувшись на пятках, я бросилась вперед по оставшемуся десятку ступенек лестницы и ухватилась за ручку парадной двери.

Заперто. Черт тебя дери! Некогда разводить сопли.

Лай и рычание последовали по моим пятам, когда я завернула в ванную, вовремя выворачиваясь, чтобы захлопнуть дверь перед распахнутой пастью пса.

Мой побег превратилась в силовую схватку. Я вжалась в дверь против, казалось, сотни фунтов мышц с другой стороны. Принятая мной пища поднялась в желудке при мысли быть разорванной зловещей тварью, которая явно не ела столько же, сколько и я, судя по тому, как она рычит и разгрызает дверь.

О, ну и повеселится же мой похититель. Он наверняка пообещал ублюдку хорошую косточку, если эта тварь сначала заставит меня обделаться от страха.

Из ниоткуда собака прорвалась с бешеным рыком, лая и пролезая в дверь.

Я отскочила влево, в жалкой попытке убраться с пути возвышающегося пса, который запрыгнул на меня и выбил воздух из моих легких, когда я ударилась спиной об пол.

Он сжал на мне свои зубы, и колющая боль заставила меня вскинуть руки к горлу. Я впилась ногтями в пасть пса в попытке разомкнуть челюсти, которыми он не до конца сжал мое горло. Бесполезно. Он не сдвинулся, и я надрывала горло криком, но зверь отвечал мне лишь рычанием и слабым подергиванием. Я морщилась от укола в свою плоть, ожидая, когда его зубы вонзятся глубже и разорвут мне пищевод, чтобы он мог выдернуть его, словно приз — как в кадре из «Хищника», когда Чужой вырывал хребты своим жертвам.

Только этого не случилось.

Собака не сделала ни единого укуса, а лишь сжала челюсти достаточно, чтобы удержать меня на месте, несмотря на всю ту мощь, которую я чувствовала в его челюстях, когда моя артерия пульсировала под его зубами, качая кровь в том же бешеном темпе, в котором я делала вдохи.

Я хотела закричать, но не знала психологию собаки достаточно, чтобы определить, не подумает ли он о том, что это характерная черта его слабой жертвы и прикончит меня прямо здесь и сейчас на полу. Его тренировали для подобного?

Страх парализовал мое тело, хаос закручивался вихрями у меня в голове, и комната расширяла свои туманные границы, а затем сужалась в маленький круг, пока не исчезла в темноте.

Спустя, казалось, всего несколько минут, я открыла глаза.

Лицо моего похитителя нависало надо мной сверху.

— И как давно он пришпилил тебя таким образом?

Я попыталась сглотнуть несмотря на давление на моей шее.

— Время… всего лишь… кажется… неважным… когда тебя… зажимает… пасть… сраного… питбуля.

— Кане-корсо. — Его губы изогнулись в полуулыбке. Он свистнул и, как по щелчку, собака отпустила меня.

Я перекатилась на бок, хватая воздух ртом и кашляя. Одна маленькая струйка крови с немереным количеством собачьей слюны осталась на пальцах, когда я выставила их перед собой.

— Что… ты сказал?

— Он — кане-корсо.

С надеждой на то, что из моих глаз чудом начнут стрелять лазеры, я метнула взгляд в своего похитителя.

— Крутой трюк. Ты учишь его такому?

Он протянул мне руку, но я отбила ее, поднимаясь на ноги самостоятельно. Собака сидела смирно рядом с ним, словно хороший солдат, и не смогла сдержать рычание в ответ. Словно будто все, что случилось, исчезло в каком-то отделении отрицания, запертого в голове у пса.

— У меня такое чувство, что у нас много общего, псина.

— Его зовут Блу.

— Блу? — По какой-то причине, все, что я смогла вытянуть из памяти, это милая мордашка собаки из Blue’s Clues, только эта собака была версией Невероятного Халка.

— Ага. Блу. — Мой похититель дернул головой, и я последовала за ним по лестнице.

Хоть парадная дверь соблазняюще манила, когда я проходила мимо нее, я не посмела сглупить, пока натренированная собака следовала по пятам. Хоть и была уверена, что в первую очередь, это было психологическим уроком.

Вернувшись в комнату, я, наконец, перестала тереть шею, и обернулась, понимая, что впервые капюшон моего похитителя был откинут назад. Вдоль его левого уха тянулся длинный белый шрам, исчезая в волосах, словно его череп был там расколот. Как бы сильно я ни хотела спросить у него об этом, у меня не было желания снова оказаться привязанной и с кляпом во рту.

— Есть хотя бы шанс, что ты ответишь на один вопрос?

— Какой? — истощение пропитало его голос.

— Твое имя? У себя в голове я продолжаю называть тебя «мой похититель».

Его челюсти сжались, а в глазах виднелась пустота, и будь он проклят, но я не понимала, что это означает. У мужчины было больше выражений лица, чем у монашек, восхищающихся статуей Давида.

— Меня зовут Ник.

— Ник, — эхом повторила я.

— Блу будет снаружи комнаты за дверью. Я даже предполагать не буду, что ты попытаешься выскользнуть еще раз.

Глава 16

Шеф Кокс

Кокс уставился на висящий на стене напротив Каллина дисплей, на котором голова Марты Баумгартнер мелькала возле маленького экрана с изображением мотеля «Пантеон» и корреспондента Уилла Томаса.

— Хотим привлечь ваше внимание к тому, что история, которую мы собираемся рассказать, содержит графический и внушающий тревогу материал, который кому-то из зрителей может показаться тяжелым для восприятия. Следователи Детройта разыскивают человека, который, по их убеждениям, может быть ответственен за разоблачение целого круга сексуального рабства здесь в Детройте. Наш корреспондент Уилл Томас ведет репортаж из Касс Корридор, где полиция находится на месте преступления в мотеле «Пантеон». Уилл?

— Да, Марта, я стою прямо перед мотелем «Пантеон». Когда-то он был достопримечательностью города, а вот теперь утопает в отчаянии и был арендован четырьмя нелегальными группировками, среди которых были и те, что занимались проституцией и распространением наркотиков. Именно здесь, по словам свидетелей, были слышны звуки выстрелов и крики, примерно в вечернее время, когда мужчина в маске вошел в комнату на верхнем этаже, предположительно выдав себя за посетителя, и открыл огонь. Неизвестно, что произошло за два последующих часа, но полиция заявила, что это самое худшее место преступления, на котором они когда-либо проводили расследование.

— Я так понимаю, три девушки, чьи имена до сих пор остаются тайной, были вызволены и перевезены в приемное отделение больницы Детройта. Это так?

— Все верно, Марта. Девушки назвали его человеком с мягким голосом, словно ему под тридцать, и ангелом, по словам одной из них. На девушках обнаружены жестокие порезы, предположительно нанесенные ножами, ожоги и синяки, а самая маленькая из троих пострадала от весьма… ох, ужасных повреждений, которые, как было определено, ей были нанесены перед самим высвобождением. Полиция будет проводить расследование, но всех троих девочек обследуют, чтобы вернуть их семьям, как только они будут свободны.

— Ты сказал, на нем была маска?

— Да, один из свидетелей описал черную маску с красными швами на рте.

— Красными швами, Уилл?