Неприкосновенное сердце - Савицкая Анастасия (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗

— То есть, ты знал, что у вас ничего не выйдет, но все равно с ними встречался?

— Нет, — хмыкнул он. — Я спал с ними. Они были как новый костюм, но последний размер, который явно маловат для меня. Я понимал, что костюм не мой, но все равно хотел примерить.

— Господи, ты отвратительный, — улыбнулась я.

— Ты на кровати, и ты со мной. Я знаю, что твоя мама через две комнаты, но выключи свой мозг и делай то, что я говорю.

Голос Адама был как снотворное, но его тело было полной противоположностью, и я снова утопала в нем.

— Сосредоточься на мне, Донна, — смотрела на меня Адам. — Забудь обо всем. Есть только мы вдвоем.

Его глаза сверкали, и я видела в них свет. Удивительный оттенок, не похожий ни на какой другой, и Адам обхватил мое лицо ладонями.

Когда я проснулась, первой моей мыслью было сбежать. Но второй, как прекрасно это утро. Те люди, которые его не любят, просто никогда не просыпались рядом с Адамом Майколсоном. От нежных прикосновений, вибраций, проходящих по телу. Обычно так было, но не сегодня. Я почувствовала в квартире запах кофе. Солнце освещало комнату, но Адама не было рядом. Он всегда ждал, пока я проснусь, лежа рядом.

Я надела его рубашку и отправилась на кухню. Кофе стоял на барной стойке, и какие-то бумаги были разбросаны по столу. Шум воды слышался через дверь ванной. Я постучала, но Адам ничего не ответил. Я взяла чашку, наслаждаясь странным вкусом любимого напитка. Адам делал всегда потрясающий кофе, немного горьковатый, но такой удивительно вкусный.

Мои глаза метнулись к бумагам, и первое, что я заметила, это свои инициалы. Прочитав несколько строчек, я заметила, что мои руки дрожат, и и поставила чашку на стол. Там была вся моя биография. И под «все» я действительно имею ввиду все — детство, семья, родня, первая разбитая коленка, друзья, школа, институт и какой сэндвич я ела на завтрак двадцатого марта 2000 года. Дверь открылась, и Адам вышел из ванной. Я подняла на него глаза, пытаясь сохранять спокойствие. Его лицо было в ссадинах, кожа на руках стерта, и грудь в синяках.

— Что случилось? — спросила я шепотом.

Он вздохнул и направился к кофеварке. Обычно Адам целовал меня утром, и сегодня, когда он впервые не сделал этого, я поняла, как привыкла к этому жесту.

— Я думал, ты будешь еще спать, — ответил он без каких-либо эмоций на лице.

Полотенце прикрывало его бедра, но его торс был весь в ушибах. Я все чувствую. Малейшее изменение его настроения или отношения я почувствовала сразу. Я хотела дотронуться к нему, но Адам отпрянул, как только я подошла ближе.

— Поговори со мной, — сказала я.

— Донна, я почти убил того мужика утром, и как бы мне не было с тобой хорошо, я не люблю вранья.

Его взгляд был страдальческим, но в то же время устрашающим.

— Я не вру тебе, Адам.

— Да, ты просто не договариваешь. Я знаю. Я могу смириться с тем, что ты умалчиваешь о многих вещах, но не о том, что узнал.

— Что ты узнал?

— Ты была с ним. Он издевался над тобой, бил тебя. И ты была с ним! Почему ты, черт возьми, не ушла?

Я столько лет пытаюсь забыть Алекса. Столько лет пытаюсь начать все заново, но чем больше думаю об этом, тем медленнее иду к чему-нибудь, что не связано с ним. Такое чувство, что он сломал меня для всех остальных. Он не бегал за мной, он слушал меня. Он говорил. Я помню, как впервые увидела его. Как впервые он улыбнулся мне, и то, как мы смотрели друг на друга. Я не видела больше никого, кроме Алекса, даже если бы мир исчез совсем.

А потом я увидела его настоящего, но бежать было поздно. Я так хотела быть гордой, быть сильной все эти годы, но все прекращалось с наступлением ночи. Каждый парень после него был мне в тяжесть, и меня преследовало чувство, что я не смогу быть больше ни с кем по-настоящему в этой жизни.

Мир затих. Я снова оказалась в том времени, в том ужасе, в который никогда не хотела возвращаться. Я просто молчала. Я не знала, как сказать ему о том, чего боялась. Многие люди думают, как можно бояться и не уходить? Но на самом деле я боялась исхода того, что будет после.

— Я на минуту, — сказала я, отходя от него.

— От меня ты уходишь, когда я повысил голос и даже не говоришь мне перестать, а он издевался над тобой, и ты была с ним, несмотря ни на что. Нужно было убить его, — выругался Адам.

— Нет! — смотрела я на него со злостью. — Ты не знаешь всей правды, Адам. И ты не такой.

— Я такой. Я именно такой, Донна, — пронзал Адам меня взглядом. — Я убивал и, знаешь, не жалею об этом. Наверное, многих бы съедала совесть или чувство сожаления, но я готов убивать каждого, кто причиняет боль другому человеку.

Я со страхом смотрела на него, словно пытаясь запомнить. Каждую черту и родинку. Он словно был тенью, и я видела в его глазах взгляд Алекса. Это их и связывало.

— Боже, моя голова, — села я кресло, держась за поручни. — Что это?

— Скоро все будет в порядке, Донна, — подошел ко мне Адам. — Скоро все будет в порядке.

— Ты мне что-то подсыпал?

— Засыпай, — поднял он меня на руки. — Я все исправлю.

Больше я не помнила ничего. Глаза Адама были последним что я видела, прежде чем отключиться. И теперь я увидела в них совсем не небо, а что-то темное, чего не видела никогда прежде. Ни в ком.

========== Глава 6 ==========

«Ночью, ложась спать, она натягивает на голову одеяло, чтобы спрятаться от жизни». Табор Фишер.

Я с трудом открыла глаза. Поднимаясь с кровати, осматривала место, в котором находилась. Это была обычная квартира, и, увидев дверь в другую комнату, я испытала секундное облегчение. Все было слишком странно и непонятно. Мне нужно было скорее узнать, что, черт возьми, происходит. Я поспешила к двери, пытаясь найти хоть какой-то знак, оставленный Адамом. Или Алексом. Я помню, как Адам что-то мне говорил, прежде чем я потеряла сознание. В тот момент у него были другие глаза, а моя биография, открытая на странице отношений с Алексом, лежала на столе. Открыв дверь, я оказалась в следующей комнате, снова осматриваясь. Она была пуста. Совсем. Ни одного предмета мебели, а лишь еще одна дверь. Открыв ее, я оказалась в ванной. Я чувствовала подступающую панику, увидев свечи. Много свечей. О моем предпочтении к шоколадному запаху знал Адам. Лишь Адам, а не Алекс. Где я, черт побери? Меня смешила моя правда. Он запер меня тут, чтобы найти Алекса. Но моей вины во всем этом было не меньше. Я решила остаться тут и, найдя в верхнем ящике спички, зажгла все свечи. В конечном итоге я просто расплакалась, сев на холодных кафель. Смотря на теплый свет, который дарили свечи, я почувствовала, что мне создали идеальную обстановку для воспоминаний. Я чувствовала одиночество. И это был не просто один день. Это и были все дни моей жизни — сплошные воспоминания и одиночество.