Мамы-мафия: крёстная мать (ЛП) - Гир Керстин (читать книги регистрация TXT) 📗
– Ах да, верно, – ответила я. – Как мило с твоей стороны. Большое спасибо.
Я чувствовала злорадные Неллины взгляды на своей спине.
– Но это не всё, – сказал Антон, улыбаясь ещё шире. – Здесь присутствует и адекватный партнёр для тебя! У моего умного братца хотя и нет звания мастера, но он действительно хорош в шахматах. Нас научил играть наш двоюродный дедушка, а он однажды сыграл вничью с гроссмейстером Бронштейном, верно, Йоханнес?
– Да, дядя Курт играл прекрасно, – ответил Йоханнес. – Но это не означает, что я так же хорош. Я мог служить ему только спарринг-партнёром: тогда не было никаких компьютерных программ, на которых дядя Курт мог опробовать дебюты и славянскую защиту. Многое я уже забыл.
Меня тем временем бросило в пот.
– Не будь таким скромным, Йоханнес, – сказал Антон. – Ты лучше всех нас. И Констанца уже тоже не играла целую вечность.
Тут он был прав. Точнее говоря, только в то лето, когда я сломала ногу и ужасно скучала. Мой отец научил меня шахматам под яблоней в саду, но от скуки это не очень помогло, насколько я помню. Как это там? Конь ходит несколько странно буквой «Г», слон только по диагонали, ладья прямо, а ферзь во всех направлениях, в то время как король может перемещаться только на одну клетку. И когда в конце он не может никуда двинуться, это означает мат. Что иногда наступало на удивление быстро. А ещё была куча пешек, которые мешали движению.
– Окей, тогда… – Йоханнес поднялся и подбадривающе посмотрел на меня. – Ну что, Констанца? Не сыграть ли нам?
– Да, почему бы и нет? – ответила я с пересохшим ртом. Это было как раз то, о чём я подумала: «Почему нет? Почему нет? Придумай, почему нет!!!» – Хотя уже поздно, а Юлиусу завтра в садик, – добавила я.
– Сейчас только восемь часов, – сказал Антон. – Пускай они ещё немного поиграют с Эмили.
А Эмили, как будто она что-то подозревала, сказала сладким голосом:
– Показать тебе мою комнату, Юлиус? – Это меня насторожило.
Я огляделась в поисках помощи, но никто не заметил моего бедственного положения. Элмар, Ронни, Мими и Деревянные очки снова углубились в дискуссию о причинах разводов, а Труди с Петером довольно откровенно тискали друг друга под и над столом. Единственной, кто заметил, в каких тисках я нахожусь, была Нелли. Она склонила голову на бок и сказала медленно и с удовольствием:
– Пока вы играете, я помогу Антону убрать со стола.
– Очень мило с твоей стороны, спасибо, – заметил Антон.
– Не за что, – Нелли подмигнула мне.
– И ты, Брут, – пробормотала я.
Гостиная Антона была небольшой, здесь стоял только маленький угловой диван с низеньким журнальным столиком и у стены высилась книжная полка, в которой находился телевизор.
Шахматы были очень красивые, резные, доска украшена инкрустацией; наверняка они стоили целое состояние. Я погладила фигуры, и мне стало стыдно. Антон сделал это с лучшими чувствами. Он же не мог подозревать, что я выдумала эту глупую шахматную историю, чтобы понравиться его дочери. Почему я не придумала ничего другого?
Йоханнес спрятал одну светлую и одну тёмную пешку у себя за спиной и попросил меня выбрать. Мне досталась светлая пешка.
– Ты начинаешь, – сказал он. Ещё и это. – И помни, что я не играл целую вечность, то есть не будь ко мне строга.
– Не волнуйся, – ответила я. В этом отношении он действительно мог рассчитывать на моё великодушие. Я не была уверена, как мне правильно расставить фигуры, но я подсмотрела у Йоханнеса. А кто из обеих больших фигур был ферзём, а кто королём? К сожалению, ни у кого из них не было короны или груди. Я решила, что фигура с крестом на голове – это король.
– Готова? – Йоханнес ободряюще посмотрел на меня.
Я кивнула. Примерно так должна была чувствовать себя бедная Мария-Антуанетта по дороге на эшафот. Но мне ничего не поможет. Я передвинула какую-то пешку на два поля вперёд, поскольку вроде бы помнила, что первым ходом можно двинуть пешку не на один, а на два поля. Это надо было использовать.
– Ага, английское начало, – сказал Йоханнес и тоже выдвинул пешку. Почему он пошёл так быстро? Обычно шахматные игроки думают над ходом часами. Некоторые партии длятся годами, разве нет?
Во всяком случае, со следующим ходом я не торопилась.
– Не знаю, где он вас всё время находит, – сказал Йоханнес.
– Что? – я резко заморгала.
– Вас, интеллектуалок, – ответил Йоханнес. – У женщин Антона всегда такой высокий интеллектуальный уровень, как гора Эверест. Например, Джейн была в интернате самой одарённой, она училась в Гарварде и играет на скрипке, как Эйнштейн. Она зарабатывает пятьсот тысяч фунтов в год и бегло говорит на четырёх языках. И она ещё, конечно, спортивна: классический балет и гольф с гандикапом, как у профессионала. В её присутствии я всё время кажусь себе бедным червячком. К тому же она очень красива.
Я напряжённо глядела на шахматную доску. Всякий раз, когда разговор заходил о бывшей жене Антона, меня бросало в пот.
– Ты тоже такая, – заметил Йоханнес. – Хотя и на совершенно другой лад. Чисто внешне контраст не мог быть больше. Джейн маленькая, ты большая, она тёмная, ты светлая…
– Кроме того, я не играю ни на скрипке, ни в гольф, – прохрипела я и поставила соседнюю пешку на поле наискосок от моей первой. – И я не зарабатываю пятьсот тысяч в год. И мой отец определённо не заседал в британской Верхней палате. Я думаю, что он даже не состоял в членах Союза крестьян Шлезвиг-Гольдштейна. – Йоханнес посмотрел на меня несколько удивлённо, но я уже не могла остановиться, такое облегчение я испытывала. – Разве Антон не говорил, что у меня нет профессии? Только прерванная учёба. В моём присутствии никто не должен себя чувствовать бедным червячком, потому что червячок – это я.
Йоханнес переставил своего слона.
– Это отличает тебя от Джейн – она никогда не говорит о своих слабостях.
– Может быть, у неё их нет, – сказала я.
– Хм, да, возможно, – ответил Йоханнес и улыбнулся мне. – Но, насколько я знаю, Джейн никогда не выигрывала чемпионат по шахматам. И спасением на водах она не занималась.
К сожалению, я тоже нет, подумала я уныло и подвинула следующую пешку. Комбинация V всегда неплоха, и у львов, и в шахматах.
– Ну-ну, – сказал Йоханнес, очевидно удивлённый. Наверное, комбинация V не относилась к английскому началу. Но главное, что всё выглядело так, что я хожу с полным правом.
– Вариант гроссмейстера Обломова, – пробормотала я, потому что Обломов, не считая Горбачёва, оказался единственным русским именем, которое в тот момент пришло мне в голову. Потом я, к сожалению, вспомнила, откуда я знала это имя: Обломов был тип из одноимённого романа, который целый день валялся на диване. Все, кого я знала, прочитали книгу в школе. Я кинула на Йоханнеса испытывающий взгляд. По нему ничего не было видно. Может быть, он его не читал? Но даже если читал, без разницы. Кто сказал, что не было Обломова, который играл в шахматы?
Я немного расслабилась. До сих пор у меня всё получалось хорошо, посчитала я. По крайней мере, король был в безопасности, а это главное.
Но тут Йоханнес сделал ход конём, и я поняла, что моё перевёрнутое пешечное V было не таким уж оптимальным. Если я так и буду продолжать, то скоро пойдут потери.
Ко всему ещё из кухни пришли Антон, Нелли и Ронни, чтобы понаблюдать за игрой.
– Ну, как успехи у моего братца? – спросил Антон.
– Насколько я знаю мою маму, он в тяжёлом положении, – хитро сказала Нелли. Я с упрёком посмотрела на неё, но она лишь пожала плечами и ухмыльнулась.
– Ах, шахматы! – вздохнул Ронни и плюхнулся на диван рядом со мной. – Игра королей. Мы с Мими тоже охотно играли. В счастливые дни.
Деревянные очки, Мими и Элмар тоже пришли из кухни и столпились вокруг. Они что, с ума сошли – оставить Труди и Петера наедине? Эта парочка и за обеденным столом выделывала тантрические упражнения.
– Кто-нибудь, наверное, должен посмотреть, как там Труди, – сказала я.
