Просто любовь - Бродрик (Бродерик) Аннетт (книги без регистрации txt) 📗
— Посмотрим, — наконец прошептала она, понимая, что того, что сегодня случилось, невозможно было избежать. После того, как Тони узнал правду, их жизнь уже никогда не будет прежней.
В тот вечер Коул допоздна работал в кабинете. Он хотел дать Эллисон время спокойно принять ванну и не пропустить момент, когда вернется Тони. Ранчо большое, мальчик мог сбиться с пути, пойти не в ту сторону. Он отпустил ему еще час на блуждания, решив, что если он за это время не появится, то пойдет его искать.
Эллисон встревожилась, когда Тони не появился к обеду.
Коул убедил ее, что мальчик не мог потеряться, поскольку они ехали к ручью по одной из главных дорог на ранчо. Коул понимал, что Тони вернется, когда почувствует в себе силы выйти на люди.
Прошло еще полчаса, и Коул услышал, как входная дверь тихо открылась и закрылась. Он отложил ручку и вздохнул с облегчением: его расчет оказался верным. Коул тихо вышел в коридор 1 увидел, как Тони на цыпочках подходит к лестнице.
— Ты, наверное, проголодался? — тихо спросил Коул. Тони от неожиданности замер. — Я попросил кухарку оставить тебе еду. Почему бы нам ее не разогреть?
Тони медленно повернулся к Коулу и посмотрел на него покрасневшими глазами. Лицо у него было в грязных потеках, но взгляд — прямой и ясный. Очевидно, Тони пережил серьезную внутреннюю борьбу и нашел для себя решение — в его лице появилась недетская серьезность.
Коул направился в кухню, молясь, чтобы Тони пошел за ним. Он вынул из холодильника тарелку с мясом и поставил ее в микроволновую печь. Не оглядываясь, спросил как можно будничное:
— Что будешь пить?
И с облегчением услышал ответ:
— Если есть, молоко.
Налив молока, вынув разогретую еду, Коул пошарил в буфете и нашел кекс. Он разрезал его пополам и разложил на две тарелки. Когда он подошел к столу, Тони был поглощен едой. Коул налил и себе молока, взял вилку и сел напротив.
Он не спеша ел кекс и ждал. Тони быстро опустошил тарелку, жадно проглотил кекс, но при этом не обнаруживал признаков сытости. Коул тайком улыбнулся, вспомнив, какой у него был аппетит в этом возрасте.
— Я, наверное, должен извиниться за то, что убежал, — мрачно сказал Тони.
— Твоя мама очень волновалась, когда ты не пришел к обеду. Она сказала, что ты никогда не упускаешь случая поесть.
Тони ухмыльнулся и, наконец, посмотрел Коулу прямо в глаза.
— Она права.
— Неудивительно. Ты быстро растешь и вообще уже почти взрослый.
— Еще бы. У вас, наверное, был шок, когда вы узнали, что я ваш сын. Да?
Значит, мальчик думал и о чувствах других, а не только о собственных. Хороший признак.
— Да, я пережил настоящий шок.
— Я помню, как мы встретились в тот день на берегу. А как вы меня узнали?
Коул улыбнулся, вспомнив, как он тогда был ошарашен.
— Ты очень похож на Коди, когда ему было четырнадцать. Мне показалось, что я вижу его.
Тони кивнул, глядя в тарелку.
— Мама обычно говорила мне, что я очень похож на отца. А мне кажется, на вас я не очень похож.
— Неужели? Тогда в тебе больше семейных черт.
— Вы пригласили нас сюда потому, что я ваш сын?
— Частично да, — согласился Коул. — Мне хотелось поближе познакомиться с тобой. И побыть рядом с твоей мамой.
Тони кивнул и отвел глаза.
— Да, я об этом догадался.
— Твоей маме, не по своей вине, пришлось многое пережить.
— Я знаю.
— Ты, наверное, не удивишься, если я скажу, что очень люблю твою маму. И всегда ее любил. Потерять ее было для меня страшным ударом. Тем более это случилось, когда я и так был почти раздавлен целой цепью несчастий. Наверное, поэтому я тогда ничего не предпринял, чтобы найти ее. Я думал, она сама решила порвать со мной и уехать. Ведь я не получил от нее ни единого письма. Мне ничего не оставалось, как смириться с ее потерей. — Коул отхлебнул молока. — Теперь же, когда я знаю правду, я хочу все исправить. Если она позволит, я бы хотел облегчить ей жизнь.
Тони кивнул, понимая, что Коул имеет в виду, но добавил:
— Но моя мама очень независимая. Коул обратил внимание на то, что они говорят, как мужчина с мужчиной. Ему это понравилось.
— Да, я знаю.
— Мне кажется, она считает, что сама должна со всем справляться.
— Я об этом догадываюсь. Тони расправил плечи.
— Дело в том, что я всегда чувствовал себя виноватым от того, что она ради меня много работает.
— Ну и напрасно. Мама тебя очень любит. Как раз сегодня она говорила мне, что не представляет своей жизни без тебя. Без тебя она была бы совершенно одинока.
Тони немного помолчал и улыбнулся:
— Я был для нее другом.
— Ты был для нее семьей. А семья для Эллисон — все. Так же, как и для меня.
Тони долго изучающе смотрел на него и, наконец, решился спросить:
— А вы не собираетесь на ней жениться?
— Этого я хочу больше всего на свете.
— Вы ей говорили об этом?
— И не раз, но она пока не готова дать ответ.
— А если вы поженитесь, мы будем жить здесь, на ранчо?
— Видимо, мы будем делить время между ранчо и Остином, где находится мой офис.
Тони оглядел кухню, в которой, наряду с современной техникой, сохранилось много старинной утвари.
— Эти места уже давно принадлежат семье, правда?
— Да, правда.
— Я бы хотел побольше узнать о ранчо.
— Твой дядя Кэмерон может рассказать все, что может тебе быть интересно.
— А вашим братьям обо мне известно?
— Да.
— И они нормально к этому относятся? Коул улыбнулся:
— Они в восторге. Тони улыбнулся в ответ.
— Знаете, я впервые почувствовал себя частью большой семьи. Ведь у нас с мамой никого не было.
В горле Коула застрял комок, и ему пришлось прокашляться.
— Я рад, сынок. Поверь, очень рад.
Эллисон, стоя у окна своей комнаты, наблюдала за тем, что происходит возле конюшни. Солнце взошло совсем недавно, а Коул и Тони уже готовы были выехать.
За две недели их жизни на ранчо Тони и Коул были неразлучны. Тони неосознанно копировал движения Коула, его походку, даже манеру держаться в седле.
У нее защемило сердце. Ее сын на глазах превращается в настоящего Коллоуэя и больше в ней не нуждается. Неужели все эти годы он тайно жаждал, чтобы рядом был мужчина?
Если так, он умело скрывал это от нее, смирившись с тем, что есть.
Коул сдержал слово и больше ни разу не заходил к ней в комнату и не появлялся в ванной, если она была там. При встречах он был дружелюбен и ровен, но это случалось так редко, поскольку большую часть времени они с Тони проводили за пределами Большого Дома. Каждый вечер Эллисон слушала восторженные рассказы Тони о том, как они провели день. Почти каждая его фраза начиналась словами: «Коул говорит, Коул считает, Коул думает…» Эллисон стискивала зубы, чтобы не высказаться по этому поводу.
В конце концов, что она могла поделать?
Она знала, что Коул хочет сблизиться со своим сыном, и она же сказала Коулу, чтобы он оставил ее в покое.
Что ж, теперь у нее есть представление, как сложится ее жизнь, если она примет предложение о замужестве. Он получит сына, а она окажется где-то на задворках их жизни.
Эллисон отвернулась от окна. Этого она не могла допустить. Теперь уже нет. Если бы она вышла замуж за Коула пятнадцать лет назад, сразу после школы, возможно, ей и самой хотелось бы больше быть дома.
Но прошедшие годы превратили ее в самостоятельную женщину, которая привыкла полагаться во всем только на себя. Став одной из женщин семьи Коллоуэев, она утратит свою индивидуальность и свободу. Она — Эллисон Альварес, хозяйка галереи в Мейсоне, и она готова вернуться домой к прежней жизни.
Эллисон была в гостиной, когда Тони и Коул вошли в дом с черного хода. Взглянув на часы, она поняла, что они решили поесть дома. Отложив в сторону журнал, который она листала, Эллисон вышла в коридор.
— Привет, — сказала она и прислонилась к косяку.
