Начать сначала - Стил Даниэла (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Глава 6
Оставшаяся часть учебного года пролетела незаметно, кроме, пожалуй, нескольких важных событий. После Рождества террористы Вьетконга взорвали несколько бомб во Врикс-отеле, где поселились американские офицеры. Это произошло как раз под Новый год, и американские военные собирались там со всего Сайгона, чтобы повеселиться на вечеринке, закончившейся для многих трагично. Два офицера были убиты и пятьдесят восемь ранены. И опять Линдон Джонсон не решился ответить на этот террористический акт силой. Однако подобные атаки продолжились, и седьмого февраля президент отдал приказ о первой массированной бомбардировке Северного Вьетнама. Две с половиной недели спустя началась запланированная операция «Раскат грома». Еще через две недели первые боевые части пехоты высадились во Вьетнаме, а восьмого марта в Дананг прибыли морские пехотинцы.
Прошло еще две недели, американское посольство в Сайгоне было атаковано, только тогда американская общественность стала понимать, что обзавелась серьезными проблемами во Вьетнаме.
В это же время в Штатах Национальная гвардия получила приказ остановить движение Марша свободы Сельма — Монтгомери, а университет Мичигана провел антивоенную забастовку.
К сожалению, забастовки не могли прекратить развязанную войну, а бомбардировки — остановить Вьетконг. Снабжение по-прежнему доставлялось на Юг неуловимыми отрядами Хо Ши Мина. И в мае в День Вооруженных сил прошло невиданное количество митингов протеста против войны. Питер и Пакстон участвовали в одном из них в Калифорнийском университете.
Это было уже в самом конце учебного года. Пакстон начала беспокоиться по поводу предстоящего отъезда в Саванну. Она так привыкла быть все время вместе с Питером, что не могла представить себе ни дня без него.
Питер записался в группу поддержки юридического проекта, о котором говорил еще осенью. Он планировал провести почти все лето на Миссисипи, пообещав приехать к ней при первой же возможности. Она же собиралась летом работать в редакции газеты в Саванне, а Габби опять уезжала с родителями в Европу. Она не проявила энтузиазма, когда отец предложил ей поработать в редакции, но пообещала, что непременно сделает это на следующий год. Сейчас она хотела «в последний разочек» погулять с друзьями на Ривьере и с мамой в Париже. Эд Вильсон не одобрял, что жена потворствует прихотям дочери, но все же считал, что «еще один годик» свободы не повредит девушке.
Трое друзей уехали в Беркли первого июня. Питер и Пакстон провели чудесный уик-энд в домике, который он снял на озере Тахо. Они в последний раз лежали вместе в постели перед тем, как разъехаться на лето.
— Я сойду с ума без тебя, — шептал он ей на ухо и ворошил длинные золотые волосы. — Мне будет так одиноко на Миссисипи.
— В Саванне будет гораздо хуже, — с горькой усмешкой ответила она.
Но они моментально забывали обо всем на свете, как только попадали в объятия друг друга. Так они провели самые длинные и счастливые выходные в своей жизни. Его родители и Габби стали подозревать, что между ними что-то произошло, но ни Питер, ни Пакетом не давали им повода убедиться в реальности этих подозрений. Они все время были вместе, оценки у них были отличные, так что причин для недовольства не было. Питер, Пакстон и Габби согласились поискать дом на троих на следующий год, так чтобы можно было жить посвободнее, вне университетского кампуса. В этом случае их с Питером отношения уже нельзя будет скрывать от Габби и придется ей все рассказать, но счастье жить вместе стоило того.
Первой из Сан-Франциско уехала Габби с матерью. Они полетели в Лондон, чтобы навестить друзей, затем собирались переехать в Париж. Следующей улетела Пакстон, с тоской попрощавшись с Питером в аэропорту. Он улетел в этот же день на Миссисипи, чтобы успеть проголосовать против ущемления прав тысяч людей, находящихся в заключении. Для этого он срочно принял присягу и чувствовал воодушевление перед первым профессиональным «крещением».
Представление Пакстон на работе было совершено по всем правилам этикета, но она была жестоко разочарована, узнав, что ее определили к редактору, курирующему общественные новости, и ей предстоит составлять сообщения о том, кто устраивает приемы, кто во что одет и что происходит в Юниор-лиге и Обществе дочерей Гражданской войны. Такая работа пришлась по душе матери, она даже прониклась уважением к занятиям Пакстон, но сама Пакстон считала их совершенно бесполезными. Она часами сидела в редакции', в отчаянии следя за сообщениями-с телетайпа об акциях протеста в Алабаме, увеличении числа войск во Вьетнаме «всего» до ста восьмидесяти одной тысячи солдат и офицеров, многие из которых были рассеяны по всей зоне военных действий. Джонсон в два раза увеличил призыв в армию этим летом. Пакстон знала, что некоторых ее одноклассников и их младших братьев забрали в армию. Один из них был убит, и она не могла спокойно говорить об этом.. Внезапна ее поразила мысль, что Питера тоже могут призвать в армию. , Почти каждый день она звонила ему или он ей, и в самом конце июля ему удалось вырваться на выходные. Он хотел сделать это раньше, но дважды работал в тюрьме за это время, и работа оказалась тяжелее, чем он ожидал. Когда она наконец взяла машину, чтобы поехать за ним в аэропорт, не было на свете человека счастливее ее. Он заключил ее в объятия, и она отметила, что он очень хорошо выглядит — загорелый, с золотыми, выцветшими на солнце волосами такого же цвета, как у нее.
— Малыш, как хорошо увидеть тебя снова, — Он улыбнулся. — Я так устал вытаскивать людей из тюрьмы, что с трудом выражаю свои мысли.
— А я изнемогаю от этих бесконечных завтраков в саду и дневных концертов. Боже мой, я думала, что займусь чем-нибудь стоящим, а вместо этого все лето пишу о друзьях своей матери.
Он опять улыбнулся и поцеловал ее, мечтая очутиться с ней в постели поскорее, прямо по дороге из аэропорта.
— А как поживает твоя мама?
— Как обычно. Ей не терпится увидеть тебя.
— О! Это звучит довольно угрожающе. — Он снова поцеловал ее и не смог остановиться. Они не виделись два месяца и страшно соскучились друг по другу. Она сняла для него комнату в симпатичном отеле за городом, где вряд ли можно было натолкнуться на знакомых матери, о чем и сообщила по дороге в Саванну.
