Поиск любви - Плэнтвик Виктория (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Джейн была… здорова? — Элис не смогла бы объяснить, почему ей в голову пришла эта мысль.
Страдальческая, болезненная гримаса искривила губы Фрэнка.
— Ты умница, Элис. Моя жена была неуравновешенным человеком. Очевидно, она еще до замужества страдала психастенией, но так умело скрывала это, что я и не подозревал ни о чем до того самого момента, пока ей не стало выгодно спекулировать нездоровьем.
— Спекулировать? Как это понять? — Элис затаила дыхание, не смея шелохнуться, а Фрэнк снял пиджак, присел рядом на ковер и продолжил:
— Думаю, Джейн нужно было, чтобы я почувствовал себя виноватым, хотя тогда я искренне считал, что во всем помогаю ей. Когда мы познакомились, у каждого из нас было уже по одной изданной книге. Я читал лекции в университете в Веллингтоне. Мы полюбили друг друга и поженились. Но очень скоро Джейн обнаружила, что супружеская жизнь совсем не такая, какой она ее себе представляла.
За два года она опубликовала несколько коротких рассказов и сборник стихов, но ее интерес к работе постепенно угасал. Джейн без конца переписывала одно и то же и, в конце концов, приходила к выводу, что это никуда не годится. Она стала лгать, как много работает, сначала мне, а затем и всем подряд, в том числе себе самой, поскольку трудно было признать собственные творческие неудачи. А они возрастали пропорционально моим успехам.
В итоге Джейн стала ненавидеть меня за то, что мои книги публикуют, а ее нет, тем более что, по мнению литературных критиков, она была талантливее меня. Джейн считалась серьезным писателем, а я всего лишь удачливым популяризатором. Жена заявила, что я парализую ее волю и творческие порывы, что мои критические замечания лишают ее уверенности в собственных силах, так как я пугаю ее своим взрывным характером и необузданным сексуальным аппетитом.
— И она все это тебе высказала?! — ужаснулась Элис.
— Джейн обвиняла меня не только в этом, я просто не хочу вдаваться в подробности, — удрученно покачал головой Фрэнк. — Но конечно, все это произошло не сразу, а постепенно… по мере того, как возрастали ее ненависть и одновременно обида. В итоге она просто не могла выносить меня, не говоря уж о том, чтобы жить со мной, но в то же время не решалась и уйти. Ведь я служил прекрасным прикрытием ее неудач!
Фрэнк казался спокойным, но Элис знала его достаточно хорошо, чтобы понять, какая буря бушует в его душе.
— Именно тогда ее болезнь и вырвалась из-под контроля?
— Нет. — Он вдруг лукаво улыбнулся, видимо отрешившись от грустных мыслей. — Не обновить ли нам подушку? — вкрадчиво предложил он.
— Кажется, мы собирались готовить ужин, — стушевалась Элис, почувствовав легкий трепет. Неужели воспоминания о жене возбудили в нем… тот самый аппетит?
— Мы всегда можем заказать пиццу на дом. — Фрэнк решительно потянул ее за пояс кимоно. — Могла бы проявить хоть немного благодарности, ведь подушка обошлась мне недешево.
Эта неловкая шутка задела Элис за живое, она и так болезненно воспринимала траты Фрэнка на нее. Он что, покупает ее любовь? Неужели не понимает, как оскорбительны его слова?
— Не знала, что ты делаешь капиталовложения, а не просто даришь мне подарки, — гордо вскинув голову, Элис сердито сверкнула глазами. — Может, покажешь мне чек? Тогда я буду знать, сколько раз должна поцеловать тебя, или что там еще, чтобы рассчитаться.
— Ну уж если считаться, то предлагаю обмен: я тебе — подушку, ты мне — картину.
Торг по поводу подарка миссис Бартон стал уже традиционной шуткой. Как Айрин и предполагала, Фрэнк неоднократно предпринимал попытки уговорить Элис продать ему картину, но сейчас, видя, что она никак не реагирует на его шутливое предложение, лишь пожал плечами.
— Думаю, одними поцелуями ты не отделаешься. Подушка стоит по крайней мере одной ночи любви. — Рука Фрэнка скользнула под кимоно.
Элис возмущенно оттолкнула соблазнителя, отчего ее грудь всколыхнулась под вышитыми павлинами. Она буквально пылала праведным гневом. Как интеллигентный и благообразный мужчина может быть настолько несдержанным!
— Ну нет, сегодня тебе это не удастся. — Элис заставила себя быть холодной и неприступной.
— Не удастся что? — смешливо поинтересовался Фрэнк.
— Завести меня. Ты ведь всегда так делаешь, прежде чем заняться любовью. Ты стараешься вывести меня из равновесия, дразнишь до тех пор, пока я не перестаю владеть собой. Почему?
— Адреналин возбуждает, — с циничной откровенностью заявил он.
— Когда я с тобой, мне не нужен никакой адреналин, — спокойно возразила Элис. — Ты и так знаешь, что можешь возбудить меня одним лишь взглядом. Что касается тебя, то ты тоже возбуждаешься достаточно легко. Так почему тогда секс для тебя всегда должен начинаться с какого-то искусственного взвинчивания, с борьбы с самим собой? Ты чего-то боишься, Фрэнк? Это как-то связано с Джейн? С тем, как она умерла?
— Я не хочу говорить об этом. Уж не думаешь ли ты, что я виновен в смерти жены?
— Нет, конечно. Но по-моему, ты сам так считаешь.
— Ничего я не считаю. Она покончила с собой, когда я был в зарубежной командировке. Джейн приняла большую дозу снотворного. Еще бы, ведь такая смерть не портит внешность, — с горечью добавил он. — Умом понимаю, что не я убил ее, тем не менее наш брак оказался для Джейн полной катастрофой. Не влюбись я в нее и не убеди выйти за меня замуж, она, быть может, и по сей день была бы жива. Возможно, ей бы даже удалось реализовать свой огромный творческий потенциал.
— Почему ты так считаешь? Если твоя жена с детства страдала психическим заболеванием, то проблемы у нее появились значительно раньше, ты же сам говорил это.
— Конечно, но нельзя отрицать и тот факт, что наш неудачный брак, возможно, привел к тому, что на фоне болезни у нее развилась и депрессия. Джейн оставила предсмертную записку, объяснив, почему она решилась на этот шаг. Причина в том, что она вдруг поняла, будто у нее больше нет своей жизни… кроме моей, постепенно поглощающей ее, разрастающейся, словно раковая опухоль, — что, согласись, невыносимо для больного рассудка. Это была страшная предсмертная записка — откровенная, переполненная чувством боли и ненависти. Грех говорить, но это самое сильное из всего написанного ею в последние годы жизни. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Джейн внушила себе, что я всегда ревниво относился к ее одаренности и что постепенно стремление во всем доминировать над ней целиком овладело мною и я задавил ее талант. А раз она не может обрести контроль над своей судьбой, значит, должна умереть. Почему-то развод вообще не рассматривался ею в качестве возможной альтернативы.
— Твоя жена была больным человеком, Фрэнк, а я — нет, — осторожно сказала Элис, стараясь отвлечь его от горьких воспоминаний. — И твой взрывной характер я приняла с первого дня, он абсолютно не пугает меня. Я никогда не стану новой Джейн в твоей жизни.
— Я знаю. — Он запустил руку в ее волосы и нежно потрепал их. — У тебя чувственное начало преобладает над рассудком. Жизнь представляется сплошным праздником.
— Мы абсолютно разные с твоей женой, — решительно продолжила Элис. — Начать с того, что я совершенно здорова физически и, если хочешь, психически и поэтому индифферентна к вспышкам чужих эмоций. Любовь к тебе ничуть не изменила мой характер.
— Дорогая…
— Я всегда остаюсь самой собой при любых обстоятельствах. — Она взглянула ему в глаза. — У меня нет комплексов, которыми страдала Джейн, меня ничуть не смущает перспектива того, что ты погубишь мой талант. И знаешь почему?
— Элис, не надо…
— Потому что у меня нет особых талантов, которые можно было бы погубить, в том числе и литературных.
— Не надо, прошу тебя!
— Нет, надо. Я не хочу быть писательницей, Фрэнк, да я никогда и не…
— Перестань. — Он взял ее руку и прижался к ней губами. — У меня нет желания спорить с тобой. Единственное, чего я действительно хочу, так это сжать тебя в объятиях и заняться любовью. А тебе хочется этого, Элис? — Его пальцы коснулись ее щеки. — Я буду нежен с тобой, дорогая. Ради тебя я готов на все. — Склонившись, он поцеловал Элис в губы. — Разве нам не сладко вдвоем? — прошептал Фрэнк, продолжая своими ласками возбуждать ее.
