Неотразимая (Богатая и сильная, Новый Пигмалион) - Кауи Вера (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
— Так, да не совсем! Она должна быть очень взволнована. Всем известно — и она не может не знать, — что Мальборо — это твой дом, Хелен… он тобой создан.
Она будет лежать в постели не шевелясь, чтобы не потревожить всего этого зелено-золотого великолепия.
Марджери всплеснула руками.
— Она будет испугана до смерти!
— А когда она придет в себя и оглянется кругом, что она обнаружит?
— Кинжал под лопаткой? — предположила Касс.
— Семью. — Он снова не обратил на Касс внимания. — Оставшихся без денег членов семьи, отверженных, израненных, но не склонивших головы, мужественно переносящих бедствия… благородно-трагические, отказавшиеся от всего, но полные решимости пройти весь путь до конца. Да ей просто повезет, если она сумеет это выдержать!
— Мы все читали «Ребекку», — сказала Касс.
А Марджери, неспособная воспринимать иронию, серьезно подхватила:
— Ну конечно! Обыкновенный человек испугается денег в таком количестве, которое досталось ей. Не будет в состоянии распорядиться ими. Ведь то и дело слышишь о людях, которые проматывают целые состояния, растрачивают деньги на какие-нибудь дурацкие религиозные культы и даже кончают банкротством! Огромное богатство — это огромная ответственность, — добавила она добродетельно, при том, что сама никогда не была отягощена богатством. — Если мы хорошо разыграем свои карты, она будет только благодарна, что мы помогаем ей нести это бремя.
— Разумеется, мы должны разыграть свои роли, — предупредил Дан. — Это означает быть вежливыми, любезными — в благородно-трагическом стиле. Печальный вздох, укоризненный взгляд… но не больше, ни одного слова протеста. И никакого жеманства. Я имею в виду вас, графиня. Никаких кислых мин. Только твоя собственная добросердечная натура. Крошка Марджери Боскомб из Небраски, чья матушка вышла замуж за «короля» и была вознесена в его замок. Что же, наша маленькая мисс Никто внезапно становится большой мисс Все. Да под ней ноги будут подгибаться.
От такого потрясения она размягчится, и мы сумеем без труда заронить в нее свои идеи. Затем взрастить их — и получить урожай! Но первый шаг предоставьте сделать мне. Такова моя цена.
— Ха! — Касс выпрямилась, блестя глазами. — Понятно! Что ты собираешься делать? — промурлыкала она. — Соблазнить ее?
Дан удостоил ее ледяным взглядом:
— Ты сомневаешься?
Она покачала головой.
— Ни одной минуты. Я думаю, ты справишься с ней раньше, чем она успеет достать из багажа зубную щетку.
— Что же, ради большой цели следует идти до конца, — ответил Дан. — Если это, конечно, не твой собственный конец. Но так далеко я идти не намерен.
— А как насчет нее? — лукаво спросил Дейвид. — Ты уверен, что она не успела набить руку в любимых тобою играх и развлечениях?
Дан улыбался, прищурив глаза.
— Развлечения ее, игры — мои.
Негромкий стук возвестил появление Мозеса, дворецкого. Его черное лицо было спокойно, но глаза горели от волнения.
— Только что звонили с посадочной полосы, мэм, — обратился он к Хелен. — Самолет мистера Грэма должен приземлиться через пять минут. Я выслал туда автомобиль.
Хелен подняла взгляд, руки ее замерли, затем она отложила рукоделие.
— Спасибо, Мозес. — Она посмотрела на часы. — Я думаю, ужин сегодня будет попозже… Скажем, в восемь тридцать.
— Очень хорошо, мэм. — И Мозес исчез.
Марджери вскочила на ноги, нервно теребя пальцами бусы.
— Сядь! — резко скомандовал Дан. — Давайте соблюдать всю мыслимую вежливость, но не будем забывать, кто мы! Никакой враждебности, я прошу вас, но и никакой униженности! Несмотря на свои только что обретенные деньги, она, в сущности, осталась ублюдком, лишенным имени, и у нее масса причин, чтобы нервничать. Она приходит к нам, а не наоборот. Ей надо будет свыкнуться с новыми обстоятельствами, обстоятельствами, которые уже давно составляют часть нашей жизни. Держитесь этой линии и не отступайте! Неважно, кем она стала сейчас, мы остаемся теми, какими были, и если вы прислушаетесь к моим советам, и дальше будем такими же! Помните об этом! Для нее мы богаты и сильны.
«Она очень высокая, — писал Дейвид, — с золотисто-белокурыми волосами и потрясающе красивая. Помнишь, как Теннисон писал о Мод? Это в точности про нашу Элизабет! Отнюдь не податливая, робкая и неуверенная девица. Мы заполучили крепкую штучку, острую, как иголка, и, надо тебе сказать, она знает, как кольнуть побольнее!
О Дэв, если бы только видел, как все происходило!
Это же готовый сценарий! Поглядел бы ты только на их лица! Все мы видели ее фотографию, но из всех один я знаю, как фотокамера может лгать. Потому что во плоти она действительно потрясает. Как она идет! Как в торжественной процессии. При всем при этом она вполне Темпест… Забавно, правда? Относительно этого не может быть никаких сомнений. Ричард не совершал ничего случайного.
Но возвращаясь к ней… Я никак не могу начать, хотя мне просто необходимо рассказать кому-нибудь.
Ее самообладание переходит все границы. Мне понадобится твоя помощь, Дэв. Очевидно, нужно гораздо большее, чем унаследованные миллионы, чтобы затронуть ее. Уже стало ясно, что она не польстилась на продемонстрированный перед нею шарм Дана и не согнула шею под тяжестью богатства Темпестов.
Ее история — это чистый Диккенс. Таинственная мать (кто, черт побери, это мог быть?). Воспитывалась в приюте, с шестнадцати лет предоставлена самой себе и, Бог мой, неплохо справилась! Она не даст задурить себе голову ни нам, ни кому другому. И ей на всех наплевать. Она не нуждается в одобрении либо согласии.
Никаких подходов, никакого желание снискать доверие. Вот она здесь. И ты должен подойти к ней. Но, Бог мой, к ней стоит подойти! Что за лицо! Ты поймешь, о чем я, когда узнаешь, что я пытался запечатлеть его на холсте… не смейся, я действительно пробовал! Она необыкновенно привлекательна — и непостижима. Знаешь, как иногда в магазинах мебель покрывают пластиком? Примерно то же самое с ней, только она-то покрыта не пластиком, а листовым стеклом. Удивительное сочетание противоречий. Безымянная (до сегодняшнего дня) незаконная дочь выглядит как потомок тысячелетиями старательно подбиравшихся родов. Но тепла в ней не больше, чем в сверкающем бриллианте. И когда подходишь ближе, тебя обдает холодом. Стоит ли говорить, что Дана слегка прихватило морозцем.
В одном можно быть уверенным. Ричард знал, что делает. Единственно, чего мы не можем понять, — почему? Касс, конечно, ходит крутом и мрачными предсказаниями словно старается оправдать свое имя.
Ударили в гонг… Пора идти переодеваться к ужину.
Мы устраиваем в ее честь великосветские приемы. Ты представляешь — Парадные апартаменты, королевская пышность, сервизы Людовика XVI… и так далее. Подожди. Я вернусь так скоро, как только смогу».
Дан одевался к ужину, завязывая галстук идеальным узлом, когда дверь его гардеробной распахнулась и ворвалась разъяренная Марджери, что, однако, не помешало ей быть одетой с убийственным шиком в черный атлас, с тремя рядами жемчужных бус.
— Чего теперь стоят твои прекрасные планы? — прошипела она.
Дан кивком головы отправил прочь лакея, и тот немедленно исчез.
— Я думаю поменять планы, — весело проговорил он, нисколько не сбитый с толку и не обеспокоенный.
— Подонок! — выведенная из себя, закричала Марджери.
— Шлюха!
— Ну скажи, чего она, по-твоему, стоит?
— Многого — гораздо больше, чем я думал… или рассчитывал. — Он засмеялся. — Представляешь, что она сказала, когда я показал ей Парадные апартаменты? «Как красиво. Зеленый — мой любимый цвет…» — Дану это казалось удивительно забавным. Он взял со стола часы, почти вовсе лишенные толщины, чистого золота, марки «Эгерле Кутюр».
— Она не отдаст ни пенни, — простонала Марджери. — Тебе не удастся ничего выцарапать у нее из кармана — либо из какого другого места.
— Если бы я надеялся, что ты в состоянии расплатиться, я бы побился с тобой об заклад…
