Сюрприз для Большого Босса (СИ) - Соловьева Елена (первая книга TXT) 📗
Марк, если и раскусил игру девушки, не подал виду.
— Другой такой не найдется.
Говорил он искренне, с серьезным и немного расстроенным выражением лица. Ирине отчаянно захотелось верить каждому его слову. Но врожденная осторожность взяла верх над разбушевавшимся чувствами.
— Вы мне льстите… — произнесла она.
Отвернулась и принялась рассматривать стоящий рядом манекен. Так, словно от него зависела ее жизнь. Но вовсе не костюм-тройка и тем более не пластиковые прелести манекена завладели ее вниманием. Ирине требовалось собраться с мыслями и решить, как действовать дальше.
Марк принял ее поведение за смущение. Едва почувствовав брешь в защите девушки, тут же перешел в нападение.
— Лиза… — Большая сильная ладонь жениха коснулась ее талии. — Посмотри на меня.
Она вздрогнула, но все же выполнила просьбу. Стоило их взглядам пересечься, как все мысли о недоверии и сомнения вылетели у Ирины из головы. В глазах Марка, как в бездонных озерах, плескалась щемящая душу нежность. Еще ни один мужчина не смотрел на нее так.
— Я надеюсь, что ты никогда не покинешь мой дом, — произнес Марк, коснувшись ее щеки тыльной стороной ладони.
— Так и останусь навсегда горничной? — переспросила Ирина.
Она поверить не могла, что все происходит в реальности. Неужели Марк Левин решил признаться в чувствах горничной? Здесь? Сейчас?!
Одна часть души девушки ликовала. Другая же не верила, что все это не розыгрыш.
— Речь не о работе горничной, — улыбнулся Марк. — А о другой, очень ответственной роли. Хозяйка моему дому нужна больше.
Ирина охнула. Приложила ладонь к горлу и слегка сжала, точно запрещая ответным словам пробраться наружу.
Продавцы-консультаты бутика притворились частью экспозиции: кто манекенами, а кто и вовсе слился со стеной, окрашенной в бледно-серый цвет. Только глаза горели любопытством: подобные романтические сцены редко разыгрывались в бутике.
Все, включая Марка, с трепетом ждали ответа Ирины. А она раздумывала, нервно покусывая губы.
— Что же ты молчишь? — не удержалась девушка, застывшая возле витрины с галстуками.
— Тщ-щ! — шикнули на молоденькую сотрудницу другие продавцы.
— Не знала, что у вас на меня такие далеко идущие планы, — отмерла, наконец, Ирина. — Это провокация?
Ирина обвела взглядом бутик, намекая, что Марк выбрал не самое подходящее место для подобных разговоров. А ведь несколько дней назад он утверждал, что дорожит репутацией. Что, если кто-то из продавцов «сольет» произошедшее прессе?
— Ничего подобного! — заявил Марк. Пригладил волосы, одновременно возвращая на лицо привычное спокойное выражение. — Но вы правы, это не лучшее место для разговоров.
— Тогда продолжим покупки? — с видимым облегчением предложила Ирина.
— О, нет! С меня вещей предостаточно, — запротивился Марк. — Давайте лучше подберем вам что-нибудь. Как насчет нового платья? Сумочки?
Что бы он ни говорил, Ирина была уверена, что ее все еще проверяют. Не исключено, что Левин уже приплатил продавцам за молчание. И те искусно сыграли свои роли. Да и других посетителей в бутике, словно по волшебству, не оказалось.
— Припоминаете мне прошлый наряд? — хихикнула Ирина. — Леопардовые лосины претят вашему изящному вкусу, Марк Борисович?
К ее удивлению, он рассмеялся в ответ.
— Вы можете носить что угодно. Обтягивающие вещи удивительно идут вашей стройной фигуре. — Марк склонился к ее уху и шепотом добавил: — Но в белье вы выглядите куда привлекательней. А без него, не сомневаюсь, вообще сногсшибательно.
— Все еще намереваетесь проверить это на практике? — Ирина недоуменно приподняла бровь.
— Непременно, — не стал скрывать Марк. — Так как на счет сумочки и платья?
Он так быстро сменил тему разговора, что Ирина не успела достойно ответить. Оттого лишь сильнее убедилась, что все происходящее — проверка. После истории с Ольгой Марк стал осторожен.
— Я не приму от вас таких дорогих подарков, Марк Борисович, — отказалась Ирина.
— Тогда, может быть, выпьем по чашке кофе? — не стал настаивать Марк. — Это ведь нельзя считать подарком? Назовем... скажем, благодарностью за помощь с выбором одежды?
Ирина не нашла причин для нового отказа. Ей и самой хотелось подольше пообщаться вне стен особняка. В конце концов, ради этого она и затеяла аферу с подменой.
Погрузив пакеты с покупками в машину, Марк привел девушку в небольшое кафе, где столики были отделены друг от друга резными перегородками. Здесь играл джаз, а скатерти казались такими белоснежными, что слепили глаза.
Неторопливо потягивая «латте», Ирина наслаждалась обществом Марка. Он рассказывал интересные случаи из прошлого, много улыбался и совершенно не был похож на грозного и чопорного хозяина особняка.
Он как раз рассуждал о случайностях, способных перевернуть жизнь с ног на голову. И Ирина не удержалась от искушения процитировать фразу из полюбившейся книги:
— «Обычно историю представляют себе очень долгим процессом, а ведь история творится в одночасье».
— «Американская пастораль», Филип Рот, — догадался Марк. — Я как раз читаю эту книгу.
— Знаю, я видела ее в вашей спальне, когда убиралась, — кивнула Ирина.
Марк сделал небольшой глоток «американо» и, все еще держа чашку в руках, поинтересовался как бы между прочим:
— Надеюсь, вы не встретили в моей спальне ничего предосудительного? Или любопытного?
— Еще там была записная книжка, — Ирина выдала правду.
— Ваша честность выше всяких похвал. Я рад, что в особняке есть человек, которому можно доверять. Прошлые горничные не упускали случая заглянуть в мои личные вещи.
— Почему вы решили, что я этого не сделала?
— Если бы вы прочли, что там написано, то даже не упомянули бы о том, что видели записную книжку. Это мой личный метод избавиться от любопытствующих — не самый гуманный, но вполне рабочий.
Ирина понимающе кивнула и смутилась. Некстати вспомнила еще одну цитату из книги Рота: «Сначала он сам предпочел быть инкогнито, но прошло время, и инкогнито сделалось его сутью».
Она угодила в собственную ловушку. Марк решил, что ей можно доверять, не зная, какая отъявленная лгунья сидит с ним за одним столиком.
Глава 16
Во время фотосессии не только Лиза чувствовала себя так, будто Марина приставлена присматривать за ней, а вовсе не за Варей. Няня, она же детский психолог, замечала каждый шаг, анализировала — часто вслух.
— Почему вы выбрали красный цвет? — недовольно прокомментировала она выбор платья модели.
— Потому что он яркий, — скрывая раздражение, отозвалась Лиза.
Это был, наверное, тысячный раз, когда ей захотелось отказаться от затеи. Марина делала все, чтобы фотосессия превратилась в допрос.
— Красный — цвет агрессии, — нахмурилась няня. — Он побуждает к необдуманным поступкам, вызывает раздражение.
— Только не для меня, — возразила Лиза. — Для меня красный — символ величия. Вы знаете, что в Византии только императрица могла носить красные сапожки, тогда как ее подданным приходилось довольствоваться другими цветами? А в Китае об искреннем, откровенном человеке говорят, что у него «красное сердце».
— Все ясно, — фыркнула Марина, — кое-кто возомнил себя императрицей. Может быть, я хуже вас знаю историю, зато заметила, что красный цвет носят исключительно особы эгоистичные, склонные к флирту.
Дался же ей этот цвет! Обычно спокойная, рассудительная Лиза на этот раз готова была сорваться. Сначала Марина упрекала ее за то, что она попыталась нанести макияж Варе. И тот факт, что девочка впервые позволила постороннему человек прикоснуться к ее лицу, не вызвал у няни положительных эмоций. А еще психолог. Неужели безопасная детская косметика причинит Варе вреда больше, чем отказ от макияжа?
— Хорошо, я надену фиолетовый брючный костюм, — сдалась Лиза.
Только желание угодить девочке сдерживало ее от ссоры с Мариной.
Все то время, что Лиза пыталась понравиться няне, Варя готовила реквизит: расставляла мебель в кукольном домике, выкладывала пластиковую еду на фарфоровые тарелочки. Даже подкатила к дому розовый игрушечный автомобиль и золоченую карету.
