Вся жизнь — игра - Дубровина Татьяна (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Нет, то были не сирены.
Невдалеке от яхты покачивалась на волнах широкая, устойчивая рыбацкая лодка. Из нее-то и доносились вскрики и взвизгивания:
— У-ух! Э-эх!
Наступил почти полный штиль. Яхта Лучано и Маргариты, шедшая лишь под парусом, едва продвигалась.
Лодчонка же была куда проворнее: у нее имелась пара потемневших весел.
А на веслах сидели две девчоночки — молоденькие, чуть ли не школьницы, и усердно гребли, подбадривая себя ритмичными возгласами.
Девчонки были в полинявших от морской соли купальничках, совершенно символических, еле прикрывающих едва наметившиеся полудетские грудки.
— У-ух! — сделали они очередной рывок веслом, и застежка лифчика у одной из них не выдержала.
Раздались возгласы восторга, и девица совсем сбросила ставший ей ненужным бюстгальтер.
— И я! Я тоже хочу! — заверещала ее напарница и вслед за подружкой обнажила сосочки-пуговки.
А на корме, с ногами на банке, восседала еще и третья. Она стоймя вскочила на сиденье, объявив:
— А я что, рыжая, что ли? У меня вообще стриптиз будет! Глядите!
И соплюшка содрала с себя не только лифчик, но и трусики, продемонстрировав зрителям узенькую белую полоску на черных, как у негритянки, худых бедрах.
Лодка в это время совсем поравнялась с яхтой.
Лучано отвернулся. Его, южанина, почитателя пышных женских форм, совсем не привлекали прелести угловатых подростков. Эти дурочки оторвали его от такой роскошной женщины!
Маргарита тоже хотела отвернуться — и не смогла.
Потому что заметила вдруг: девчонки-то в лодке не одни! На днище рыбацкой шлюпки, прислонившись белокурой головой к лодыжке одной из девиц, лежал, загорая…
Да, это был он.
Георгий. Гений. Человек-скала.
«Чтоб вы все потонули!» — подумала Маргарита в сердцах.
Однако лодчонка прекрасно выдерживала тяжесть скалы.
Голенькая девочка пританцовывала на корме, требуя:
— Где аплодисменты? Не слышу.
И Георгий захлопал ей. Сперва он бил в ладоши, приговаривая «Браво!», а потом поднялся и принялся так же похлопывать девчонку по загорелой кругленькой попке. А та вертелась, подставляя ему то одну ягодицу, то другую.
Он был занят. Он был увлечен. Ни яхту, ни ее обитателей он даже не удостоил взглядом.
Девчонки продолжали восторженно хихикать — и это было для Маргариты как ножом по стеклу. Ей точно так же сводило скулы от этих голосов, как ему вчера за ужином — от оперных арий.
— Клево! — пищали малолетки.
— Гля, какие сиськи!
— А жопа-то, кайф!
Лодка прохлюпала веслами, едва не столкнувшись с яхтой. Поплыла дальше.
Лучано только сейчас поднял голову, виновато поглядел на спутницу: дескать, прошу прощения, скузо, недоглядел. Эти людишки недостойны вас, несравненная синьорина!
Похоже, он даже не заметил, что в лодке находился его гениальный партнер Джорджио Кайданников.
Лицо Маргариты, еще недавно такое блаженное, излучавшее удовольствие, резко осунулось. Итальянцу стало ясно: все его дальнейшие попытки поцеловать или обнять эту женщину потерпят фиаско.
— Что-то мне нехорошо, — проговорила она тусклым голосом. — Похоже, морская болезнь начинается.
Джерми протянул ей леденец (тоже из запасенных стариком Понтини):
— Возьми. Будет легче.
«Вот отсюда и пошло, наверно, наше выражение «подсластить пилюлю, — хмуро взяв конфетку, подумала Рита. — Только пилюля-то уж больно горька. Карамельки против этой горечи бессильны».
— Поворачиваем к дому, Лучано, — попросила она еле слышно. — И пожалуйста, поскорее.
— Конечно, — покорно согласился он.
А проклятая лодка уже исчезла в яркой синеве. Резво они работали веслами, эти местные дурочки!
Глава 5
САРАФАН С СЕКРЕТОМ
Никому не рекомендуется дразнить хищников. Особенно львов. Львы сильны, коварны и безжалостны. Они долго и тихо сидят в засаде, выслеживая жертву, а потом настигают ее одним молниеносным прыжком. И тогда — пиши пропало. Не спастись от их стальных когтей, не вырваться из их острых, как кинжал, зубов.
Точно так же рискованно дразнить и людей, рожденных под знаком Льва. Тем более опасно разозлить женщину-Львицу, хотя когтей у нее нет, а есть безупречный маникюр на холеных, ухоженных пальцах…
Она продумывала план беспощадной мести. Она не привыкла терпеть поражение и никогда не смирится с унижением.
А ее унизили, жестоко унизили, причем не в первый раз. Как отвратителен, как грязен был этот спектакль с голыми тощими девчонками! Фу…
Что бы такое придумать, самое злое, самое жестокое? Вызвать его ревность? Это она уже проделывала. И получила в ответ низкопробный морской стриптиз.
А если подкрасться совсем с другой стороны? Например, со стороны бизнеса?
Завтра «Техно-Плюс» и «Колизеум» должны окончательно утрясти между собой условия сделки и подписать контракт. Георгий рассчитывает получить за свое изобретение энное количество лир… или долларов… или рублей — ей, Маргарите, все равно, какую валюту он думает загрести.
Все равно, потому что она сделает так, что он не получит ровным счетом ничего. Ни копейки, ни цента. Никакого контракта завтра не подпишут. Уж она-то, Львица, сумеет этого добиться!
Наутро она намывалась и прихорашивалась, как кошечка к приходу гостей.
Макияж сегодня был таков, что создавал видимость полного отсутствия косметики. Самая малость бледно-розового тона на скулах — и щечки стали как у ребенка, только что вставшего из кружевной постельки. Никакой помады — только невидимый для мужского глаза блеск для губ с земляничным ароматом. Несколько точных взмахов расчески — и темная, с золотым отливом грива приобрела видимость некоторой небрежности, словно ее слегка вздыбило порывом игривого ветерка. Эту «естественную» небрежность Маргарита закрепила, брызнув в гущу волос мизерное количество тончайшего французского лака, совершенно незаметного ни на взгляд, ни на ощупь.
Она достала из шифоньера сарафанчик, купленный для нее в Париже Сергеем Сергеевичем за баснословные деньги в салоне Готье. На вид совсем простенький, даже как будто деревенский слегка, сарафан этот был, однако же, с секретом. На ярком солнечном свету он внезапно становился насквозь прозрачным, позволяя разглядеть не только контуры тела, но и мельчайшие родинки на коже.
Никто, однако же, не смог бы обвинить его обладательницу в нескромности, так как на груди и вокруг бедер шел непроницаемый для глаз орнамент из крупных бирюзовых цветов с озорными желтыми серединками. Пристойность, таким образом, вполне соблюдалась, а тем не менее сарафанчик явно зазывал.
И еще — левая бретелька была специально скроена таким образом, что время от времени как бы ненароком спадала с плечика, и казалось что за ней вот-вот последует и весь лиф полностью.
Ох уж эти французы, как щедры они на затейливые женские хитрости!
Тогда она, даже не распаковав фирменный пакет, небрежно бросила обновку в шкаф, едва кивнув:
— Спасибо, дорогой. Если как-нибудь соберемся за грибами — пригодится.
Знала, что у Сергея другие развлечения, что он не охотник бродить по заросшим тропкам. Сама Маргарита, впрочем, тоже не была поклонницей чащоб, болотистых прогалин и трухлявых пеньков с опятами. Зачем тратить столько времени на поиск какой-нибудь сыроежки, когда те же грибы, уже помытые и почищенные, да к тому же выращенные на экологически чистой почве, можно купить в супермаркете?
И вот здесь, в Сочи, произведение Готье дождалось наконец своего часа. Сарафанчик послужит орудием мести — изощренной, тонкой, изысканно женской.
Рано, еще до завтрака, проскользнула Маргарита в своем хитром одеянии по гостиничному коридору.
На цыпочках, затаив дыхание, миновала дверь номера Джузеппе Понтини. Боялась, как бы не услыхал ее шагов проницательный старик. А то ведь непременно почует, что русская синьорина хочет вмешаться в их планы, и тогда непременно захочет ей воспрепятствовать.
