Любимец моих дьяволов (СИ) - Мелоди Ева (прочитать книгу txt) 📗
Вместе с тем понимаю, что не имею права винить его в чем-то, ненавидеть. Он мне ничего не обещал, не клялся в любви. Не заигрывал, не приставал. Все сделала я сама. Потому что хотела. Подошла, обняла, объявила что мы пара, поцеловала…
То, что получила в ответ, ночью… этого я тоже хотела. Его прикосновения, поцелуи… Это было самым ярким впечатлением за всю мою жизнь, сладким кайфом, одурманивающим безумием.
Он дал что смог. Не его вина, что себя уже отдал – Мотыльку. Для меня ничего не осталось. Да я просто не нравилась ему никогда. Подвернулась под руку в постели… Спровоцировала.
«Не думай об этом, - умоляю сама себя. - Переключись, забудь. Пусть все останется в прошлом. Ты сможешь это пережить.»
Интересно, вернется ли Якоб в наш особняк? Я уехала ничего ему не сказав. Вряд ли он поймет, что я его разговор с Василиной подслушала. Только не это, не хочу, чтобы догадался об этом! Тогда буду выглядеть совсем уж жалкой…
Надеюсь, он примет мой побег как очередной бзик избалованной стервы. А может побоится Германа и решит не возвращаться…
Хоть бы это так и было! Не хочу, чтобы возвращался. Пусть остается с Мотыльком!
Глава 10
POV Якоб
В комнате Лизы нет, но поначалу думаю, что она ушла меня разыскивать. Но вскоре узнаю от домработницы - птичка умотала, вызвав такси. Меня накрывает ярость. Вот сучка. Обиделась, что одну оставил, как пить дать. Решила показать характер. И коготки острые. Но я не собираюсь прогибаться и сломя голову нестись за ней.
Хочет поиграть в игры а-ля «побегай за мной» - обойдется.
Сижу за завтраком, слушая как Василина рассказывает одному из гостей о своей работе. Довольно интересную она выбрала деятельность - открыла центр помощи женщинам, пережившим домашнее насилие.
- Я работала моделью на показе, когда одна из девочек упала в обморок. Подбежала к ней, она уже пришла в себя, но топ задрался и я увидела побои. Увела ее в комнату, подменила на показе… И потом увезла к себе домой. Оказалось, у этой девушки очень жестокий муж. Старше ее почти на двадцать лет… Мы долго боролись за эту девушку, скрывали ее здесь, в доме дедушки Аристарха… Потом пришлось перевезти бедняжку в Грецию. Наш дом теперь стал центром реабилитации. Это очень помогает – радикальная смена обстановки. – Видно, что Скорос очень увлечена своим делом, всей душой и сердцем. Она всегда была очень доброй и отзывчивой. Возможно, именно за это я ее полюбил.
- Эта девушка рассказывала мне вещи, от которых волосы становились дыбом. Почему мужчины бывают настолько ужасными? – добавляет Василина.
- Наверное, потому что могут, - пожимаю плечами. Василина смотрит на меня недовольно.
- Дурацкий ответ. Я думаю жестокость – это бракованный ген. Как заячья губа, или бесплодие. Его можно устранить. Но только радикальным способом.
- Типа прививки? – усмехаюсь. – Бред. Если человек любит причинять боль, это не вылечить таблетками.
Забавно, Артур не встревает в наш спор. Просто сидит, что-то печатает в телефоне, изредка посматривая на жену с гордостью.
- Ты, случаем не писателем стал? – подкалываю бывшего друга.
- Нет, - отрывается от своего занятия Артур. – Новое казино открываю, последние недели перед стартом самые сложные. Чтобы побыть с семьей приходится вести переговоры по телефону.
Ясно. Бурмистровы при деле, по уши в планах и проектах, ожидании потомства… Им можно только позавидовать. И от этой мысли жутко неприкаянным себя чувствую. Снова мыслями возвращаюсь к Лизе. Почему сбежала? Не понравилось что одну бросил - я могу это понять, но с другой стороны, уматывать в мороз, в одиночку? Впрочем, она не Уитни Хьюстон, а я не Кевин Костнер. У Лизаветы нет толпы жаждущих поклонников, и кучки сталкеров. Тот бедолага, из-за которого нам пришлось оказаться на празднике у Бурмистровых, его Герман еще в день нашего отъезда прижал - мне Иван написал об этом.
У меня даже сложилось впечатление, что Белоснежку папан специально из дома выпер, а сталкер был лишь предлогом. Вот только мотивы Германа для меня полная загадка.
Но они точно должна быть, и если Леа нарушит сейчас планы отца, кому за это огребать? Правильно, мне. А значит, мне следует хорошо подумать, прежде чем возвращаться в пасть ко льву.
Вот только это пустые понты, я понимал, что вернусь на Рублевку полюбому, как кобель преследует суку, уже не отпущу принцессу пока не поимею.
Словно прочитав мои мысли, Василина спрашивает:
- Твоя девушка уехала, а тебе будто все равно? Что случилось? Поссорились?
- Нет, у нас все супер, - буркаю в ответ. – Просто такие отношения. Свободные. Мы друг друга ни в чем не ограничиваем.
- А я бы на твоем месте за такой бабой глаз да глаз, - встревает Колян, наш с Артуром общий друг детства. Полный, высокий, под два метра, выглядит намного старше своего возраста. И насколько помню – у него действительно вкус на маленьких, невысокого роста девушек-куколок. Как Скорос, как Лиза. Меня накрывает волной бешенства. Не хочу, чтобы Колян думал про мою Белоснежку. Чтобы представлял ее. Сука, кулаки сами сжимаются, так охота рожу ему начистить. Знал бы я в тот момент, как часто в скором времени меня будет посещать это чувство…
- Такую ни один мимо не пропустит, - продолжает тему. Как же меня бесят эти слова, но виду не подаю.
- Да, ты прав, пожалуй. Позавтракаю и поеду догонять. – Отвечаю спокойно, а внутри все кипит.
***
Спустя десять часов – будь прокляты пробки, заезжаю в ворота особняка на Рублевке – тишина аж звенящая, недобрый признак. Главное, я спокоен – Белоснежка благополучно до дома добралась. Еще только обнаружив ее отъезд, я сразу с Иваном созвонился. Оказалось, и Лиза сразу ему набрала, сообщила о возвращении, и во время моего звонка Ваня с Борисом как раз на вокзал собирались, встречать девушку. Еще Иван сказал, что мне нереально повезло – Герман в отъезде, он даже не в курсе Лизиного возвращения. Но по голосу было понятно, что Иван так это не оставит, от меня потребуются объяснения.
Завожу машину в гараж, выпускаю Майло. Пес радостно выскакивает из опостылевшего ему авто. Василина предложила оставить Толстого у них, но я отказался. Лизка любит этого остолопа. Пока добирались - пять раз пришлось останавливать машину – скулил, падла, в туалет просился. Точнее притворялся, что в туалет – что меня дико бесило. Я хотел как можно быстрее добраться до Белоснежки. Странное, непонятное чувство. Словно не хватало чего-то, тянуло внутри.
Майло несется к домику охраны – видать по Пашке соскучился. И я направляюсь туда же – хоть и нет Германа, не стоит в хозяйский дом запираться и принцессу преследовать. Она наверняка будет злиться и капризничать, так что оттяну этот момент, отдохну с дороги.
- Что у вас там произошло, парень? Я чуть не упал со стула, когда мне Лиза позвонила, и сообщила что вот-вот в Москве будет. Одна. Как ты мог позволить ей одной уехать? Совсем с дуба рухнул? Ты понимаешь, что Герман такую ошибку не спустит? – начинает практически с порога меня отчитывать Иван. - А если бы что с девочкой случилось?
- Ей двадцать, Вань. Она самостоятельная. Сам знаешь, если этой бабе шлея под хвост попадет…
- Но тебе платят за то, что ты ходишь за ней.
- Знаю. Извини. Такого больше не повторится. С Германом я сам поговорю. Все объясню.
- Тебе повезло, Лизавета не хочет отцу говорить ничего. Категорически мне запретила. Ну а я что… Добралась нормально. В курсе только я да Борька.
- Если он расскажет?
- Парень тут от тоски загибался и каждый день умолял меня, чтобы и его за вами послал. Эх, не нравится мне… втюрился в Лизку. Опять проблемы будут. Короче, проехали. Герману из нас четверых никто ничего не скажет. Остальные не в курсе. Да и не до того сейчас хозяину.
Отлично, я везунчик, твою мать. Все складывается как нельзя лучше. Германа нет, Лиза меня можно сказать защищает… Вот только напрягся о словах про Бориса. Влюбился, как и все, снова проблемы. Не понравились мне эти слова. Не хочу быть как все, как Борька. Но понимаю, что тоже на Белоснежке залип. Даже сейчас аж выкручивает – к ней хочу. Как представлю, что в доме одна. То есть не считая прислуги… Черт, я ведь даже не знаю где находится ее комната. Заблужусь в хоромах нахер, это опасно. Но не могу выбросить из головы эти мысли. Должен увидеть ее. Пока Германа нет.
