Терпкий запах тиса (СИ) - Жилло Анна (читать книги онлайн TXT) 📗
Но если сейчас детективы записали его в мои контакты, причем не виртуальные, значит, он вернулся. И пересекались мы с ним наверняка не один раз.
Господи, взмолилась я, пожалуйста, только не это! Пусть мы встретились пару раз в кафе поболтать. Просто одноклассник, ничего больше.
Я встала, нашла в секретере наш с Вадимом свадебный альбом, полистала. На последней странице была большая фотография: мы с ним стоим у подножья лестницы в загсе, рядом свидетели: Нина и друг Вадима Иван, а на ступеньках родные и гости. Где-то на самом верху, с краю притулился Котик. Тощий, сутулый, челка на глаза, пиджак на джемпер.
Я вспомнила тот поцелуй в парке на скамейке, и меня снова передернуло.
Спала я ужасно, просыпалась каждые десять минут, а под утро приснилось, что я вернулась домой после той грозы и обнаружила себя замужем за Котиком. И что у нас дочь — худая прыщавая дылда.
По-хорошему, за руль в таком состоянии садиться не следовало, но я представила, как возвращаюсь в воскресенье домой в набитой электричке, приняла холодный душ и поплелась на стоянку. И выехала на первый же перекресток на красный свет. К счастью, машин в субботнее утро было не так много. После этого я постаралась взять себя в руки. Еще не хватало только попасть в аварию.
На даче меня немного отпустило. Кто-то из соседей сказал маме, что в лесу уже пошли колосовики, и мы с мальчишками пошли проверить. Нагулялись, нашли три гриба. Петька с Пашкой носились по лесу, как подросшие нескладные щенки, скакали вокруг меня, приносили показать какие-то листики-цветочки. Мне показалось вдруг, что вообще ничего не изменилось. Точно так же мы ходили с ними в лес в мае, когда все еще только расцветало. После бессонной ночи, от переживаний и свежего воздуха у меня начала кружиться голова.
— Мам, ты слишком много работаешь, — безапелляционно заявил Пашка. — У тебя отравление кислородом.
Вечером, после неспешного чая из самовара на веранде, позвонил Вадим, и мы долго разговаривали. А потом я легла на его кровать и моментально уснула. А когда проснулась утром, все показалось уже не таким мрачным.
В конце концов, за десять дней чертов Котик ни разу не дал о себе знать. Ни звонков, ни сообщений, ничего. Даже если — не дай бог! — у нас с ним было что-то и закончилось, я просто забуду об этом — как о страшном сне. Да что там и забывать-то, если я ничего не помню. Точнее, не знаю. И нечего из-за этого переживать. Да, это была я — и все-таки не я!
21
Вадим должен был вернуться в среду. Я собиралась поехать в аэропорт, но он до последнего момента не знал, каким рейсом полетит. Или только так говорил, что не знает. Потому что в пять часов, когда я думала плюнуть и отправиться в Пулково, чтобы ждать там, он позвонил и сказал, что уже дома.
— Ничего себе сюрприз! — протянула я, пытаясь скрыть легкое разочарование — мне так хотелось его встретить.
— Не задерживайся! — попросил он, и было в его интонации что-то такое, от чего внутри все нетерпеливо задрожало.
— Уже еду…
Быстро выключив компьютер, я схватила сумку и выскочила из кабинета, почти бегом.
— Лен, я уехала, — бросила на бегу и уже в коридоре услышала:
— До свидания, Валерия Сергеевна!
Я успела выехать до самых плотных пробок, но все равно казалось, что еду слишком медленно. И что вокруг сплошные водятлы, впервые севшие за руль.
Хорошо, что сегодня, а не вчера, подумала я и захихикала, как дурочка. Было бы обидно. Вспомнилось, как Вадим первый раз уехал за границу, кажется, в Берлин, на две недели. Тогда он еще учился в аспирантуре. Я страшно по нему скучала. А в тот день, когда он должен был вернуться, упросила маму забрать мальчишек из садика и оставить их у себя на ночь.
«Смотрите там, поаккуратнее, еще парочку не настрогайте», — проворчала она.
В результате мы только пообнимались слегка и завалились спать. Вадим был в хлам простужен, а я тоже… вне кондиции.
Поставив Джерри на стоянку, я посмотрела на наши окна. Из спальни сквозняком вытянуло занавеску, словно окно насмешливо показывало язык.
А если… ничего?
Ну и… ладно.
Ну и ничего и не ладно. Но ведь придется делать вид, что все в порядке, что ничего страшного, все нормально.
Лифт спускался сверху медленно-медленно. А потом так же медленно карабкался на пятый этаж.
«Ну быстрее, ты, черепаха!»
Я вошла в прихожую, бросила сумку на тумбочку, скинула туфли. В холле на столике стоял в вазе букет темно-красных, почти черных роз. Может, потому, что я уже была заведена дальше ехать некуда, они мне показались дико, вызывающе сексуальными. В них было что-то подчеркнуто женское, страстное. Хотелось ощипать лепестки, раскидать по постели и предаваться на них разнузданным ласкам, вдыхая темный, тяжелый аромат.
— Вадим? — позвала я тем особым голосом, который рождается в самых тайных глубинах и в самых особых случаях.
— Иди сюда, — отозвался он из ванной.
Свет был выключен, но в стоящих на полу подсвечниках горели несколько свечей — высоких, с дурманящим запахом белых цветов. Любка? Нет, здесь, пожалуй, мешались нарцисс, белая сирень, ландыш, что-то еще.
Вадим полулежал в ванне, на бортике у стены стояла открытая бутылка вина, высокий бокал. Я села на край, наклонилась, поцеловала его в губы. Поцелуй был похож на медовую струйку, стекающую с ложки — долгий, тягучий, сладкий.
— Ты похож на бомжа, — сказала я, проведя по его щеке. — Как тебя только пускали в приличное место?
— Кажется, трехдневная щетина снова в тренде, — Вадим поймал мои пальцы губами и тут же отпустил. — Может, так и оставить?
— Нет, лучше пусть борода, — возразила я. — Мне всегда нравилось.
— Ты сейчас будешь вся мокрая, — он брызнул на меня водой.
— Я и так уже вся мокрая.
Прозвучало это здорово двусмысленно. Мы смотрели друг на друга и улыбались одинаково — чуть напряженно, дразняще.
— Так чего ты ждешь? — прошептал Вадим. — Особого приглашения?
— Особого, — кивнула я.
Он протянул мне бокал, я отпила немного. Красное, полусладкое. Отдающее лесной земляникой, разогретой солнцем. Оно напомнило один страшно неприличный эпизод на поляне посреди соснового бора, давным-давно, когда мы еще не были женаты. Запах подвяленной зноем травы и багряно-спелой земляники, которую Вадим кидал мне в рот по ягодке. И как мы целовались, губами отбирая друг у друга последнюю, самую крупную и сочную.
Я отдала ему бокал, встала и медленно начала раздеваться, чувствуя его взгляд — жадный, осязаемый до дрожи. Сняв блузку и лифчик, подняла руки, закалывая шпильками волосы. Грудь тоже поднялась выше, кожа мерцала в призрачном свете, отливая серебром. Я провела по ней руками, чуть задержавшись на сосках, медленно спустилась до талии, расстегнула молнию на юбке. Так же медленно потянула ее вниз, перешагнула через нее. Подошла ближе, проводя двумя пальцами под кружевной резинкой.
Вадим сел, поймал мои руки, мягко и настойчиво опуская их ниже. Я едва слышно застонала, когда его пальцы оказались там же, сталкиваясь с моими.
— Как я люблю смотреть на тебя, когда вот так дотрагиваюсь до тебя, — сказал он, задыхаясь. — На твое лицо. Лера…
И вдруг он резко убрал руки, поддернул резинку вверх и усмехнулся:
— Мы ведь не будем торопиться, правда?
Я вцепилась ногтями в его плечо и прошипела, наклонившись к уху:
— Я тебя утоплю, сволочь!
— Тигра! — рассмеялся Вадим, сжимая мои бедра.
Внезапно мои черные стринги оказались где-то на лодыжках, а его губы и язык… Боже мой, что он делал со мной! Я стояла, выгнувшись назад, оперевшись о ванну коленями, запрокинув голову, из последних сил оттягивая тот момент, когда все вокруг исчезнет в белом пламени.
Ну уж нет… не сейчас!
В последнюю секунду я успела оттолкнуть его, стряхнула стринги и забралась в ванну. Села между его ног лицом к лицу, обхватила ступнями поясницу, откинулась назад, положив голову на бортик. С душа на лицо упала капля, я смахнула ее, потянулась за бокалом.
