Художник и Дракон (СИ) - "Selena Muun" (книги TXT) 📗
Только вот душа, не своим путём лишившаяся жизни, отправляется не на небеса к своему источнику, а в подземный мир, где правила и суд вела старшая дочь, познавшая любовь обычного человека и от которого понесла.
Решилась Богиня на безумие. Не понравился ей поступок отца, не считала она, что заслужили смертные нести столь строгое наказание. Поместила она частичку своей силы в ещё не родившееся дитя собственной дочери, на свой страх и риск позволив той родить чудовище, способное справиться с Карателями отца. Она знала, была уверена — дочь будет проклинать её и возненавидит за этот поступок так же сильно, как она возненавидела своего родителя, но и поймёт, что по-другому поступить никак нельзя. Только её кровь, её частичка, могла вместить в себя силы смерти. И не прогадала. Вскоре после смерти Хель наречённый ею мальчик Нуртий Мортис*, путешествуя по миру, расправлялся с Карателями, одного за другим отправляя на перерождение, снова и снова, пока люди на веки вечные не заточили некоторых из них в лёд, воду. Туда, где они не смогут умереть, и больше никогда не переродятся. Других же Посланник убивал раз за разом, пока память, дарованная им создателем, дабы те не забывали цель своего существования, полностью не потерялась в бесконечном потоке смертей, и не запечаталась.
И как память Божьей воли оказалась не бессмертной, так и жизнь Посланника, дарованная смертной женщиной, не была долговечной. Спустя много веков, когда нить, позволявшая без проблем отыскать ещё не родившихся Карателей, угасла и больше не терзала своим присутствием, взял в жёны Посланник обычную женщину, наделённую необычайной красотой. Её светлые глаза были сродни звёздам в ночном небе, а её белокурые локоны своим сиянием могли затмить свет луны. Лик её был столь же чист, как утром роса на молодой траве, а душа наполняла мир вокруг теплом и светом. Да так, что даже солнце не могло сравниться с ней.
Родила женщина дитя: прекрасное, чистое, но обречённое нести проклятие отца. И пусть спала божественная сила, но был он монстром внутри. Взгляд его приносил смерть, а лицо пряталось под иллюзией равнодушия и презрения. Змеи были единственными его друзьями. И имя ему было Салазар Слизерин.
* * *
Анри откинулся на спинку мягкого кресла, слушая рассказ своего визави, стараясь не пропустить ни одного слова. Он не знал зачем ему это, но понимал, что это очень важно. На деле он, засыпая в своей кровати в доме тётушки Гвендолин под шуточные постукивание с другой стороны стены, где находилась комната кузена, пытался представить предстоящую встречу с какими-то дальними родственниками своего жениха. Заснул он с образом прекрасного блондина в голове, а "проснулся" под прекрасные звуки божественной, по его мнению, мелодии.
Музыка нежным шлейфом нот уносила за собой сознание и растворяла в себе лик блондинистого жениха. Нежная неизвестность клавиш фортепиано и такое красивое сочетание — словно тысяча осколков рассыпаются и замирают тихим всплеском волн — рождали новое виденье прекрасной пары, кружащейся в танце на зелёной траве. И мелодию эту им играл ветер, солнце разливалось нежностью, а голубое море подыгрывало, отбивая свои басы. И Анри открыл глаза. Словно картина, нарисованная им, ожила или же, наоборот, он попал в придуманный им мир.
— Идеальный танец, не правда ли? — и он активно закивал, когда там, вдали, парень поднял девушку над головой, закружил и осторожно опустил на землю, плавно за талию уводя в сторону, в такт звукам природы.
— Кто вы? — неожиданно опомнившись, резко обернулся он. Сзади стоял высокий молодой мужчина, как и пара, весь облачённый в чёрное. И не только одежда: глаза, волосы, даже кожа казались темнее, чем полагается. Губы, ярко-красные и влажные, словно, незнакомец только что… бр-р-р… пил кровь и забыл вытереть их, кривились в усмешке, обнажая белоснежно чистые ровные зубы. Прямая осанка выдавала в нём аристократа и вообще весьма сдержанного человека, если только человека.
— Кто вы? — повторил свой вопрос Анри, оглядываясь, — И где я?
В то, что это просто сон, он не верил. Хотя бы потому, что всё произошедшее в последние несколько дней напрочь убедили — ничего не может быть просто. И без странностей он обойтись не может. Иначе как объяснить то, что несмотря на то, что он должен спать, ощущения были фантастически реальными… И эта музыка, и этот ветер, и этот мужчина…
— Мир, — пожимая плечами, как само собой разумеющееся, выдал незнакомец и, увидев на лице Анри непонимание, улыбнулся, объясняя: — Его создала моя сестра.
И, помолчав для верности, чуть наклонившись прошептал ошарашенному заявлением ребёнку:
— Леди Смерть. А это…. её дом.
— А… А, вы? — отшатнувшись, заплетающимся языком спросил Гарри.
— Я не представился? — искреннее удивился мужчина и, получив испуганный кивок, тут же отвесил шуточный поклон взметнув подолы длинной мантии: — Люцифер — падший ангел, дьявол, сатана, или кем там ещё смертные привыкли меня считать, младший брат её божественного величества, владычицы загробного мира.
Помолчав еще для пущей важности, он, небрежно махнув рукой в сторону танцующих, добавил:
— А там сама госпожа Тьма, хозяйка всех живых и неживых душ, Богиня смерти и её муж — Воланд, обычный смертный. Когда-то был.
Будничный тон демона и напускное равнодушие в голосе наводили ледяной ужас.
— Я… Я… Я…
— Ты — Гарольд. Мы в курсе.
— Анри, — автоматически поправил тот и тут же запнулся. — Это же сон? Вы мне просто снитесь и на самом деле вас не существует?!
— Конечно. Мы плод твоей фантазии, как, впрочем, и всё твоё наследие, — хмыкнул Люцифер.
— При чём тут… — Гарри скривился, — моё наследие?
— Ты ведь заметил? — Люцифер неожиданно серьёзно посмотрел на него. От лёгкой насмешки и беззаботности больше не осталось и следа. — Пробуждение. Именно оно воззвало к нам.
— Я всё равно не понимаю о чём вы, — нахмурился Харальд. Демон бросил на него изучающий взгляд, наверное, пытался понять, прикалываются над ним, или малец действительно не понимает.
— Посланник Смерти, — выдохнул он, переведя взгляд на свою сестру и нежно улыбаясь.
— Я уже слышал это однажды. Кто это?
— Последним и первым пришедшим на эту землю был её внук.
Люцифер указал на застывшую пару — казалось, они даже посмотрели в их сторону, но тут же, весело смеясь, мужчина утащил за собой любимую, не желая прерывать танец.
— Но за ненадобностью умер, оставив после себя только одного ребёнка. Салазар Слизерин, кажется, так звали того ребенка, унаследовал все дары своего отца: проклятый взгляд, тело чудовища, змееустость, иллюзии и… — он запнулся, переведя внимательный взгляд на Гарри, — мёртвое сердце, способное ожить только от чистой и взаимной любви.
— Салазар? Слизерин? — Анри удивился, услышав имя одного из величайшей четвёрки волшебников, когда-либо существовавших в Англии. Хотя он и не посещал Хогвартс, создателями которого те были, но краткий курс в частной школе магии, которую ему приходилось иногда посещать по настоятельной просьбе крёстных, он помнил.
На его заявления Люцифер только улыбнулся и взмахнул рукой. Прямо из воздуха перед ними образовался небольшой столик, накрытый тонкой скатертью, и два удобных кресла. Предложив присесть, не дожидаясь ответа, он разместился в одном из кресел, и Анри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Кресло оказалось настолько мягким и приятным, что Гарри поневоле расслабился. А Люцифер тем временем разлил в появившиеся фужеры неизвестную, но довольно приятно пахнущую жидкость зеленоватого цвета, предложил один гостю, а второй тут же в один глоток опустошил, щуря глаза от удовольствия.
— Цветочный эликсир, — пояснил он, ответив на подозрительный взгляд Гарри, нерешительно зажавшему в руках посудину. Анри вздохнул и, отхлебнув глоток, поразился терпкой сладости, моментально растекшейся по венам. — Его изготавливают из своей крови тёмные друиды. Довольно редкая вещь, учитывая, что в аду не так уж много нагрешивших детей леса.
