Дополнительные занятия (ЛП) - Данн Поппи (бесплатные полные книги txt) 📗
— Веди себя, как хороший сторожевой пёс, — чешу Арчи за ухом и выхожу, натягивая куртку.
Смотрю на телефон, нет ли сообщений, но там пусто. Вздохнув, я стараюсь не волноваться, когда одеваю сумочку на плечо. Обычно в это время Уилл посылает мне быстрое текстовое сообщение. В Японии у него очень насыщенное расписание, а это означает, что у нас есть около пяти минут в день, когда мы можем поздороваться друг с другом. Но мы все же находим способ. На самом деле, два дня назад мы ели суши. Он должен был принести свои в гостиничный номер, а мой вариант завтрака с суши - яйцами с беконом, завернутые в рис, на удивление получилось вкусно. Но было очень весело смотреть друг на друга по скайпу и говорить, пока мы обедали /завтракали. Это было похоже на обычное свидание, и я не понимала, как сильно скучаю по его лицу. Как сильно скучаю по смеху и по удовольствию, которое получаю, когда заставляю его смеяться.
С другой стороны, по крайней мере то, что Уилл находится в Токио, означает, что ему не придется встречаться с моими родителями. Я люблю маму и папу, но они серьезно помешаны на своем маленьком цирковом мирке. Для кого-то, с кем я в полуофициальных отношениях, реальность клоунской жизни может оказаться достаточно, чтобы разрушить наш маленький скрытый мир. Например, одно дело - заниматься с кем-то отличным сексом. Совсем другое - осознать, что ваши потенциальные будущие дети могут в конечном итоге захотеть профессионально жонглировать.
Мама и папа выходят, без грима и готовые идти. Папа достает красный нос, сжимает один раз до скрипа и возвращает в мамину сумочку. Они посылают друг другу взгляд: тот, который говорит, что у них, по прошествии стольких лет, все еще есть то самое - что бы это ни означало. Хотела бы и я когда-нибудь найти подобное. Если я смогу сделать это без краски на лице, будет намного приятней.
До того как мне удаётся спросить, все ли готовы идти, раздаётся стук в дверь. Черт, это может быть любительница птичек сверху. У миссис Хименес две дюжины попугаев, которых она учит петь в унисон, и иногда она пытается заставить меня пойти с Арчи на вечер бродвейских мелодий. Вообще-то я один раз ходила туда. Она сделала мне попкорн.
Но давайте будем реалистами, сегодня вечером у меня нет времени для «Привет, Долли» - вместо этого должно быть «Пока, пташка». Я открываю дверь, чтобы сообщить ей это, и вижу, что миссис Хименес превратилась в подтянутого мужчину ростом шесть футов. Эта коварная колдунья превратилась в моего возможно-потенциального бойфренда.
Уилл стоит передо мной, выглядя восхитительно помятым в шикарном сером костюме. Тот вид, который подразумевает, что большую часть своего полёта вы проспали в бизнес-классе. В руке у него белый бумажный пакет. Пахнет вкусно, и у меня начинает урчать живот. Хорошо, что я собираюсь пойти ужинать.
Со своими родителями. Которые тоже здесь. С клоунскими носами. А миссис Хименес может превращаться в других людей. И целых двенадцать секунд уходит на то, чтобы понять, что я совершенно неверно истолковала эту последнюю часть.
Все, что я додумываюсь сказать этому мужчине напротив с едой и уверенной улыбкой:
— Это терияки?
Да еще и с придыханием.
Уилл скользит рукой вокруг моей талии, прижимая меня к себе. Теперь я думаю о сексе на диване и японской кухне, и, позвольте заметить, эти картинки не объединены. Говорю вам это, чтобы пощадить вас. Но я не могу.
— Я обещал кое-что вернуть, да? — шепчет он мне в шею, и я становлюсь сверхчувствительной. Ощущаю его щетину на подбородке, и мои губы собираются схватить его...
— Эй! Кто это?— папа сигналит в гудок, и я почти забираюсь на Уилла, как кошка на дерево. Слава богу, мне удается себя контролировать, потому что уверена, иначе мы бы оба покатились с лестницы. У папы появляется его самый защищающий взгляд отца, и он принимает лучшую позицию боевого клоуна. А именно, рука на резиновом конце очень большого гудка, и он не боится использовать его снова.
— Уилл Монро, — он не столбенеет, а лишь протягивает руку моему отцу для рукопожатия. — Парень из службы доставки, — поднимает бумажный пакет, и его озорное, шутливое выражение лица, кажется, сразу покоряет папу. Он опускает гудок. Наконец-то мы все в безопасности.
— Пахнет хорошо, — говорит папа, когда мы впускаем Уилла в квартиру. Под «впускаем», я имею в виду, позволяем ему втиснуться внутрь. Теперь, когда нас четверо, ещё и обезьяна с собакой, находиться здесь невозможно. Одному из нас придется уйти. Я просто не хочу, чтобы это был Уилл. Или, если он уедет, я хочу, чтобы мы пошли с ним.
Угу, иногда не помешает думать головой, Шел. Это ж надо додуматься, пригласить большого, сильного мужчину на обед.
Хотя это означает, что ему придется провести определённое время с моими родителями, и, как я уже сказала ранее в глубине своего разума, не уверена, что это такая уж хорошая идея. Хочу сказать, вещи типа клаксона по-своему очаровательны, но если они вытащат большие резиновые туфли...
И знаете, у них ведь есть с собой, по крайней мере, одна пара. Лежит где-то, припрятанная.
— Я сказал Шел, что привезу ей из Японии терияки, — улыбается Уилл, пока мой папа разглядывает его с этим слегка вопросительным взглядом, характерным для мужчин, у которых складывается впечатление, что их дочь кувыркается с этим парнем. — Сказал же, что привезу его тёплым, — шепчет он мне на ухо. Боже, да он просто волшебник.
— Как ты это провернул? — изумившись, спрашиваю я.
— Взял его в двух кварталах отсюда в «Литл Токио», — улыбается он и подмигивает, — судя по всему, им не нравится, когда на борт проносят еду. Как я недавно узнал.
— Но ты вспомнил, — да не собираюсь я падать в обморок из-за куриного терияки. Если это терияки с говядиной, что ж, сделка отменяется. У меня уже кружится голова. — Не знала, что ты вернулся.
— Сделка закрылась раньше, чем мы ожидали. Было кое-что, о чем нужно позаботиться дома, — мое сердце и либидо пускаются в пляс. — Например, Амелия.
Конечно, его дочь. Успокойся, Шел. Не смущай себя.
— Плюс, мне нужно было доставить кое что, — его глаза медленно следуют по моему телу вверх и вниз, ведь здесь мои предки. Но, господи боже, в одном коротком взгляде можно уловить много, очень много желания.
Говори, Шел. Скажи что-нибудь, только не «трахни меня под обезьяньей клеткой» или «хммммм».
— Мы, э-э-э, отправляемся на ужин, — вот так просто. Не волнуйся, Шел. — Хочешь к нам присоединиться? — Теперь он собирается сказать «нет», потому что уже хорошо разглядел папу. Или понимает, что его ожидаемая ночь секса после терияки отменена, так в чем смысл даже находиться здесь? Или ему станет неловко, когда он осмотрится в моей тесной квартире, увидит обезьянку, качающуюся в клетке, и придет к выводу, что все это слишком странно. Это все слишком странно. Ты не можешь привезти Амелию сюда. На самом деле, он, должно быть, сейчас расстается со мной.
И тут он говорит:
— С удовольствием. И у нас будет возможность поговорить. Мистер Ричардсон? — говорит он, указывая на папу и как бы спрашивая: нормально, если я буду называть вас вот так.
Папе это нравится, потому что он отмахивается.
— Пожалуйста. Зови меня Стив. Или Бонко, — глаза папы загораются. Он любит персонаж Бонко, думаю, иногда даже слишком сильно.
Мама внимательно рассматривает Уилла, и я прям-таки ощущаю, что это конец. Он подумает, что все это странно, и он скорчит гримасу, и на этом все. Я чувствую, что...
— Мне нравится Бонко. Говорит об определенном вкусе, — Уилл жмет руку моему отцу, и теперь, когда кто-то присоединился к его безумию, отец в восторге.
— Знаете, у моего ребенка скоро день рождения. Как думаете, какое развлечение подойдет группе одиннадцатилетних детей? — Уилл спрашивает моих родителей, когда мы все протискиваемся в дверь. Пять баксов, что ответ будет - клоуны, и я надеюсь, что этим советом он не воспользуется.
Но он поинтересовался их бизнесом, и не посчитал Бонко странным. А значит, для них он король.
