Просто о любви (Две половинки) - Алюшина Татьяна Александровна (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
— Я знала, что тебе понравится. Я, когда здесь все переделывала, думала о тебе, вспоминала твои привычки, любимые цвета. Надеялась, что сделаю тебе сюрприз, мы приедем сюда только вдвоем и сможем все наладить… — И столько горечи плескалось в ее голосе, но она сумела справиться с собой и преувеличенно бодро сказала: — Ты не волнуйся, здесь никто не жил после ремонта. Я ни разу не оставалась и не пользовалась здесь ничем. Новье, не тронутое!
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил он.
— Владей! — Бывшая жена, перестав улыбаться, сунула ему в руку большую связку ключей. — А сейчас сосредоточься и начнем все сначала! Я расскажу тебе, что, где и как работает, включается, открывается-закрывается. Пошли, Больших!
Через неделю они подписали все документы, закрепив на бумаге его, Степаново, единоличное владение загородным домом с участком.
И он заехал в свой дом!
В загородную жизнь Степан вписался сразу, словно всегда жил в доме, на природе. Поменял кое-что на свой вкус, убрал кое-какой дизайнерский перебор — устраивался, обживался… Они притирались с домом друг к другу, не торопясь, ласково, почти любовно.
Больших даже съездил на кладбище в один из своих выходных, поддавшись неожиданному импульсу. Разыскал могилу Надеждиных дяди и тети, положил цветочки, поклонился им до земли, поговорил, поблагодарил за дом, обещал заботиться о нем, холить и лелеять. И, стесняясь самого себя и своего необъяснимого порыва, торопливо ушел, поражаясь, чего его потянуло на такие сантименты.
Само собой, не все в саду цветочки. Имелись и сложности. Как правильно заметил Юра — транспорт, вернее, дороги до Москвы.
Московское и ближайшего Подмосковья движение по дорогам нынче происходило под одним девизом: «Как повезет!» Если сегодня не день твоего «попадалова», доедешь за два-три часа, если повезет — за полтора, если очень повезет — за час!
А если попадалово!..
От трех часов до бесконечности. Один его знакомый вез родственников из Шереметьева в Домодедово восемь часов! Восемь!
Согласовав и обсудив с начальством место своего нового проживания, Степан выработал стратегию и тактику для «экстренного вызова», то есть производственной необходимости в кратчайшие сроки оказаться в штабе. Все просто: сорок минут на электричке-экспрессе до Москвы и двенадцать минут на метро — на весь путь от двери своего дома до двери штаба — час, час десять. Нормально!
Он сам, своими руками выложил на участке кирпичный круглый очаг для шашлыков и барбекю. Изучил массу специальной литературы на эту тему, побеседовал со специалистами, полазал по Интернету и неспешно, в выходные, получая небывалое удовольствие, соорудил первоклассный очаг.
И наладился строить вокруг очага летнюю крытую веранду с большим столом для посиделок. Дело оказалось непростым для исполнения в одиночку и имело неожиданно удачное завершение.
После одной из очень тяжелых экспедиций.
Тяжелой, как водится, физически, но в этот раз больше морально. Они долго ждали разрешения на вылет, больше суток после катастрофы сидели на аэродроме, смотрели на загруженный аппаратурой, готовый к взлету транспорт и тихо мрачнели. Что-то там не заладилось в переговорах на международном уровне с третьей страной, через которую проходил воздушный коридор для их самолета.
Каждый час этих суток, уходящий как в песок, больше, чем сама работа, измотал пониманием, что каждая минута — это чья-то жизнь там, и точным представлением, что застанут по прибытии.
Сбылось, а как же!
Пострадавшие умирали прямо на столе от шока, обезвоживания и истощения жизненных ресурсов организма, если доставали живых — к их прибытию для многих помощь безвозвратно опоздала уже.
И Больших, как руководитель, оценивая состояние команды, по прилету в приказном порядке пригласил всех спасателей к себе — благо лето, теплынь, раздолье и до реки близко!
Приехали все. С семьями, с женами-детьми, домашними пирогами, салатами и уже замаринованным мясом для шашлыка. Съездили на машинах на речку, вернулись, попарились в бане, замечательно посидели, попели песни под три гитары.
На следующий день, с утречка мужики заинтересованно рассматривали приготовленные Больших стройматериалы. Так как по специфике профессиональной деятельности мужики все были непьющие, инициативы и энергии имели в избытке. Не слушая отговорок Степана, они дружно и с удовольствием взялись и за один световой день выстроили веранду и тут же обкатали новое строение шашлыком и застольем.
Разумеется, приезжали в гости родные и друзья, часто и с удовольствием, но не злоупотребляли.
Каким-то образом, не прямым текстом, но весьма доходчиво, Больших дал понять: моя пещера, моя крепость, мой дом, моя территория — это не личная семейная дача для отдыха, проведения всего лета на природе и веселых выездов за город.
Я здесь живу!
А вот женщин к себе в дом он почему-то не приводил, за редким, единичным исключением.
С женским вопросом у Степана Больших всегда получалось легко и непринужденно, кроме бывшей жены, разумеется, но это, как говорится, совсем из другой житейской оперы.
Как Бендер, «в разговоре с дамами он предпочитал вдохновение», которым, спасибо Создателю, он Степана не обидел.
Знакомился шутя, в основном случайно, не прикладывая усилий к поиску. Понравилась барышня — предпринимал шаги, но без напора, сразу считывая перспективу развития событий. Если дама демонстрировала жесткое и бескомпромиссное «нет», отваливал и забывал тут же, но, надо честно сказать, такого практически никогда не случалось. Как правило, зеленым проблесковым огнем горело: «Все может быть…»
Нормально, как у всех мужиков.
Впрочем, случались истории, иногда анекдотические, когда молодые барышни принимали его за обеспеченного бизнесмена — это его необычайно смешило, к себе Степан относился с большой долей самоиронии, и понять, что такого указывающего на наличие больших денег узрела в нем девица, ему было трудно.
Но копытцем землю роем, щеки алеют, головка вскинута — охота началась!
С такими Больших дело не имел — неинтересно, и на предложение, высказанное почему-то всегда подчеркнуто томными голосами, с многозначительным растягиванием слов «Поехали к тебе!» по-рабоче-крестьянски рубил правду-матку: «Да ко мне далеко. Я из Подмосковья».
После чего интерес к его особе, как и сама дамочка, линял сразу.
Степан старался со слишком уж молодыми дела не иметь — ну их, скучно все это — идут себе пусть к своим мальчонкам или богатым «папикам».
Интересующие его женщины были постарше клубных девочек-студенточек и не в пример интересней, и как-то само собой получалось, что свидания проходили на их территории, по большей части в Москве.
Ближе и удобнее?
Да, но не совсем…
Ну не мог он, и все, не только пригласить к себе, но и представить ни одну из них в своем доме! И сильно раздражался, когда мысленно представлял — вот она дефилирует из спальни, через гостиную в кухню, в его рубашке на голое тело (почему-то в его воображении все барышни непременно надевали его рубашку, что только прибавляло раздражения). Из кухни, с чашкой в руке, назад в гостиную, усаживается на диван, включает телевизор, что-то ему говорит…
Дальше представлять он не собирался — не имело смысла — нет! Никаких любовниц на его чисто мужской территории не будет!
Нет, и все!
Тем самым единственным исключением стала Вера. Ее не привезти к себе в дом он не мог, и по весьма существенной причине, но и ее присутствие вызывало маету до зубной боли, он еле выдерживал, с нетерпением ожидая, когда закончится визит, и старался большую часть времени проводить с ней вне дома — на участке, гуляя по лесу, на речке — и в Москву, в Москву!
И находил предлоги, чтобы в следующие выходные отпала возможность ей приехать, и сам себя за это корил, поругивал, но ничего поделать не мог!
Женщины в их с домом жизнь не вписывались, и все тут!
С Верой они познакомились давно, чуть больше года назад, при весьма нестандартных обстоятельствах.
