Бирюзовая маска - Уитни Филлис (электронные книги без регистрации TXT) 📗

— Как вы можете мне помочь?

— Я подумаю об этом, и мы поговорим позже. Если есть возможность изменить наши представления о том, что случилось с Доротеей и Керком Ландерсом, я бы хотел попробовать. Доротея была моей любимой дочерью, а Керк был мне роднее, чем мой сын Рафаэл. Может, он любил меня больше, чем мой собственный сын, и он любил Испанию. Ему следовало быть моим родным сыном.

Это был новый взгляд на Керка, и я слушала с легким удивлением.

— Но неважно, — продолжал он. — Я не очень верю в то, что прошлое можно изменить. А теперь у меня есть более срочные дела. Ты положила начало знакомству с магазином, Аманда. Мы пойдем дальше.

Мне не понравились его слова, но он потянулся к бумагам на столе и холодно кивнул, отпуская меня. Он больше не хотел со мной говорить. По пути в гостиную я поняла, что он так и не рассказал мне, почему он послал меня смотреть на шкаф с мечами из Толедо.

В гостиной никого не было, и я стояла на навахском коврике, задумчиво глядя вокруг себя. Ясный голос памяти не пробуждался во мне. Комната в прохладном мраке казалась мне незнакомой — белые стены, коричневые виги, индейские украшения. Но где-то внутри у меня что-то дрожало — и, казалось, оно вот-вот выйдет наружу. Я вспомнила фетиш и намек Элеаноры, что за мной охотятся. Но я не собиралась играть в эту игру. Я не буду мышкой для Хуана Кордова или приманкой для охотника. Я останусь здесь ровно столько, чтобы выяснить, что я знаю о моей матери, а затем я уйду прочь от этих саманных стен и прилегающих к ним холмов, уйду навсегда.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, я раздумывала, почему это решение не принесло мне облегчения. Может, все-таки здесь были виноваты какие-то чары, исходящие от гор, пустынь и саманных городов? Как будто что-то меня притягивало и держало здесь, в то же время пугая притаившейся опасностью. А что, если все же не Доротея нажала на курок пистолета, убившего Керка Ландерса? А что, если она не покончила с собой? Может, есть человек, который знает правду и будет преследовать меня, если я стану копаться в деле, давно уже, как они думали, забытом и похороненном?

В доме царила тишина, но еще ни разу я не чувствовала, что я здесь одна. Слишком много окон и коридоров, слишком много комнат, переходящих одна в другую. Возможно ли, что за мной наблюдали? Я быстро обернулась и уловила слабое движение за дверью, ведущей в патио. Одно мгновение мне хотелось подбежать к двери и узнать, кто был за ней, но я этого не сделала. Меня охватила страшная паника, я взбежала по лестнице в свою комнату, желая только одного — поскорее закрыть дверь, отделявшую меня от этого молчаливо наблюдающего за мной дома.

Но когда я вошла в свою комнату, я увидела, что закрывать дверь не понадобится. Меня опять ждала Элеанора. На ней были брюки серо-голубого цвета и бирюзовая блуза без рукавов, она сидела, скрестив ноги, на моей кровати, держа на коленях открытую «Эмануэллу».

— Я тебя жду, — сказала она. — Я вижу, кто-то дал тебе «Эмануэллу».

— Сильвия сказала, что мне нужно ее прочитать.

— Она права, тебе это действительно нужно. Хотя она может тебя очень сильно напугать. Меня она напугала. Ты знаешь, кто такая Эмануэлла?

Я отрицательно покачала головой, раздумывая, зачем Элеанора пришла в мою комнату.

— По легенде она — наша прародительница. Она имела дурную славу благодаря своим приключениям при дворе короля Испании Филиппа IV. Пол узнал о ней, когда женился на Сильвии, и поехал в Мадрид, чтобы провести кое-какие исследования о ней, прежде чем писать книгу. Дедушка гордится нашим происхождением от нее и много воображает по этому поводу. Считается, что у Эмануэллы была страстная душа и темперамент, и что мы унаследовали их от нее. Но когда Пол написал книгу, дедушка очень рассердился, потому что в ней Пол изобразил Эмануэллу немножко сумасшедшей, а ее кузина донья Инес закончила свои дни в доме для умалишенных. Как ты думаешь, Аманда, ее гены действительно передались нам по наследству?

Она широко раскрыла глаза, сиявшие искренностью и невинностью, но я не слишком им доверяла. Я знала, в ее поведении не было ничего импульсивного.

— Не думаю, — небрежно сказала я. — Если что-то и передалось, то в очень небольшой степени.

— Веласкес написал портрет нашей сумасшедшей родственницы — доньи Инес, — продолжала Элеанора, бросив книгу на кровать. — В книге Пола Веласкес тоже представлен как действующее лицо. Дедушка рассказал тебе от этом, Аманда?

— Нет, — сказала я. — И я боюсь, все это было так давно, что вряд ли может кого-то настолько заинтересовать, чтобы вызвать скандал.

Элеанора выпрямилась и вытянула ноги в серых брюках.

— Может, и не так давно. Бабушка Кэти отнеслась к этому серьезно. Мне кажется, она наблюдала за всеми нами, не проявляются ли в нас эти дикие гены, которыми так гордится дедушка. Но только он не считает их сумасшедшими.

— Из того, что я слышала о Кэти, мне кажется, она для этого слишком разумна.

— Я ее очень хорошо помню, — сказала Элеанора. — Она не всегда была спокойной и благоразумной. Я помню, когда я была маленькой, она часто ходила по патио, сжав руки, как будто думала о чем-то, чего не могла вынести. Однажды, когда она не знала, что я ее слышу, она разговаривала сама с собой о том, что попала в ловушку молчания. Я часто думала, что это значит.

Я тоже задумалась об этом и вспомнила о маленьком ключике, который я положила в свою сумочку. Не пришло ли время ловушке молчания сработать и открыться? И не я ли буду причиной этому? Я подошла к одному из трех окон и посмотрела вниз, на патио. Я представила, как Кэти ходила по его дорожкам, а теплые солнечные лучи отражались от саманных стен. Элеанора тихо подошла и остановилась рядом со мной.

— Отсюда ты можешь увидеть то место, куда мы обычно ходили на пикник, — сказала она тихо с хитрой улыбкой. — Видишь, вон там, за задней стеной, склон холма обрывается прямо в ручей? — Она показала рукой. — Там внизу есть очень старый тополь, который дает прохладную тень. И там есть место, где холм выравнивается, видишь, тропинка ведет к открытой площадке?

Я проследила за ее указующим жестом и вспомнила свое беспокойство, когда я впервые посмотрела из окна в сторону ручья. Я видела тропинку, которую она мне показала, и площадку среди зеленых зарослей, которые появлялись в Нью-Мексико везде, где есть какая-нибудь вода.

— Вижу, — ответила я.

Я хотела отойти от окна, но она положила руку мне на плечо, удерживая меня, и я почувствовала, что ее намерения были недобрые.

— Твоя мать умерла на выступе внизу под площадкой. — Ее голос был спокойным — безжизненным. Она хотела ранить меня, заставить меня страдать. — Кусты можжевельника скрывали его от тех, кто был на площадке во время пикника. Но отсюда выступ хорошо видно. Вдоль холма идут скалы, образующие выступ. Видишь?

Я кивнула, что-то сжало мне горло. Элеанора с силой надавила пальцами мне на плечо.

— Там они и боролись — твоя мать и Керк Ландерс. Марк Бранд, отец Гэвина, в то время приехал к нам в гости, у него был пистолет. В тот день, когда это случилось, он поехал в Таос. Доро, видимо, зашла в его комнату и взяла пистолет, и все думают, что она пошла туда, чтобы убить Керка Ландерса.

— Я не верю, — напряженно сказала я.

Элеанора пожала красивыми плечами и убрала руку с моего плеча.

— Какая разница, веришь ты или не веришь, если это действительно так было? Я слышала, Пол сказал, что Доро похожа на Эмануэллу. Она любила мужчин. Многих мужчин. Но у нее была страстная натура, и она не выносила, когда ее — как это говорили раньше? — отвергали. Они с Керком любили друг друга в ранней молодости, но потом он уехал и переменился. И поэтому она его убила.

Мое дыхание участилось, лицо и шея стали влажными от пота.

— А что, если все это неправда? Ты сказала, с площадки наверху их не было видно?

— Вот это и интересует Пола. Но ты забываешь о свидетельнице — тете Кларите. Она осталась дома, у нее болела голова. Ей захотелось подышать свежим воздухом, и она подошла к этому самому окну и увидела, как Доро выстрелила из пистолета, когда они с Керком боролись. Недалеко отсюда в тот день производились взрывные работы, поэтому никто не услышал выстрела. Но тетя Кларита поняла, что был выстрел, потому что она увидела, как Керк упал, а твоя мать прыгнула с уступа в ручей. Позже тетя Кларита присягнула, что сказала правду, и нет ни одного человека, кто бы ей не поверил.