Партнеры? Любовники? Супруги? - Келли Дорси (читать полную версию книги txt) 📗
— Подожди! Совсем забыла! — Беа хлопнула себя по лбу. — Внуки моей сестры! Ты обязательно должна посмотреть фотокарточки, я их только сегодня получила по почте. Они такие чудесные. — Прежде чем Люси успела возразить, Беатриса принялась рыться в ящике шкафа под кассой. — Вот. — Фотографии были вставлены в альбом страниц на сорок, по обеим сторонам. Беа тряхнула его, и он раскрылся гармошкой. Их тут штук восемьдесят, с тоской подумала Люси.
Сдвинув тарелку и кружку, Беа села напротив нее в кабинке и приказала:
— Садись.
Люси вежливо присела на край винилового стула и постаралась проявить интерес. Официантка расписывала ей подвиги сестриных внуков. Показ длился около десяти минут, после чего Люси сочла возможным извиниться и откланяться. Беатриса ей нравилась, у нее было доброе сердце, но у Люси внутри все болело.
С извинениями отказавшись от дальнейшего изучения фотографий, она вышла из трактира.
Беатриса двинулась за ней.
— Ну что вы, зачем же провожать меня до машины? — слабо протестовала Люси. — У вас же посетители…
— Не беда, подождут! — Беа вертелась вокруг нее, как суетливая курица.
Выйдя на залитую светом площадку, Люси помедлила у дверцы машины. Сильные порывы ветра раздували блузку, фартук Беатрисы хлопал по коленям.
— Беатриса, у вас все нормально? Вы ведете себя… несколько странно.
Беа всматривалась в шоссе, сцепив руки.
— Хотела глотнуть свежего воздуха, да очень уж ветрено. Ну так куда ты направляешься, золотко, а? На ранчо? — В ее голосе прозвучала нотка надежды.
— Э-э… не совсем. — Люси скользнула внутрь и бросила сумку на сиденье. Она захлопнула дверцу, но оставила открытым окно. — Я пыталась вам сказать. У нас с Растем дела не сложились. Я вынуждена уехать.
— О Люси… — Беатриса опечалилась. — Я не знаю ваших дел, но ведь всегда можно договориться, правда?
В горле у Люси разрастался ком. Она включила мотор и помотала головой.
— Я хотела бы этого больше всего на свете, но… не получится. — Она посмотрела на женщину, которая при других обстоятельствах могла бы стать ее подругой. — Спасибо, Беатриса. Прощай.
Она подала машину назад, потом свернула на дорогу к шоссе. Асфальт был старый, весь в рытвинах, машину трясло. Мрачная, занятая другими мыслями, метров тридцать Люси ничего необычного не замечала, но едва она выехала на гладкое шоссе, машина тотчас завалилась на правый бок. Люси затормозила и встала у обочины. Что еще теперь? Яркие огни автостоянки остались позади, но света было достаточно. Она вылезла, обошла машину кругом и увидала спущенную шину и тонкий длинный порез на покрышке.
Что-то подтолкнуло ее оглянуться, и именно в этот момент из задней двери трактира высунулась черная голова в поварском колпаке. Чанг следил за ней — но почему? В его руке что-то блеснуло, она не сомневалась, что это нож для чистки овощей. Заметив, что Люси на него смотрит, он скрылся. Люси увидела, что и Беатриса все еще стоит перед стеклянной дверью своего заведения, и ей показалась, что та удовлетворенно вздохнула.
Что происходит?
В этот момент рядом взвизгнули шины, взлетел фонтанчик гравия, и старый пикап резко остановился возле ее машины. Ослепленная его фарами, Люси прикрыла веки и различила неповторимый профиль водителя.
Раст.
У нее перехватило дыхание, а сердце встрепенулось и бешено забилось. Он не скажет ей ничего хорошего. Наверное, разозлился, что она уехала, не простившись.
Он выскочил и со всей силы хлопнул дверью. Темнота скрывала его красивое лицо.
На нем были те же джинсы и красная рубашка, в которой она видела его в последний раз, но сейчас он надел еще свою черную ковбойскую шляпу и сдвинул ее низко на лоб. Свет падал на него сзади, и она не видела выражения его лица.
— Люси, какого черта ты удрала? — грозно спросил Раст. Он стоял, уперев руки в бедра. — Хорошо еще, у нас рядом только одно шоссе. Я позвонил шерифу на север, чтобы высматривали тебя. Потом позвонил Беатрисе — может, кто-нибудь тебя заметил, и, к счастью, оказалось, что ты здесь, иначе мне пришлось бы гоняться за тобой по всей Неваде. Ну?!
Люси опустила глаза в землю. Трудно смотреть на мужчину, которого любишь, зная, что он не отвечает тем же.
— У меня проколота шина, — почему-то сказала она.
— Слава Богу, — ответил он. Уголком глаза она видела, как он повернулся к Беатрисе и многозначительно кивнул ей; та улыбнулась и с довольным видом скрылась за дверью.
Раст опять уставился на Люси.
— Когда Ар Джи уходил, Фрици закатила истерику, что ты удрала. Я проверил твою комнату ты все забрала, так? Вот я и спрашиваю: куда ты собралась?
Он дернулся, и дальний фонарь осветил его лицо. Хоть она знала, что он зол, но была поражена: дико сверкающие глаза, напряженные плечи, покрасневшее лицо, трясущиеся руки — она знала, как опасен, как непредсказуем мужчина в крайней степени гнева. Таким бывал Кеннет, когда с криком на нее набрасывался и ругал так, что доводил до полусмерти. Гнев был его оружием, им он терроризировал ее и подчинял своей воле.
Но гнев Раста ее почему-то не тревожил. Он был в бешенстве, а она не боялась. Хотя Люси и потеряла все, что бывает у человека, время, прожитое на «Лейзи С», научило ее вере в себя. Она поняла, что, даже если сейчас все закончилось не в ее пользу, у нее есть многое, что она может дать мужу, детям, людям.
Она подняла на Раста взгляд, зная, что сил хватит. Уперев руки в бока — что было немыслимо для той Люси, которой она была полгода назад, — она приняла агрессивный вид. Непривычно, но, черт побери, здорово!
— Что ж, я скажу. Я еду в Рено. Или в Лас-Вегас. Или не знаю куда. Может, поеду в Калифорнию, куплю себе бикини и поваляюсь на пляже, это не твое дело. Ну что? Зачем тебе нужно знать?
Как бык перед нападением, он пригнулся, чтобы его лицо было на уровне ее лица.
— Ты не можешь взять и уехать, — с силой сказал он. — А кто будет лечить людей? Кто будет красить дом и подстригать газон?
У Люси дрогнули губы. Она любила эти занятия. Потом до нее дошла нелепость его слов, и она почти засмеялась.
— Потерял няньку? Девочку на побегушках?
— Никому ни слова не сказала! Что я должен был думать?
Ее веселье угасло так же быстро, как возникло, уступив место злости. Кем он себя вообразил?
Она привстала на цыпочки, чтобы быть нос к носу с ним, и нахмурилась так же свирепо, как и он.
— Ты стал полным хозяином ранчо! На что тебе жаловаться? Ты полгода только и делал, что старался откупиться от меня. Так вот, твое желание исполнилось! — На последних словах ее голос звучал с не меньшей силой, чем его.
В глубине души она радовалась, что может безбоязненно спорить с Растем, противостоять его гневу! Ее наполняло удивление: ведь так и должно быть! Это правильно! Единственное, чего ей не хватало, — сердца, оно разбито, осколки разлетелись на все четыре стороны. Она любит Раста.
— Кто будет заботиться о Стрекозе, любить се? — Он безжалостно ударил по самому больному месту.
Собрав остатки сил, она сказала:
— Меня это не волнует.
Он схватил ее за плечи и свирепо встряхнул.
— Волнует, — прорычал он.
Она не испугалась вытаращенных глаз — ни память о прежнем терроре, ни чувство паники не всколыхнулись и не затопили ее. Она чувствовала, что Раст никогда не причинит ей зла.
— Волнует, — повторил он хрипло и тихо. — Потому что ты любишь Стрекозу. И меня ты тоже любишь. Скажи это, Люси. Скажи, что ты меня любишь, иначе весь мой труд не имеет смысла.
Она уставилась на него.
— Я… не понимаю. Что ты хочешь этим сказать? Ты вкалывал как черт, чтобы от меня избавиться.
Он покачал головой.
— Нет. Чтобы удержать тебя. Я хочу, чтобы ты всегда жила на «Лейзи С».
Люси растерянно протянула руки и положила ему на грудь. Он был так близко, он все еще держал ее за плечи, и она не смогла удержаться. Под ее пальцами вибрировали мощные, сильные мускулы. А как замечательно, как знакомо он пахнет… Шалфеем, седельной кожей… Она с трудом собралась с мыслями.
