Сердолик - камень счастья (СИ) - Корнова Анна (книги полностью TXT, FB2) 📗
— Извините, меня любимый зовёт, — Алина очаровательно улыбнулась своему партнёру по танцу.
— Надеюсь, дотанцуем в другой раз, — мужчина не отпускал руку Алины.
— Непременно, — Алина вновь продемонстрировала белозубую улыбку и ямочки на щеках.
Домой ехали молча. Алина уткнулась в телефон, Митя внимательно смотрел на дорогу. Когда машина остановилась на светофоре, он прервал молчание:
— Ты могла бы с Саватеевым на так нежно расставаться.
— Саватеев — это что? — Алина не отрывалась от экрана мобильника.
— Это зам руководителя Департамента строительства, с которым ты танцевала.
Алина ничего не ответила — в ней всё больше росло раздражение. Мало того, что она, поддавшись на Митькины уговоры, потащилась на этот дурацкий День рождения, так ещё и замечания должна выслушивать, и от кого! Снизошла до этого влюблённого телёнка, разрешила ему на денёк почувствовать себя мужчиной, так он теперь решил указывать, с кем и как ей нужно себя вести. Алина вспомнила те негодующие взгляды, которыми наградили её Митькины родители, заметила боковым зрением, как они отчитывали сына, ясно, что за неё, и оттого прижималась в танце к этому жирному мужику — пусть Нестеренко побесятся. Митьке, видимо, за неё здорово вложили, но это его проблема. У неё свои проблемы — ей надо возвратить Клима. Алине всё всегда удавалось, и на этот раз должно удаться. Пусть он говорит, что возраст значения не имеет, но поживёт со старой бабой (так Алина теперь называла свою мать), затоскует по Алине и вернётся к ней.
Войдя в квартиру, Алина молча разделась и ушла принимать душ. Митя сел на пол под закрытой дверью и принялся ждать любимую. Он представлял, как она выйдет, они обнимутся, он будет целовать её нежную, ещё влажную после душа кожу… Алина вышла из ванной, равнодушно посмотрела на сидящего на корточках Митю, ушла в гостиную и стала стелить себе на диване.
— Алиша, что случилось? Ты на что-то обиделась?
— Я устала и хочу спать.
— А почему здесь? Пойдём в спальню.
Алина поморщилась: Господи, какой идиот! Как можно настолько не понимать, что никогда она его не любила и не сможет полюбить. Он пресный и невкусный. Зря она вчера вечером с ним переспала, не надо ей было столько пить, но иначе она не могла успокоиться. Вчера она набрала номер Клима, спросила весело: «Как дела?», а в ответ услышала: «Нормально. Давай ты не будешь звонить. Думаю, пока это не нужно». «А когда будет нужно?», — с надеждой спросила. «Надеюсь, что никогда», — Клим положил трубку.
Алина швырнула телефон, взяла у Митьки бутылку французского коньяка и стала планомерно напиваться. А утром смотрела на счастливого Митю и думала: пускай Клим её не любит, она и без Клима проживёт. Но уже вечером поняла, что не проживёт — задохнётся.
— Алиша, можно я тебя в спальню на руках отнесу? — Митя приобнял девушку.
Как же выбешивал Митя своим беспомощным мычанием! Клим без всяких «можно» подхватил бы на руки и понес.
— Прекрати. Иди спать и, пожалуйста, светильник в коридоре выключи. Тут от аквариума света хватает.
Алина лежала и пыталась вспомнить вчерашние события. Наверняка Инка их застукала, поэтому и прислала Митьке ночью то отчаянное сообщение. Из-за минутной слабости сестру, единственного по-настоящему близкого человека, обидела. Главное, чтобы сгоряча Инка чего-нибудь не натворила, с неё станет. Она же не понимает, что Митьку ей вернут в целости и сохранности. Дозвониться до сестры Алина не смогла, отправила сообщение «Куда пропала? Ты жива или тебя съели?», но ответа не получила.
***
Инна помнила, что разговаривала с Ритой рядом с ординаторской. Потом хотела уйти, и всё поплыло перед глазами. Очнулась она на жёстком диване ординаторской, пахло нашатырём, Мишкин внимательно смотрел на неё, незнакомая круглолицая медсестра держала её руку, а откуда-то из-за дивана доносился голос Риты: «Беременная, а ещё стресс, вот и обморок». Инна попробовала сесть, но на неё со всех сторон полетело: «Ты куда! Давай лежи! Сейчас давление измерим».
— Рождественская, ты медработник или кто? После обморока следует находится в горизонтальном положении до получаса, — Мишкин говорил серьёзным голосом, но глаза его смеялись. — А через полчаса попьешь сладкого чаю и опять ляжешь.
— Я полежу и к Рите поеду. Она мне ключи от квартиры дала, — Инне было неловко, что оторвала от работы стольких людей.
— Куда ты поедешь? — Рита развела руками. — Сегодня мы с Дмитрием Игоревичем дежурные, положим тебя в платный бокс, пока он пустой стоит. Будешь оздоровляться в условиях стационара.
Вечером в палату к Инне пришла Рита, принесла чай с печеньем, стала рассказывать больничные новости:
— Шишкин-Мишкин уходит. Говорят, из Москвы совсем уезжает. У него друг институтский где-то больницей заведует, вот Мишкин к нему и поедет, — Рита вздохнула. — Жаль. Хороший он. А видела Маришу мордастую? Медсестру новую, давление тебе сейчас мерила. Твоего Шишкина обхаживает. Не так, как ты, пирожки ему таскала, эта его котлетами откармливает.
— Я не таскала пирожки, один раз угостила и тебе зачем-то сказала, — Инна сидела на кровати, разговаривала с подругой, но при этом напряженно думая о том, что сейчас на её подушке спит Алина, а Митя гладит её волосы и шепчет: «Счастье моё! Единственная моя! Как я скучал по тебе!».
— А что у тебя с мажором твоим, что ты ночевать с ним не хочешь?
Инна стала рассказывать, иногда всхлипывая от жалости к себе.
— Ну, ты гордая! — подвела итог Инниной истории Рита. — Я бы не смогла так молча уйти. Я бы орала на них, может, ударила по роже пару раз или в глаза бесстыжие плюнула. Но разбила бы я им что-нибудь точно, вазу какую-нибудь.
— Аквариум могла бы разбить, — Инна слабо улыбнулась. — Там в гостиной аквариум вместо перегородки под самый потолок. Заодно и десять нижних этажей залила бы.
— Точно! С аквариума я бы начала, — мечтательно произнесла Рита. — Но ты гордо ушла, мол, мараться о Вас не хочу! Ты молодец!
— Да не гордо я ушла, я вообще не помню, как я уходила. Я их увидела — и ноги ватные. Стою, ни двинуться не могу, ни крикнуть. Как в автобус села, не помню. В аптеку пришла, а голоса нет, тихо шепчу что-то. Сейчас вот заговорила.
— Ты теперь что делать собираешься? Как думаешь, если мажор твой про ребёнка узнает, он женится или будет деньгам откупаться?
— Мне сейчас хочется про него вообще не думать, но не получается.
— Тогда спи. С бедой надо переспать. Хочешь, укольчик сделаю, чтоб быстрее заснуть?
— Не хочу. Спасибо, Рит! Я сама быстро засну.
Но быстро заснуть Инне не удалось. Подумала, что дома не знают, где она. Но в телефоне пропущенных вызовов не было. Инна задумалась: она ушла от Мити или её ушли? Пусть будет так, что она ушла, как сказала Рита, гордо ушла. Инна немного подумала и написала сообщение «Митя, извини, но наши отношения были ошибкой. Я больше не люблю тебя». Прочла, поняла, что написала какую-то ерунду, хотела стереть, но нажала на значок отправить. СМС ушло.
В полудрёме она провела ночь, а почти под утро увидела, как рядом села молодая курносая девушка с фотографии, весело улыбнулась:
— Родная, что ты расстраиваешься?
— Мамочка, я так долго с тобой не разговаривала. Я совсем одна!
— Как же ты одна? Ты с ребёночком, и не плачь, а то плаксу родишь — смеётся девушка.
— Мамочка, а что мне теперь делать?
— Спать. Утро вечера мудренее. И сердечко моё не теряй больше. Оно на счастье дарилось. Пока оно у Насти было, всё у неё в семье хорошо шло, а отдала тебе, и начались переживания — Митя с Алиной загулял.
— Так, мне теперь что? Вернуть его надо?
— Какая же ты у меня дурочка, — хохочет весёлая девушка, — Настя сама со всем справится. А ты носи сердечко, и всё хорошо будет.
Инна засыпает, повторяя, как мантру: «И всё хорошо будет».
Утром в бокс зашёл доктор Мишкин:
— Как себя чувствуешь?
— Спасибо! Очень хорошо.
— Ты давай не нервничай и витамины попей.
