Беру тебя напрокат (СИ) - Трифоненко Елена (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— Что? — вскидываюсь я.
— Как там конечность твоей Клубнички? Срослась?
— Почти. Я договорился с Никой сходить вечером на шоу.
— Ну хоть что-то…
Мне не нравится его начальственная интонация. Хотя я сам виноват — увлекшись Никой, дал брату распоясаться. Все же хочешь не хочешь, а надо время от времени напоминать подчиненным, кто у нас тут всем рулит.
Я подсаживаюсь к Тохе на диван и напускаю на себя деловитый вид:
— А ты чем занимался, мой юный друг? Мультики смотрел?
— Вообще-то нет. Я тут в поте лица переписываюсь с твоей паствой в «Инсте».
— Фу, Тох, не называй их так.
Он ухмыляется:
— Ох, уж эти моралисты… Ты лучше о другом подумай: у тебя «Инста» уже плесенью покрылась, пока ты тут по бабам скачешь. А народ жаждет зрелищ и экшна, и если их не дашь ты, даст другой. Сечешь, лапуля? Тебя скоро сольют, потому что в «Инсте» есть мальчики погорячей.
— Что-то я не пойму, куда ты клонишь?
— Нам нужен взрывной контент, Никитос. Иначе твои котики сделают тебе ручкой.
Внутри меня все вскипает. Я даже чувствую ломоту в висках:
— Так работай, Тох! Работай. Добавляй огня, клепай крутой контент.
— Да я же с радостью! Только кивни.
У него дергаются желваки. Все же он какой-то нервный в последнее время. Прямо как я.
Я с шумом выдыхаю:
— У тебя уже есть какие-то идеи?
— У меня всегда есть идеи. Иначе я бы даже рот не открывал.
— Отлично. Давай сюда свой креатив.
Он несколько секунд оглаживает бороду, а потом подается вперед:
— Разреши мне выложить твои вчерашние терки в магазине шоколада.
— В каком виде?
— Ничего криминального: пара скриншотов и небольшой рассказ о том, как ты, чертяка, хорош в защите униженных и оскорбленных.
Я, как в детстве, закусываю щеку изнутри. С одной стороны, я обещал Нике, что контент с потасовкой никуда не пойдет. С другой… С другой, она меня порядком выбесила сегодня. Вот какого черта, скажите, я должен соблюдать какие-то договоренности, когда она на них наплевала?
Мои губы трогает мстительная улыбка.
— Хорошо, Тох. Выкладывай все, что хочешь.
После визита к парням, иду в буфет, чтобы перекусить. Со мной тут же пытаются познакомиться какие-то соплячки. Вроде шведки, но это не точно. Я, в принципе, с ними почти не разговариваю — отшиваю довольно грубо. У меня совсем нет настроения на общение. Наверное, это экскурсия дурацкая так меня вымотала. Не из-за Ники же я такой злющий, верно? Ника мне до одного места теперь. Пусть хоть под всех иностранцев на корабле ляжет — пофиг. Отныне между нами только деловые отношения и больше ничего: распутным врушкам не место в моей жизни.
С легким отвращением я запихиваю в себя стейк и беру чаю. К моему столику подваливает пожилая пара, просит сфотографироваться с «любимым блогером». Тут уж приходится сдерживать свое раздражение: меня как-никак учили уважать старость. Да и подписчики — это святое. Правда, фотосессия немного затягивается. Пенсионеры подтаскивают к моему столику друзей, те — какую-то свою родню. Минут через десять со мной фотографируются уже просто случайные люди.
Как не странно, пенсионерское паломничество меня веселит, настраивает на какой-то беспечный лад. Я даже подумываю позвонить Ангелине, чтобы немного пофлиртовать. Но в таком игривом состоянии, к сожалению, пребываю недолго. Возвращаясь к себе, я невольно заглядываю в окно ресторана, в котором попивала «кофеек» Ника. Она и ее иностранец уже ушли. И, когда я понимаю это, мое настроение почему-то снова летит к чертям. Вот куда эту дуру понесло, а? К себе или к кривоносому? Найдет ведь проблем на свою симпатичную попу…
В свою каюту я вваливаюсь мрачней тучи. Первым делом проверяю почту, отвечаю на пару писем от спонсоров, а потом просматриваю кое-что из отснятого материала. К сожалению, сосредоточиться на видео нормально не получается. В груди колыхается унылое, изматывающее раздражение. Психанув, выключаю ноутбук и иду в душ. Мне скоро переодеваться для вечернего шоу, так что самое время — немного освежиться.
Зайдя в душевую кабину, я выкручиваю холодную воду на всю. А-а-а! Шикарно!
Холод сковывает руки и ноги, но мигом вытравляет из головы всякие глупости. Минуты через три я свеж как огурчик и полон желания сворачивать горы. Чтобы закрепить эффект от душа, яростно растираюсь полотенцем. И в этот момент в дверь моей каюты начинают долбиться. Не знаю, кого это принесло, но, судя по стукам, визитер настроен решительно, — бьет в дверь с таким исступлением, будто спешит набить мне морду.
Впрочем, я не из пугливых. Тут же наматываю полотенце на бедра и иду открывать.
За дверью обнаруживается Ника. Вид у нее разъяренный: глаза сузились до щелочек, а на щеках проступили нездоровые красные пятна. В руках она сжимает телефон.
— Ты… Ты… — Нику почти трясет при виде меня.
Я отступаю в сторону, давая ей пройти. Она влетает в каюту и хлопает дверью так, что стаканы на столике в моей гостиной чуть звякают.
— Зачем ты выложил в Сторис историю про меня и тех уродов из магазина? Ты же обещал, что не станешь этого делать!
— Разве? — Я невольно ухмыляюсь. — Вообще-то, я обещал, что во влог эта потасовка не пойдет, а про Инстаграм уговора не было.
— Удали это! — решительно требует она и тычет в меня своим телефоном, на экране которого виднеется скриншот от Тохи. — Удали!
— Вот еще! Не буду я ничего удалять. Я на этих снимках хорош, как бог.
Ника разъяряется еще больше:
— Это мерзко! Мерзко поступать вот так со мной — с человеком, который тебе доверился. Удали свой дурацкий пост немедленно!
Я молчу, но смотрю на нее так, чтобы поняла: нечего мне указывать.
Она хмурится:
— Твои подписчики поливают меня грязью в комментариях.
— Это плата за популярность.
— Они говорят, что я сама виновата в том, что ко мне пристают. Ты с ними согласен?
— С чего бы?
Ника взвивается:
— Но ты ведь не удаляешь эти комменты — значит, согласен!
— Мне плевать на мнение людей, которых я не знаю, но любые комментарии продвигают пост в Инстаграм, даже оскорбительные. Так зачем мне вставлять себе палки в колеса, подтирая комменты?
— То есть дело в популярности, да? — с пафосом констатирует Ника. — Ради нее ты готов на все?
— Может быть.
— Чудесно! — почти шипит она. — В таком случае я себе тоже выложу что-нибудь горячее.
Она подается ко мне и сдергивает с моих бедер полотенце. А потом, пока я пытаюсь сообразить, что она вообще задумала, пару раз щелкает меня на телефон.
— Ты сдурела? — с раздражением спрашиваю я.
Ника неестественно хохочет:
— Почему это? Я, может, тоже ради популярности готова на все.
Мне кажется, что она близка к истерике, и это действует на меня успокаивающе. Со мной с детства так: когда вокруг люди едут кукушкой, на меня неизменно нисходит вселенское спокойствие
Я даже не пытаюсь прикрыться (да мне и нечего стыдиться, в общем-то: природа не поскупилась), только флегматично качаю головой:
— Эх, Ника, Ника! Тебя за обнаженку забанят в Инсте.
— Не забанят, — деловито возражает она. — А может, я вообще твои фотки выложу в другом месте.
Вот же идиотка! Я сгребаю ее в объятья и пытаюсь забрать телефон. Ника весьма активно сопротивляется, довольно болезненно заезжает мне затылком в подбородок.
— Лучше отдай мобильник по-хорошему, папарацци, — угрожающе бурчу я и пытаюсь перехватить ее руки.
— Не отдам! Не отдам, пока не удалишь свой дурацкий пост.
В попытках прикрыть собой телефон она сгибается пополам, я — вместе с ней. Через пару секунд мы теряем равновесие и валимся на ковер.
— Да отдай же ты этот чертов телефон! — Я пытаясь обездвижить Нику, чтобы было проще добраться до мобильника, но она отчаянно этому препятствует. — Ты же сейчас его расколошматишь.
