Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Под пронзительные звуки скрипки, на которой довольно толково играет пятилетний внук Петровских Тимофей, проникновенно и одновременно очень просто, не пафосно, произносит слова Рэя Брэдберри молодая талантливая актриса детского театра Полиночка Треухова.
На этой трогательной ноте почти завершается подготовленный нашим агентством праздник — День знакомства Бориса и Зои Петровских. Несмотря на то, что с раннего утра все шло наперекосяк и я из последних сил держала себя в руках, мероприятие получается легким, светлым, веселым.
Зоя Степановна оказалась необыкновенной женщиной с таким количеством хобби, что сценарий вечера родился сам собой. Мало того, что она была талантливой рукодельницей, вяжущей крючком игрушки, и ее сын вместе с Костиком снял чудесный мультфильм, героями которого стали эти самые игрушки. Еще и сценарий мультипликационной сказки написала ее старшая внучка пятнадцати лет. Музыкальный фон придумал сам Борис Константинович, играющий на всех мыслимых и немыслимых музыкальных инструментах. Друзья семьи оказались людьми творческими и легкими на подъем, поющими, танцующими, пишущими стихи.
Сценарий моего вечера напоминал настоящий театральный капустник, разыгранный профессиональными актерами, хотя студенты театрального училища были наняты нами сегодня практически формально в качестве массовки. К концу вечера в зал нашего кафе-бара стянулись почти все работающие в такой поздний час сотрудники, чтобы послушать, как Борис Константинович, меняя музыкальные инструменты, объясняется Зое Степановне в вечной любви.
И хотя накануне я сама репетировала с Борисом Константиновичем по его же просьбе, сейчас это было так же остроумно, как и тогда. Все-таки с чувством юмора надо родиться!
Финальный твист, во время которого и познакомились герои вечера более пятидесяти лет назад, будучи старшеклассниками, танцевали всем миром.
Ленка с сестрой помогли мне с костюмами для массовки, выбирая которые, я ориентировалась не только на стиль и моду эпохи шестидесятых, но и на возможность насладиться мини-юбками, пластмассовыми украшениями, облегающими брючками. А мой собственный образ в стиле Одри Хепберн — длинное черное платье с открытыми плечами, перчатками, высокой прической и ниткой бабушкиного жемчуга — вызвал восторг моих милых коллег. Они хлопали, встречая меня в холле.
Все, кроме Холодильника. Испортивший мне новогодние праздники и не приезжавший потом в агентство в течение почти трех недель Хозяин, демонстрируя белизну очередной рубашки и хмурое выражение каменного лица, стоял рядом с Прохором Васильевичем, широко и приветливо мне улыбающимся.
Осмотрев меня с головы до пят и еще сильнее нахмурившись, Холодильник прошел за мной в кафе. Первые полчаса по выражению его лица было непонятно, нравится ему мероприятие или нет. Потом Холодильник растаял и даже пару раз улыбнулся, что оказалось не только абсолютно удивительным, но и… чудесным. Его искренняя непосредственная улыбка вдруг сделала его совершенным мальчишкой… Что за мысли лезут мне в голову!
После вечера для Петровских никому не хотелось расходиться, такой шлейф послевкусия остался в зале. Костик и Прохор Васильевич играли на рояле в четыре руки, а мы танцевали. Даже Дарья Владиленовна с племянником Павлом Денисовичем, приготовившим к чаю грушевый пирог.
Как мы любили такие вечера, устраиваемые после удачного проекта…
Двое студентов-актеров, парень и девушка, повторили для нас милый номер на стихи Леонида Филатова.
Тревожно и серьезно
Я вывел на снегу:
"Наташа + Сережа",
А дальше не могу.
И в этом я, ребята,
Ничуть не виноват.
Сейчас уйду с Арбата
И выйду на Арбат.
Насколько это можно,
Прошу принять всерьез:
Наташа плюс Сережа
Равняется — вопрос.
Юноша в узких коротких брючках и голубой рубашке с короткими рукавами. Девушка в коротеньком цветастом платьице, юбка полусолнцем, белый ремешок на талии, высокий хвост перехвачен лентой в цвет платья.
Она не виновата
И я не виноват.
Плывет как эскалатор
Сиреневый Арбат.
От двоек и нотаций,
И материнских слез.
Сережа плюс Наташа -
Пока ещё вопрос.
И всей Москве не спится,
Она у нас в долгу,
Покуда не решится
Проблема на снегу.
— Зайдите ко мне через полчаса, — бросает распоряжение Холодильник, вставая из-за стола и уходя из кафе.
А в ней тревога та же
И тот же в ней серьёз:
Сережа плюс Наташа
Равняется — вопрос.
— Нина! Вы — ангел-хранитель нашего агентства! — с блестящими от слез голубыми глазами говорит Дарья Владиленовна, совершенно меня смущая и вызывая ответные слезы. — Это был такой чудесный вечер! Я так рада, что сопричастна, что и я здесь была…
Безумно сладкий и горячий грушевый пирог мы едим, наслаждаясь каждым кусочком, буквально неинтеллигентно облизывая пальцы.
— Вот увидишь! — пророчески предрекает Димка. — Он тебе сейчас такую премию выпишет! Этот Петровский — важная шишка! Вон какой довольный уходил!
— Какие люди удивительные! — восхищается Павла Борисовна. — Сколько у них друзей! Какие дети и внуки! Вот для чего жить надо…
В семье Петровских живет счастье. Долгие годы. И не собирается от них никуда уходить. Мы видели это своими глазами. И я хочу так же. И никак иначе.
В полутемном кабинете Холодильника прохладно. Прохлада эта холодит горящие румянцем щеки. Я довольна собой. Клиенты ушли счастливые. Всем очень понравился вечер. А мои друзья не стали бы меня обманывать, даже из желания сделать мне приятное. После такого выброса адреналина — эйфория от успеха, сильная, чистая, животворящая.
Холодильник стоит у окна и смотрит на горящий огнями почти ночной город. Приходится даже кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание. Но он не оборачивается, а говорит, продолжая глядеть в окно:
— Вечер был достойный. Я доволен. Чувствуется серьезный уровень подготовки. Борис Константинович выплатил вам дополнительную премию.
— Премию?! — искренне радуюсь я. — Прекрасно! Спасибо. Я могу идти?
— Вы торопитесь? Завтра же выходной, — вдруг спрашивает меня Хозяин, наконец, поворачиваясь ко мне лицом.
Недаром мне это лицо еще в холле показалось каменным. Оно и сейчас словно произведение камнетесного искусства, которое мастерски выдолбил из цельного куска холодного мрамора талантливый скульптор. Черты хоть и классические, но резкие. Александр Юрьевич кажется осунувшимся, уставшим, я бы сказала, смертельно уставшим, если бы подбирала поэтическое сравнение.
По сведениям Павлы Борисовны, Холодильник эти три недели занимался своим традиционным бизнесом и не вспоминал о нашем, то есть своем, конечно, маленьком агентстве. Что-то не так с этим его бизнесом?
— Нет. Не тороплюсь, — почему-то отвечаю я, словно девушка, которой кавалер намекает на возможность свидания, если она "сегодня вечером свободна".
— Вы устали? Хотите отдохнуть? — спрашивает Холодильник, впившись в меня строгим инвентаризационным взглядом собственника.
— Это приятная усталость, — озадаченно отвечаю я, не понимая, какой ответ он хочет услышать.
— Возьмите недельный. Нет, двухнедельный отпуск, — советует Холодильник и ожидает моего ответа.
— Отпуск? — теряюсь я. — Сейчас? Почему?
— Чтобы отдохнуть перед новой работой, — терпеливо отвечает Александр Юрьевич, жестом приглашая меня присесть за стол.
— Новой? — переспрашиваю я. — У нас в работе три проекта. Все по плану. Никакой гонки. Только этот проект был… внеплановым.
— Это проект может изменить вашу жизнь, — таинственно говорит Холодильник, глядя на меня мертвыми глазами потерявшего смысл жизни человека.
Молча приподнимаю брови, показывая, что ничего не понимаю.
— Предложение от Петровского, — Хозяин подвигает ко мне сложенный вчетверо лист бумаги.
— Петровского? — глупо переспрашиваю я. — Почему через вас?
— Торопился. Они улетают сегодня всей семьей отдыхать, — устало объясняет Холодильник.
