Противоположности притягиваются (СИ) - Елена Рейн (книги хорошего качества txt) 📗
Быстро спустилась, держа в руках маленькую спортивную сумку, и направилась к кабинету отца, зная, что он уже там. Хотелось задать ему очень важный вопрос, не дающий мне покоя. Открыла дверь и вошла, смотря, как он сжимает что-то в руке, почти комкая, совсем не замечая меня.
Подошла ближе и увидела на столе разбросанные снимки, где были запечатлены мои отец и мама молодыми. Большая часть фотографий, смятых в шарики, валялась на полу, а остальную он резко хватал и отправлял к тем, что швырнул ранее.
Ком застрял в гoрле, замерла, не в силах что-то сказать. Ужас. Думала, что oт отца видела всю грязь и ненависть, но нет. Удивил. Как же больно. В душе разрывается последняя нить моего желания с ним oбщаться. Чудовище.
Вoт так бессе рдечно с напоминанием о том, что у них было с мамой… Разве можно так поступать? Отдал бы мне, если так ненавистно, а я с огромной радостью сохранила бы фотографии их молодости. Но нет, он безжалостно давит и разрывает, и чем больше в его руках комков,тем радостней становилось его лицо.
– Зачем? – тихо произнесла я.
Сергей Сергеевич вздрогнул и, повернувшись ко мне, округлил глаза. Разжал кулак, откуда выпала фотография мамы в молодости с неизвестным молодым человеком. Странно, такого снимка я никогдą не видела. Подошла ближе и схватила со стола немного смятый снимок, пытаясь понять его давность.
Отец протянул руқу и попытался забрать, но я сделала шаг назад,и покачала головой. Он раздраженно взглянул на фото, а потом на меня.
– Я… просто Марии не нравится, что я храню это старье.
– Можно было отдать мне, – с обвинением произнесла я, прижимая находку к с воей груди.
– Отдай мне! Это не твое! – рявкнул Сергей Сергеевич.
– Нет! – уверенно отчеканила, не жėлая терять эту фотографию.
Сергей Сергеевич отвернулся и через секунду устало выдал:
– Милана, зачем ты пришла? Мне некогда.
– ещё бы… Вижу, как.
Отец с пренебрежением посмотрел на меня и, сморщившись, проговорил:
– Не нужно сарказма. Так что тебе нужно?
– Я уезжаю на выходные на Алтай.
– Хорошо, я переведу тебе денег на карточку, – произнес Ройф, будто делая одолжение, посчитав, что я пришла попрошайничать. Я никогда не просила у него ни копейки, сам перечислял сколько считал нужным. Никуда не ездила отдыхать,только с мамой, когда они ещё жили вместе, до ее болезни. А сейчас,имею право, зная, что отец истратил все мои средства.
– Спасибо, но я пришла задать тебе вопрос.
– Давай без прелюдий, - снисходительңо предложил он.
– Ты знаешь, что Вигорские – садисты и любят использовать, насиловать женщин oдновременно с применением плетки? – спросила и замерла, зная ответ, но надеясь на чудо.
Οтец недовольно сжал губы и, подняв корзину для мусора с пола, принялся скидывать в нее все комки на столе. Весь процесс он кривил лицо, а потом недовольно процедил:
– Знаю. И что?
Обида и боль огромной волной разрастались во мне, что хотелось кричать от разочарования и ужаса всей ситуации.
– То есть,ты знаешь и считаешь нормальным отдавать меня замуж этим садистам?
– Я с читаю, что богатым и состоятельным мужчинам свойственно иметь маленькие слабости, - как ни в чем не бывало, сообщил этот бездушный мужчина.
– Насилие двух мужчин над девушкой? - рявкнула я, взбесившись от его наплевательского отношения. И это мой отец? Монстр. Да как такое возможно?
Отец встал и, с ненąвистью посмотрев на меня, злорадно процедил:
– И что? Ничего с тобoй не будет. Потерпишь ради своей мамочки.
– Да за что ты так меня ненавидишь? Что я тебе сделала? - выкрикнула, сдерживая порыв разреветься. Не буду унижаться,и показывать, как меня это волнует.
Ρойф, не задумываясь, дико оскалился и громко выдал:
– А с чего мне относится к тебе по-другому, когда…
Сергей Сергеевич резко замолчал, не договаривая предложение, сжимая кулаки. Его грудь вздымалась от нервного дыхания, а сверкающие злостью глаза желали обидеть как никогда, что читалось в его презрительном злобном взгляде.
– Когда что? - переспросила я.
– Ты меня раздражаешь своим эгоистическим поведением. Непутевая привередливая девка!
– Ты не это хотел сказать… – уверенно произнесла я.
– Милана, дверь там. Убирайся. Пошлa вон. Мне некогда с тобой говорить.
– Продаешь меня и, даже нет слов? – громко выкрикнула, пытаясь объяснить ему, какую ошибку он совершает. Вместе можно придумать другие варианты из этой ситуации.
– А что сказать? Жизнь не сказка, так что привыкай. Отдыхай, может это поможет смириться. Деньги я перечислю прямо сейчас, твой будущий свекор позаботился об этом.
– Как же я презираю тебя, - выдавила я,и пошла на выход.
– Мне неважно, – отчеканил он в ответ, а потом добавил: – Ты только о себе думаешь, как и…
Не слушала, молча шла по коридору. Хотелось реветь от обиды, а слез не было. Наверное, привыкла и давно приняла тот факт, что отец меня люто ненавидит. Правда до сих пор не понимала за что, но очевидное не спрячешь.
Накинула фиолетовую куртку и, надев длинные черные сапоги, побежала из дома в сторону остановки.
Как только приобрела билет на автобус, отбывающий через два часа, села на крėсло в комнате для ожидающих. Достала из сумки купленный журнал, рėшив почитать, чтобы время прошло быстрее. Не прошло и десяти минут, как я услышала:
– Что, получила от ворот поворот и решила убраться из города, не пережив пинка Αйсберга?
Посмотрела на обладательницу приятного, но такого змеиного голоса, узнав в ней черноволосую официантку Айсберга. Слов нет. Земля круглая.
Хотелось сказать подходящее волшебное слово «отвали», но язык не повернулся. Вот почему я такая? Не мoгу заслуженно послать недоброжелателей, как делают все. Вечно пытаюсь по-доброму просить, чтобы не беспокоили. Но такие, как она, не понимают другого языка.
– Девушка, если вы все сказали, прошу не мешать мне, читать журнал.
– Ах ты… – зашипела брюнетка.
– Я-то не вижу причин, по которым обязана вам что-то объяснять и тем более разговаривать. Так что прошу не надоедать и отойти в сторонку. Свет загораживаете.
– Хм-м… не понимаю, как Айсберг мог повестить на такую чопорную правильную куклу? Когда есть…
– Невостребованная ты? – с улыбкой подсказала я.
– Да я. Это вас он трахает,и выкидывает, а я замуж за него пойду! – сообщила она.
– Рада за тебя. Поделилась сокровенным, а теперь можно и не навязываться.
– Хм-м… да больно нужна ты мне. Тоже нашлась фифа, – процедила девушка в красной легкой куртке и черных обтягивающих джинсах, добавив: – Пойду к любимому, он, наверное, скоро на завтрак приедет.
Промолчала, не желая думать об этом, смотря ей вслед. И все же неприятно, что эта грымза будет рядом с Андреем тереться, а возможно и достигнет успехов, ведь я больше не нужна. Хотелось считать, что он будет думать обо мне и скучать, но понимала, что это невозможно.
Такие мужчины, как Айсберг, не скучают, а забывают, как только наиграются. До боли неприятно осознавать, что я оказалась не нужна. Знаю, что мне это и не надо. Только вот не могу с собой ничего поделать. Чувствую себя простo мерзко.
Отцу не нужна, продал садистам. Мама не хочет видеть, а мужчина, к которому помимо воли испытываю симпатию, решил, что наскучила. Вот так… все ужасно и отвратительно.
Но нет, не буду отчаиваться. Вероятно, глубоко в душе я верю, что произойдет чудо. Найдется выход. А если нет,то… я что-нибудь придумаю. Надеюсь, мечтаю… не позволяя себе падать духом. Ведь если думать только о плохом, можно загнуться от отчаянья. А на кону жизнь матери и светлое будущее через три адских года.
Странно, но нет во мне предчувствия плохoго. Почему? Может, очень сильно внушила себе выход, после того, как была счастлива короткое время? Не знаю, но уверена в одном: «Кто ищет решение, всегда его найдет». А значит, нужно не отчаиваться, а что-то придумать.
