Погребальная похоть - Блиденберг Саид (книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Ну, блять, раз вы начинаете пати, о чем мы не договаривались, тогда и меня изволь удружить, Юзернейм! Я, конечно, признательна за сладости, ты не подумай, но размах тут у вас дюже крутой, а мне всё-таки в шарагу завтра.
У Елизаветы были некоторые проблемы с учёбой, посему она посещала дополнительные курсы. Йус без задних мыслей достал и вручил няше рыже-красную купюру:
— Пожалуйста, она вся твоя. Веселись!
— Ты, милый человек, не ебанулся ли? Ну ладно бы косарь, окей. Ты хорошо соображаешь?
— Прекрасно соображаю, и даже слишком, — уверенно парировал он, — я принял беспроигрышное решение! Никто же не против? — оглянулся он, и возражений не последовало. — Всё, я официально купил эту дискотеку! Гуляй!
— Я не просила так много! — ещё раз обратила внимание девушка, испытывая некоторую неловкость.
— Тогда разменяй и поделись с сестрой.
— Ты и так ей дал!
— И ещё дам!
За сим, не без удовольствия, она бросила спорить и капитулировала. Просебя Лизочка уже решила, что ни в какую шарагу завтра не пойдет, а сейчас же отправится за бухлом в один местный магазин, где "свои" продавцы спокойно отпускают спиртное после десяти вечера.
Далее был совершен третий запуск парашюта для него, и ещё один для Вики – она любила миксовать, упарывать всё более-менее совместимое, и ничего не боялась. Они сразу же договорились зарядить следующими напасами индику – более спокойную, расслабляющую траву.
Юзернейм преисполнился кайфа и растворялся в тёмном, разноцветном пространстве. Было сложно уследить, кто чем занимается и с какими выражениями лиц. У Светочки уже должно было начинаться действие нбома.
Загрузка была завершена, и так много значивший, болезненно-родной его слуху и открывающий дебютную сокровищницу культовых канадских объебосов трек под заглавием "Untrust us" заполнил пространство и время. Едва сконцентрировавшись, он раскидал треки в плейлисте, гармонично, в своём представлении, замешав оба альбома, и можно было, наконец, пуститься в танец. Гирлянда переключилась в мигающий режим.
Аутистко-шугейзерские, одержимые и упоротые движения этого самца не могли не сработать заразительно, выглядев со стороны доставляющими удовольствие, выражавшими лютый, штурмующий кайф. Вскоре они вместе прыгали, дёргались, обнимались, трясли безмозглыми бошками; и падали на диван, когда начинался не особо движовый трек. Незаметно, в квартиру вернулась также тихонько исчезнувшая Елизавета. В магазине она решила не мелочиться и взяла вискаря, томатного сока, лимона и перцев для приготовления Кровавого Иосифа, чем теперь и занималась на кухне.
Йусернэйм, отколбасившись под свой любимый "Through the Hosiery" рухнул на диван и заметил, что из самого центра взгляда его начинают настигать мультицветовые фрактальные туннели, раскрываясь из маленькой воронки до масштабов, сжирающих всю комнату. «Это Светочка шалит, упарывает меня по беспроводной связи», — догадался он. И пожелав на неё, всю такую чудесатую, поглядеть, вдруг не обнаружил любимую фемину в комнате, если это живое, летящее самоё в себе пространство можно было так назвать. Он повернулся направо, поглядел в окно, за коим застыло некое желеобразное сгущение и преломление лучей в темноте ночного неба. Оно было, конечно, живое и занимательное, но рядом обнаружилось кое-что поинтереснее. Это было супер-тощее тело раздетой и щедро выкрашенной кровью из перерезанного горла Виктории. Юзя и моргал, и закрывал глаза ладонями – но она никуда не девалась ни из мысленного взора, ни из реальности, если происходящее уместно было величать так (а было, всё таки, неуместно). Он обратил внимание, что держит в крепко зажатых пальцах бритвенное лезвие – и испугавшись, аккуратно потряс (оно прилипло на запёкшейся крови) и уронил опасную пластинку куда-то на пол. Ладони были испачканы кровью. Где-то глубоко в песочнице подсознания заливался тревожный звоночек, но ему сложно было понять, что же теперь делать?!... И потрогав её остывающую плоть, какбы уже ненароком и объяснимо испачкавшись в крови, он всё равно решил ничего не решать. Но, чёрт бы подрал, её тело всё равно оставалось прекрасным! Так и напрашивалось в руки для изучения всех глубин. Символично, тут включился трек "Violent Dreams" – своеобразный наркоманский кошмар, где повествующий герой умиротворённейшим и безэмоциональным голосом многократно спрашивает, поверх пелены сгущающейся жути, некую Крисси: нельзя ли ему повести машину, ведь она знает – он умеет водить; ибо позади, без включенных мигалок остановились полицейские, и смело выбежали из машины, которую вдруг охватило пламя. Вскипающий в ритме нездоровых клавиш фрактальный хоровод сорвался и макабрически заплясал под "припевный" фрагмент, где невменяемый голос уже искажаясь, какбы дрожавши пел «на твоём месте, Крисси, я б позволил» (причем где-то в совокуплении этих звуков его русское ухо отчетливо слышало "да'рагой" ), и Юзернейма то одолевала паника, то заливала былая эйфория!
В центре комнаты, тем временем, стояла Шива-Света и готовилась запускать парашют в одиночку – благо, рук у неё для этого было предостаточно, и одною она даже поманила его пальчиком! У Йуса так натурально отвисла челюсть и встало сердце, что на микромгновение стало даже страшно, что оно не сработает обратно. Многорукая суккуба достала уже весь пакет, и он, отпустив все мысли, легко сорвался с места и подбежал к ней, ведь напас – это святое, и не так уж важно, что в комнате (если вообще была комната) находился труп голой девушки и, собственно, приглашающая покурить Шива.
Он закрыл глаза, удерживая воздух, уносясь в бесконечные фрактальные цепи, кружочки, гранки, мысленные шлейфы, о Дьявол, как прекрасна жизнь! Внезапно, сзади его кто-то обнял за плечи, правда, очень холодными, прямо-таки ледяными руками, и стало так страшно оглядываться, что потеряв над собой контроль, Йусернэйм просто схватил со стола плойку, вырвал провод от монитора и разбежавшись, с размаху, швырнул её в окно, разлетевшееся на мелкие кусочки! Игровая консоль мигом пересекла лоджию и отправилась в относительно недолгий полёт. «Что я, блядь, сейчас наделал?!», — сумел задаться он вопросом, стоя на месте и смотря в темноту неба через оскалившееся окно, и холодные руки сзади отпустили. Но вдруг у него перехватило дыхание – тут же, будто встретившись с батутом, скошенный монолит приставки влетел обратно, а он автоматически его поймал, безучастно глядя как впереди из мелких пазлов собралось тонкое стекло в деревянной раме, всего за какую-нибудь одну чёртову секунду. В колонках тем временем разворачивался волшебнейший "Vietnam", и эйфорический ключ, вновь ударивший в голове, взвинтил молодого человека обратно в торжественное, ликующее беспокойство. Комната пульсировала, сливалась со звуком, выражающимся в световых игрищах, генерирующих трансо-фрактальные волны, вихри, потоки наслаждения, безумия и духовной пищи, о Дьявол, а жизнь-то была бесценным даром!
Он валялся на диване, танцуя руками, какбы пуская из них волшебные лучи и провожая трек в небытие, и когда открыл глаза – Светочка без дополнительных конечностей и вполне себе живая, даже одетая Вика танцевали среди всей этой чумовой красоты. Весь следующий трек Юзернейм предпочел также проваляться, отдавшись потокам, танцуя ментально и астрально; а после того всё-таки ощутил тело полным сил и бросился на танцпол. Его состояние не сбавляло интенсивности, а даже напротив. Остановившись под конец очередного трека, он взглянул на свои ладони – они текли и сверкали радугой. Он оглянулся – в комнате опять никого не было. Не к добру это! «Ладно, только без паники. Пойду умоюсь», — придумал он себе последовательность действий.
Мелко рябящая дверь не сопротивлялась и выпустила его в прихожую. Повернув и опознав дверь в ванную, не обращая внимание на тянущееся дальше многомерное пространство, он ударил по включателю света и оказался внутри ещё до того, как тот успел зажечься. Это было страшно, но допустимо. Только вот когда мерцающее цветное пространство облилось светом, он обнаружил стоящую прямо в резервуаре, поставившую одну ножку на край, очаровательную мамашу одной готэссы, занимающуюся интимным бритьём:
