Прочитай меня (СИ) - Морская Лара (книги полностью txt) 📗
Когда он разговаривал с подчиненными, был заметен не из-за джинсов и вечно торчащего воротничка, а из-за силы, уверенности и ауры порядочности, которую сейчас редко встретишь. И из-за интеллекта, самого сильного афродизиака в мире.
В костюме он очень хорош, в этом сомнений нет, но это не он. Именно контраст внешнего и внутреннего делает его уникальным.
И какой, спрашивается, из меня профессионал?
Провела ладонью по костюмам, подсчитала ботинки. Не маленькая коллекция.
Егор старается не вздыхать слишком громко, но восторга явно не испытывает. Морально готовится к долгим и мучительным разборкам гардероба.
— Все-то ты знаешь про работу стилиста, — сказала, прищурившись, — и гардеробная у тебя роскошная, и порядок удивительный…
— У меня есть уборщица.
— С дипломом стилиста? Эту одежду покупал не ты, ее подбирал профессионал. И гардеробную тоже не ты придумал.
Егор выдохнул резко, почти с хрипом.
— Отец кого-то прислал, давно, я ничего не помню.
— Врунишка. Стиль вот этого костюма — прошлый год, весна.
— Приходили какие-то люди. Можешь все выбросить и начать сначала, — ответил сквозь сжатые зубы. Злится на себя за наивность. Неужели вправду думал, что я не замечу почерк профессионала?
Подошла ближе, внимательно присмотрелась к Егору. Определенно, мне нравятся крупные черты лица, в них честность, откровение. Сотни оттенков эмоций, хотя и негативных.
Провела ладонями по его плечам, потому что захотелось. Поправила вечно торчащий воротничок, дотронулась до пуговиц. Если коснуться его лица, то напряжение рассеется, утечет в мою ладонь. Егор странно на меня влияет, раскачивает что-то внутри, заставляет желать ему добра. От души.
Касаюсь ладонью его щеки, приятное сочетание теплой кожи и вечерней щетины. Провожу кончиками пальцев по подбородку и… вздрагиваю от резкого движения.
Оттолкнув меня, Егор выскочил из гардеробной в спальню, чуть дверь не снес.
Давно я так не краснела!
А ведь убедила себя, что Егор испытывает ко мне хотя бы симпатию. Но то, как он оттолкнул меня с выражением священного ужаса на лице, говорит само за себя.
— Прости, я… это… — мямлю, сжавшись от неловкости. Я совершенно не понимаю Егора, ни мотивов, ни поступков, ни острого замешательства. Поэтому пытаюсь выкрутиться и извиниться одновременно: — Я поправила твой воротничок…
Даже в полутьме спальни очевидна его борьба с собой. Наклоняется ко мне, смотрит близоруким взглядом… или нет, зрение у него нормальное. Растерянным взглядом, вот каким. Словно собирается поцеловать, но нет, показалось. Поднимает руку, собирает в кулак материю платья на плече и встряхивает меня с неожиданной силой, словно приводя в сознание.
От удивления открываю рот, и его взгляд опускается к моим губам. Егор снова встряхивает меня, потом резко отстраняется, будто нас, подростков, застали родители.
— Не надо поправлять…так… Я видел, знаю… ты хорошо поправляешь воротнички… галстуки… и рубашки тоже… — скрежещет. Лицо перекошено, взгляд недобрый. Разжимает пальцы на моем платье и сосредоточенно смотрит на руку, словно ищет на ней грязь. — Не надо со мной, как с ним! — выдыхает с усилием и тут же спрашивает: — Скажи, Аль, что ты в нем нашла?
Осознание ударяет в лицо взрывной волной.
Никита.
Я начисто про него забыла. Раньше думала только о нем, и вдруг — пробел. А Егор, свидетель моей влюбленности, не забыл. Он отвлекся, был слишком занят мной, чтобы думать о старом недруге. Но не забыл, в том числе и то, как всего три дня назад я поправляла рубашку и галстук Никиты перед встречей с мэром. Егор стоял рядом, его осуждение казалось вызовом, и я нарочно старалась, как заботливая жена.
И вот я повторила те же движения на нем. Три дня спустя.
Я тронула оголенный нерв, взорвала мысли Егора, заставив вспомнить о школьном идоле, которому я поклонялась. Годами. Одно имя которого приводит Егора в бешенство.
Никита объявил нас парой на благотворительном вечере. Всего три дня спустя я нежно касаюсь лица его недруга. Боюсь представить, какие корыстные мотивы заподозрил Егор.
— Я спрашиваю о Королеве, но ты и сама догадалась. Вижу по твоему лицу, ты сразу о нем подумала, — выплевывает Егор. — Ты правда из-за него приехала на вечер встречи?
— Я не хочу о нем…
— Ответь, Аль!
— Да, из-за него.
— Все эти годы о нем вспоминала? Пять лет?
— Да.
— Как ты… что ты могла в нем видеть?! — Егор возмущается, заведомо осуждает меня за слепую влюбленность.
А еще он проверяет, скажу ли я правду. Какая-то часть его надеется на ложь, что я забыла Никиту, а недавняя встреча ничего не значила. Этими словами я, искусный визажист, запудрю правду и позволю нам с Егором закончить то, что только что началось в полутьме его спальни.
Но эта ложь однажды всплывет между нами, разверзнется, как трещина в фундаменте дома, разрушая все построенное.
Я не стану врать, не ему. Мои чувства к Никите изменились, но это случилось слишком недавно. Как бы я ни стыдилась свой прошлой слепоты, осуждать себя не позволю никому, даже Егору. Мне не нравится его тяжелый взгляд и то, как ощутимо от него повеяло холодом.
— Я не знаю, что видела в Никите раньше, но сейчас он разительно изменился, — говорю ровным тоном. Оправдываться не стану.
— Нет! — рявкнул Егор, потом повторил мягче: — Нет. Он всегда был таким.
— Раньше я этого не замечала.
— Он звонил тебе после благотворительного вечера?
— Да, звонил, но мы не разговаривали.
Никита звонил несколько раз, и я заблокировала его номер.
Мы с Егором вступаем в словесную дуэль. Сражаемся словами, и с каждой фразой из наших отношений утекает тепло. Между нами глыба осуждения с весомой долей предвзятости. Егор не может с ней справиться.
— Что тебя связывает с родителями Королева?
— Ничего особенного. Надеюсь, ты и прошлого стилиста допрашивал с такой же дотошностью.
Морщится. Пытается справиться с собой, но не получается.
Вздохнув, я пробую вернуть нас с Егором в прошлое русло, до того момента, когда между нами встрял Никита.
— Насчет твоего стиля… — протягиваю руку и изгибаю бровь, спрашивая у Егора разрешения.
Он молчит, и я рискую — касаюсь его и снова поднимаю воротничок.
— Готово!
Егор молчит. В темных глазах отблески света в гардеробной, вечерние тени хранят тайны его мыслей. Мы стоим лицом к лицу и молчим.
— Что готово? — с трудом выговорил долгую минуту спустя.
— Твой стиль.
— Ты ничего не сделала.
— И другим не позволю. Для официальных встреч у тебя есть полный набор костюмов, а для каждого дня твой стиль подходит тебе как ничто другое. Особенно задранный воротничок.
— Издеваешься?
— Нет. Клянусь! Мне очень нравится.
Егор колеблется, но недолго. Выходит на кухню и шарит между тарелками в поиске ключей.
— Я отвезу тебя домой, — говорит решительно.
Призрак Никиты быстро и необратимо разрушил накопленную между нами близость.
— Я бы предпочла взять такси.
— Я бы предпочел не волноваться, жива ты или нет.
Он выиграл в нашем споре, но с его сегодняшней манерой вождения безопаснее было бы ехать на такси. Егор срезал повороты, словно приобрел иммунитет от встречных машин, а бетонная ограда на самом деле сделана из воздуха.
Подъехал к моему дому на полной скорости и остановился в нескольких сантиметрах от ступенек.
В лифте спросил:
— Ты действительно собираешься уехать?
— Думаю, так будет лучше. Когда вернусь к нормальной жизни и перестану мучить свое воображение, может, что и придумаю.
Егор положил ладонь на панель лифта и чуть надавил. Почти нажал на все кнопки сразу.
Делал это бессознательно, слишком погруженный в размышления.
— Останься еще на несколько дней. — Вздохнул. Слова давались с трудом. Егор знал о моих чувствах к Никите, но это не стояло между нами до сегодняшнего ужина. Или стояло, но я не замечала. — Пожалуйста, Аль, не сдавайся так сразу! Мы же договорились. Лицом к лицу и обсуждать легче, чем по видео. Если через пару дней ничего не выйдет, я тебя отпущу.
