Секрет (СИ) - Субботина Айя (прочитать книгу .TXT) 📗
— Знаешь, что мне нравится больше всего? – шепчет малышка.
— Расскажи.
Ее указательный палец очерчивает правый уголок моего рта как раз в тот момент, когда я хитро улыбаюсь в ответ на ее загадочный вопрос. Осторожно проводит по коже, дрожит, задевая щетину, как будто заводится только от прикосновения моих колючек.
— Мне нравится уголок твоей улыбки, мой Мистер Фантастика, - говорит почему-то шепотом, как будто боится, что ее признание могут подслушать. – Очень-очень нравится. Так сильно, что я бы спрятала эту улыбку под замок. Для себя одной.
Я осознаю, что несу ее в спальню, когда приглушенный свет кухни остается за нашими спинами.
Что я делаю?
— Ты обещал мне, - шепчет на ухо малышка, когда я пинком открываю дверь в комнату. Прохлада скользит по нашей коже, заставляет крепче прижаться друг к другу. – Обещал, что в следующий раз будешь голый и весь мой.
Черт, я ведь правда что-то такое сказал тогда на кухне.
— И никаких скобок, - издевательски говорит мне на ухо.
А ведь я всегда считал себя терпеливым человеком, сдержанным, с холодной головой и полным набором тормозов на любые случаи жизни. Знать бы где была моя голова, когда я забил на них во всем, что касается моей Туман. Потому что совать член в рот девственнице – это как-то…
Пока я подбираю подходящее слово, чтобы описать собственные пошлые фантазии, малышка соскальзывает с меня, пятится к стене, на ходу расстегивая рубашку. Не снимает ее, но дает достаточно намеков мелькающим в белом шелке животиком и черным бюстгальтером, в котором ее грудь выглядит охренительно вкусным десертом. Я бы оставил на ней след от зубов, разрушил безупречное и нетронутое своей «меткой».
Я еще только думаю о том, какой внутри ее рот, а Туман уже выразительно покусывает большой палец. Проглатывает его до самого основания, прикусывает зубами простое серебряное кольцо с разноцветными орнаментами, и почему-то именно этот звук заводит больше всего. Этот звук – и ее влажный палец в плотном кольце губ.
— Уверена, малышка? – Надеюсь, она понимает, что я не смогу «тормозить» позже.
— Еще в прошлый раз, - улыбается в ответ. Открыто, соблазнительно, игриво.
Ох, бля.
Кажется, я чуть не размазал ее по стенке, потому что рванулся весь сразу: обнял ладонями за щеки, вцепился губами в ее пошлый губы, проглотил долгий стон. Моему языку так хорошо внутри, и она так охуенно сосет его губами, что терпение, сдержанность и остатки здравомыслия на хрен вышибает из головы.
— Одно условие, Дым, - играет она, когда я с трудом отрываюсь от ее рта.
Обхватывает мои ладони, проводит пальцами по коже и от вкрадчивых касаний волосками на теле становятся дыбом. Одну мою ладонь заводит себя на затылок, бодается, давая понять, что хочет большего. Интуитивно понимаю, сжимаю волосы в кулаке. Туман жмурится, позволяет мне запрокинуть ее голову назад и одновременно укладывает вторую мою ладонь себе на шею. В тонкой полоске лунного света тугая артерия бешено скачет под кожей. Я немного прижимаю ее пальцем – малышка вздрагивает, прожигает меня зеленым взглядом и почти просит:
— Сегодня главный ты.
Я бы кончил от одной интонации, от одного смысла этих слов. Просто от того, как сразу после них Туман медленно опускается на колени и нетерпеливо скребет ногтями по моим бокам. Кулак в ее волосах сжимается сильнее и это происходит почти без участия моих мозгов.
— Что мне делать, Дым?
Ее взгляд снизу-вверх: неуверенный и решительный одновременно. Пока ждет моего ответа – оставляет поцелуй на животе, чуть ниже пупка. Слышу, как нервное горячее дыхание щекочет кожу, посылает в кровь заряженные частицы и эти мелкие засранцы срывают мне «крышу».
— Знаешь, чего я хочу, когда вижу тебя на коленях?
Ее ресницы дрожат, и я угадываю «Скажи мне» только по беззвучному движению губ.
Можно сказать нежно. Можно сказать мило и так, что не догадается даже невинный школьник. Можно вообще ничего не говорить и просто стащит штаны.
Но, кажется, нас обоих заводят пошлые разговоры.
— Хочу, чтобы ты мне отсосала малышка.
Господи, сделай так, чтобы она не скривилась, не сделала сморщенное личико пекинеса.
Сделай так, чтобы…
— Думала, ты никогда не попросишь, - сверкает триумфальной улыбкой Туман.
На миг – только на мгновение – передо мной все та же игривая малышка, которую я с упоением трахал языком, но этот миг остается в прошлом – и передо мной маленькая развратная девчонка, заведенная до того предела, после которого ни одно слово из моего рта, ни одна моя просьба и резкость не смогут ее напугать.
Потому что сейчас мы оба готовы наслаждаться нашими одними на двоих пороками.
Она стаскивает мои штаны, издает мягкий удивленный звук, «вдруг» обнаружив, что я не надел под них трусы, когда выходил из душа. Хоть тогда я честно собирался спать в них же, как последний евнух.
— Твою мать… - цежу сквозь зубы, чувствуя на себе осторожные теплые пальцы.
Она сжимает меня у самого основания, делает из своих ладоней два тугих кольца, которыми медленно ведет вверх и вниз. Я так возбужден, что приходится почти силой фиксировать собственные руки в одном положении: одну в ее волосах, другой опираясь на стену, чтобы не поддаться дрожи в коленях.
— Все… хорошо? – ее взволнованный шепот.
— Просто отлично, малышка.
Она подводит ладони к самому краю, растирает влагу большим пальцем.
И делает это с, блядь, полураскрытыми губами!
Только выдержка не дает мне толкнуться в ее рот прямо сейчас. Но с каждой секундой, пока малышка готовится к более решительным действиям, я отчаянно понимаю, что мне просто нужны ее губы. Сильнее, чем что-либо сейчас. Вероятно, даже без воздуха я протяну больше.
И она будто слышит мое натянутое терпение: задирает голову, напоминая, что ее волосы все еще в моем кулаке. Напоминая, что сегодня главный – я.
«Играем по-взрослому?» - спрашиваю ее жадный взгляд.
«Да, да, да…» - отзывается она.
Надавливаю на затылок, и просто перестаю дышать, пока припухлые от моего голодного поцелуя губы податливо открываются для моего члена. Медленно и осторожно, даю ей привыкнуть, хоть в голове только одно желание – прижать ее сильнее, почувствовать тугое влажное тепло. А потом кончить и наслаждаться тем, как энергично работает ее горло.
Туман выпускает меня изо рта, тяжело дышит, размазываю влагу ладонями по всей длине.
И снова насаживается ртом: смелая, жадная и вся моя, от кончиков волос до пальцев на ногах.
Бормочу что-то бессвязное, когда чувствую, ка кона лижет меня тугим языком, проводит по венам, словно я какая-то долбанная карамель, но это именно то, что нужно, чтобы я окончательно связный потерял ход мыслей.
Мои пальцы судорожно перехватывают светлые пряди, бедра идут навстречу гостеприимному рту.
И – черт, черт! – моя малышка начинает сосать.
Ее рот превращается в горячее тугое наслаждение: я бы и подох в нем, потому что она делает это бесстыже и без страха, что я вот-вот кончу. Подхватывает ладонями ритм моих бедер, и дрожит вслед за моим сдавленным хрипом.
Я придерживаю ее голову, проталкиваюсь еще немного вперед, до глотательного движения, которое вытравливает из меня всю душу.
Прости, малышка, тормоза остались… хрен знает где.
Я скребу ногтями по стене, матерюсь и прошу:
— Еще, малышка… - Она откликается, выпускает изо рта, ведет языком сверху вниз – и снова смыкает на мне губы. – Стоп… остановись…
Но она словно этого и ждет: насаживается головой, и из ее рта раздаются такие влажные звуки, что каждый из них становится проклятой приправой к моему удовольствию. Я практически стону ее имя – растягиваю буквы в длинные хриплые стоны, пока пульсирующими толчками кончаю в горячий рот.
Сердце предательски выскакивает из груди, как будто я спринтер на короткой дистанции и нарушил главное правило забега – слишком рано остановился.
Но меня и правда шатает, ноги вообще не держат, кости превращаются в желе.
