Уютная, родная, сводная (СИ) - Романова Наталия (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗

Катерина при этом улыбалась и глупо хихикала. С ним она так никогда не хихикала! - Отлично, - произнёс Марк, - просто класс! Я её по всей школе ищу,

словно мне заняться больше нечем, а её тут лапают! - Марик? - Катеринины щёки налились румянцем, как отварная свёкла, глаза пару раз моргнули и уставились в упор, с прищуром, с какой-то обидой. Ты посмотри на неё! Она ещё и обижается! -

Он самый, а ну-ка, руки от неё убери! - это он проговорил на повышенных тонах замешкавшемуся Карасёву, который топтался рядом и не знал, куда деть руки, ноги и себя, в конечном итоге. - Перестань! - Катеринка спрыгнула с подоконника и заслонила собой Карасёва. Выглядело это комично, учитывая, что  Карасёв был долговязым, хоть и худым парнем, а в Катерине вряд ли было сто шестьдесят сантиметров роста, и это вместе с каблуками и гонором, с которым она смотрела на

Марка. - А не перестану, - Марк поднялся на тот пролёт, что отделял его от парочки,

и уставился на Карасёва, разглядывая густо краснеющего пацана. - Я тебе руку вырву, - он прижал парня к стене, - вставлю в задницу, потом вытащу и заставлю сожрать, если ещё хотя бы один раз подумаешь в её сторону! - кивнул на Катерину.

Ох, как она раздувала ноздри, как сжимала губы, да за один этот вид можно было

Карасёва убить, потом воскресить и ещё пару раз убить. - Понял? - рявкнул Марк. -

Понял, - промямлил Карасёв и попытался вырваться из захвата Марка. - Я больше не буду, - продолжал мямлить. - Будешь! - раздалось Катеринино, и Марк даже опешил от этого, он посмотрел на Карасёва, который в ужасе косился на Катерину и, кажется, был не согласен с перспективой сожрать собственные руки,

побывавшие в его же пятой точке. - И у нас уже всё было! - добавила Катерина и прямо посмотрела на Марка. - Всё-всё, - подтвердила, - совсем всё, - добавила, пока

Марк глотал воздух и прикидывал траекторию падения тела из окна. Тела, конечно,

Карасёва, которое дёргалось и всем своим видом выражало несогласие со словами

Катерины. - Не было у нас ничего, - пропищал Карасёв. - Было! - возмутилась

Катерина, да правдоподобно так, Марк даже опешил и уставился на Катерину. Что значит «было»? Что значит «всё»? - Катерина? - от неожиданности Марк даже выпустил Карасёва, который было попытался сбежать, но не удалось, его схватили за ворот пиджака, как за шкирятник котёнка, и вернули обратно. - Катя, что «всё было»? - он тряхнул Карасёва, который доказывал, что ничего не было, и вообще,

он первый раз видит эту девушку и с ней не знаком. - Не знаком? - взвилась

Катерина. - Да мы в одном классе учимся! Мы переспали! - Нет! - упирался Карасёв и продолжал вырываться из руки Марка. Упорный какой! И инстинкт самосохранения отсутствует начисто! Совсем! - Да! - заорала Катерина, да с обидой такой, что Марк поверил. - Я прибью тебя, - прошептал Марк Карасёву, прежде чем выпустил из руки. Иначе бы убил... Катерина обогнула Марка и юрко рванула вниз по лестнице, быстро, так, что еле догнал. - Что значит «было»? - он сжал запястье

Катерины и уже выворачивал руку. - Что значит «было»? - То! - привела аргумент

Катерина. - Ты с ним трахалась? - Марк прижал Катерину к себе, приподнял её и смотрел в глаза. В чернющие, возвращающие злость Марка сторицей. - Да! - Ах,

ты... - Марк не нашёл слов, вернее, слова-то он знал, но называть так Катерину, даже в этой ситуации, он не мог. Да у него язык отсохнет раньше, чем он произнесёт эти слова в адрес своей Катеринки. - Ты... ты... А губы - вот они, рядом,

приоткрытые, влажные, подрагивают, видны зубки, и чувствуется дыхание -

малиной пахнет. Уютное  дыхание. Родное. Поцеловал ли Марк Катерину, а потом услышал свой стон, или всё случилось наоборот - он не знает, да и какая разница,

когда Катеринины пальчики царапают кожу головы на затылке и с силой дёргают волосы. И она целуется, по настоящему, по взрослому, так, как никогда не целовала в ответ - страстно, отчаянно, со стонами. Ногой Марк открыл какой-то кабинет,

класс математики, кажется,  продолжая целовать Катерину, которую практически на себе занёс внутрь. Колготки снял вместе с трусами, даже не разглядел, какие там -

обычные, что покупает мама, или его подарок - неважно. Провёл пальцами по волосикам, раздвинул губки, а там... да она хотела! Марк нажал пальцем на клитор - почувствовал, как подалась вперёд на этот палец, потёрлась сама об него.

Научилась, смотри-ка, даже ножки расставила пошире. А сама целует в ответ

Марка и что-то бубнит между поцелуями. Да уютно так. И ведь так же она Карасёва этого целовала, так же ноги раздвигала, так же стонала и извивалась, пока он её за попку придерживал. Да чтоб он провалился, этот долговязый урод. «Убью, точно убью», - думал Марк, а сам не мог оторваться от Катеринки, и как тут оторвёшься...

Мелькнул трикотаж бюстгальтера и исчез, Марк отбросил в сторону,  сжал губами сосок, слушая Катеринин стон, удерживая её на месте. Она то и дело норовила упасть на пол, повиснуть на нём, что угодно, только не держаться на своих двоих.

Не так и много весила Катеринка, но держать её было неудобно, особенно стонущую, хватающую и оседающую в его руках. Когда Марк скользнул пальцем внутрь, Катерина вскрикнула и стала шептать что-то типа «да, да» и «дай, дай мне».

Какого чёрта? Какой-то Карасёв мог дать, а он нет? С чего бы? Не лучшее место -

класс математики, не лучшее время, да и кабинет открыт, не закроешь без ключа, а его нет. Но где Катерина нашла время на этого долговязого глиста? И место? Да она всегда дома после уроков! А нет же - успела распластаться под Карасёвым, а не под

Марком... в кровати, дома, по-людски. Марк перегнул Катерину к себе спиной и сжал грудки двумя руками, не сильно, мягко поглаживая пальцами и играя с сосками, нагнул над партой и раздвинул своей ногой ноги Катерины. Удивительная картина предстала перед Марком. Худенькая спина, выемка позвоночника прячется в складках задранной красной юбки, круглая попа выставленная, как на выставке народного достижения. Ягодицы немного разведены, и в самом низу видна чернота волосиков, колготки спущены вместе с белыми трусиками и болтаются где-то у щиколоток. Его палец, водивший между влажных складочек и в глубине...Стонущая

Катерина и даже подрагивающая в нетерпении попка - не оставили Марку шансов на то, чтобы подумать или взвесить своё решение, он и не собирался, не хотел рассуждать. Даже в свой самый первый раз с женщиной, в первый раз, когда самоудовлетворялся, или с самого большого голодняка, он не ощущал такого желания. Если бы ему сейчас сказали: «Вставь и умри» - он бы вставил. Проведя пару раз между половых губ двумя пальцами, раздвигая вход, ощущая, как

Катерина поползла куда-то по парте, он только и успел, что прижать её к дереву, и тут же вошёл в Катерину. Он даже попытался медленней это сделать, мало ли что там было с Карасёвым, явно не часто... Даже попытался не потерять голову и контролировать свои движения, но сжатие было такой силы, Катеринка так обхватывала член Марка, что он чуть не кончил при первом толчке, а при втором понял, что Карасёв не врал - ничего у него не было с Катеринкой. И стоит она сейчас не в самой удобной позе, упираясь носочками в пол, и пытается отползти,

потому что ей должно быть больно. Как же не будет, даже Марк ощутил дискомфорт от явного сопротивления внутри и ещё больший - от понимания, что он только что сделал. Ведь врала она, злила, чёрт знает зачем, но злила его, намерено провоцировала, а он повёлся, как глупец. А теперь что? Прекратить? Нет, этого

Марк никак не мог. Вот она - Катерина, юбчонка задрана, попа беленькая,

кругленькая, там, ниже, поблёскивает член Марк, так и остановившийся на середине, но уже побывавший в глубине и сделавший своё дело. Руками Катерина схватилась за края парты, так, что костяшки побелели, кончик носа покраснел, губы трясутся в обиде - плачет. Марк нагнулся, прикасаясь своей грудью в футболке к голой девичьей спине, и поцеловал шею, на стыке чёрных волос и белой кожи с испариной. Прикасаясь губами, дошёл до местечка за ушком, останавливаясь там,