Методика обольщения - Габбер Холли (читать книги бесплатно .TXT) 📗
А… — Том улыбнулся, — он назывался «Деревянные башмачки». Там была сцена, где я полз на четвереньках, а злодей выливал на меня полную чернильницу. Никогда не забуду. Они перевернули этот котел раньше времени — не на спину, а прямо мне на голову. Ух! На тебя когда-нибудь выливали целую цистерну воды разом? Незабываемые ощущения. Слепнешь, глохнешь и перестаешь соображать одновременно… Куда только смотрел профсоюз? Получилось очень эффектно, только я чуть заикой не остался. Хорошо, что ограничились одним дублем… Но это была далеко не первая работа. Мой папочка хотел всего и сразу: когда мне стукнуло восемь, он отвел меня на кастинг к фильму «Маленький лорд Фаунтлерой». Претензии у него были просто космических масштабов: он был уверен, что меня с ходу утвердят на главную роль. Самое смешное, что меня действительно взяли, — только в итоге я сыграл не этого зануду-лорда, пай-мальчика, а его скверного кузена. Правда, вся роль уместилась в четыре минуты экранного времени, но для разгона и это было неплохо…
— Я читала эту книжку в детстве, но совершенно не помню, что там наличествовал какой-то скверный кузен.
— Я эту книжку в детстве не читал, но кузен наверняка наличествовал, иначе я бы его не сыграл, — весело ответил Том, абсолютно точно копируя ее интонации.
— Прекрати меня передразнивать, неуч. Что ты вообще читал?
— Честно? Преимущественно сценарии. Знаешь, одного моего знакомого спросили: «Вы в курсе, что читаете книгу вверх ногами?» Он ответил: «Конечно, знаю. Думаете, мне легко?» Да… Сколько себя помню, постоянно зубрю текст. Но мне повезло: память у меня просто феноменальная, до сих пор не забыл куски ролей, выученных невесть когда.
Это точно, у тебя не память, а огромная мусорная свалка. Чего там только нет. Сколько ты знаешь дурацких историй, которыми с утра до ночи морочишь мне голову?
Том придвинулся к Джессике поближе и медовым голосом промурлыкал:
— Ну уж… Я не только рассказываю дурацкие истории, по-моему, у нас находится время и для других развлечений… Джесси, детка, сними очки, иди сюда…
— Я уже сказала: не надо, вокруг дети.
— Дети, дети, — пробормотал Том, озираясь. — Кстати, о детях. Один мой знакомый…
— Том!!!
— Ладно, в другой раз…
В начале октября, когда зарядили дожди, Джессика жестоко простудилась и отлучила Тома от себя на целую неделю. Промозглым вечером, натянув шерстяные носки и свитер с высоким воротником, она, беспрерывно чихая, полулежала на диване под пледом и выслушивала сбивчивый рассказ Тома. Ему, благодаря невероятному стечению обстоятельств и случайной встрече, удалось перехватить роль в эпизоде одного из популярнейших детективных сериалов «Инспектор Белл».
— Не бог весть что, — возбужденно говорил он, меряя шагами комнату, — но этот сериал уже пять лет все смотрят — даже ты иногда поглядываешь вполглаза. Будь здорова! У меня всего две сцены, но неплохие. Идея такова: мой отец, крупный бизнесмен, убит. Я один из подозреваемых. Кроме меня, подозревают его любовницу и совладельца предприятия. Будь здорова! Но убийцей оказывается его незаконная дочь — то есть моя сводная сестра. Будь здорова! О господи, Джесс, только кошки умеют так чихать! Знаешь, один мой знакомый ехал в автобусе, а рядом с ним сидела девочка и всю дорогу шмыгала носом. Он не выдержал и говорит: «Девочка, у тебя есть носовой платок?» А девочка отвечает: «Есть. Но мама запрещает одалживать его незнакомым людям». Будь здорова!
— Спасибо. Если ты один из главных подозреваемых, то почему у тебя только две сцены?
— Ты же знаешь, большую часть экранного времени Белл или задумчиво потягивает пиво, или обменивается остротами с напарниками. А сцены такие: разговор с Беллом на автостоянке, где я на пике эмоций доказываю, что не способен совершить убийство, и объяснение с моей подружкой на кладбище после похорон. Будь здорова! Завтра я получу текст и начну его учить, а сцену на кладбище снимают через пять дней… Что же ты не воспользовалась старым добрым зельем Ширли Олейник? Оно так тонизирует.
— Я бы умерла.
— А влить его в меня ты не побоялась… Будь здорова! Но и от лекарств, я смотрю, мало толку. Может, тебе хлебнуть горячего молока?
— Я ненавижу молоко, меня от него тошнит.
— Тебе не угодишь. Кстати, знаешь, какого ребенка следует выкармливать слоновьим молоком?
— Не знаю и знать не хочу!
— Слоненка, Джесси.
По прошествии пяти дней Том ранним утром уехал на съемки, а вполне пришедшая в себя Джессика направилась в магазин и купила два комплекта роскошного нижнего белья, способного взбудоражить воображение даже самого искушенного наблюдателя. Облачившись в дерзкие черные кружева и прикрыв их коротким платьем, она стала ждать Тома. Он появился в семь, мрачный как туча.
— Что ты такой хмурый? — весело поинтересовалась Джессика. — Неужели выяснилось, что настоящий убийца — ты?
Том с протяжным вздохом рухнул в кресло, вытянул ноги и посмотрел на Джессику исподлобья с видом мученика.
— Катастрофа. Провал. Полное фиаско. Я думал, что могу с ходу сыграть все. Но такой бред, который они придумали… Слушай. Мизансцена такова: кладбище. Туман. Вокруг всякие мраморные ангелы и могилки. Мрак, безысходность. Я сижу на каменной скамье, тупо глядя в пустоту. И тут…
— …Из-под земли вылезает покойный папаша? — Джессика не могла больше сдерживаться и начала смеяться.
— …Ко мне подходит моя подружка — кстати, на редкость противная штучка с тонким носиком и злыми щелевидными глазками. Никогда бы на нее не запал. Понятно, что она чья-то любовница, но мне искренне жаль того идиота, который ее протежирует… Так вот, она садится рядом, начинается диалог. Нас снимают общим планом, мы оба — вполоборота друг к другу. Камера смещается вправо-влево и берет полупрофили — то есть видно и выражение глаз, и малейшие детали мимики. Она говорит, что погода соответствует обстоятельствам, бла, бла, бла и все такое. Я сижу, как нахохлившийся сыч, слушаю. Пока все нормально, но главное впереди. Она держит паузу, а потом с невероятным пафосом заявляет: «Ты должен знать: я спала с твоим отцом». Ох, Джесси, эта фраза будет мне сегодня сниться!
Джессика безостановочно хохотала, сама не понимая, что ее так веселит. Том трагически продолжал, не обращая на нее никакого внимания:
— И вот тут, Джесси, происходит самое страшное: я реагирую на эту новость. Реагирую, как мне велено. Сначала я подпрыгиваю — в прямом смысле. Потом размахиваюсь, чтобы съездить по ее лисьей морде, но в последний момент удерживаю руку. Потом хватаю ее за уши и начинаю судорожно смотреть ей в глаза: в правый, в левый, в правый, в левый… Потом закрываю лицо руками — свое лицо — и начинаю мелко трясти головой, как будто у меня болезнь Паркинсона…
Джессика уже стонала от смеха, у нее на глазах выступили слезы.
— Двадцать три дубля, Джесс! Двадцать три дубля! Я отбил себе весь зад, подпрыгивая на этой кладбищенской скамейке! Но хоть убей меня, хоть положи меня в любую из имеющихся там могил, я не мог изобразить всю эту последовательность действий! Мне тоже было смешно, я переигрывал. Когда я заучивал эту сцену с листа, она казалась мне вполне заурядной. Но потом они объяснили, как я должен ее воплотить… Ну, скажи мне, детка, разве может нормальный человек так реагировать? А?!
Джессика постепенно затихла и теперь ладонью вытирала глаза.
— А как бы ты отреагировал? Том пожал плечами.
— Да никак. Встал бы и ушел. Эта девушка перестала бы для меня существовать в ту же секунду.
— Но твой герой, наверное, любит ее?
— Джесси, я знаю, как ведут себя влюбленные. Уж во всяком случае, не прыгают на заднице, как взбесившиеся бабуины. Наверное, стоило объяснить старым кретинам по ту сторону камеры, что надрывные страсти с заламыванием рук не актуальны уже лет семьдесят. А я молчал, слушал их поучительную брехню и только кивал.
— Так чем все в итоге закончилось?
— Они удовольствовались последним дублем. Но, честно говоря, моя репутация подмочена: я выступил в качестве беспомощного, бездарного мальчика. Это не очень приятно. Лисичка замерзла, раскапризничалась и к пятнадцатому дублю уже смотрела на меня с такой ненавистью… А потом они все еще хихикали мне в спину.
