До и после (ЛП) - Миллс Эмма (книги полностью .TXT) 📗

Может быть, дело в том, что Фостер на этой вечеринке целовался, тогда как я — старше него на три года и, как мне хотелось думать, более социально адаптированная — никогда ни с кем не целовалась. Никогда. Я даже на свидании не была с тех пор, как мы с Кайлом Моррисом ходили в кино в восьмом классе. И каким бы скандальным ни казалось в то время держание за руки во время фильма категории 12+, уверена, что это не считается за настоящее свидание, особенно если мама провожает тебя до ресторанного дворика.

Но вечеринка была последним барьером перед поездкой в Ридинг, и этого было достаточно, чтобы вытащить меня из небольшого временного уныния. Мы должны были встретиться в школе рано утром в четверг с уложенными сумками и готовыми загрузиться в девятиместный минивэн миссис Уэнтворт.

Я не думала, что мне придется сидеть впереди рядом с миссис Уэнтворт, ведущей машину. Но я оказалась сидящей впереди рядом с миссис Уэнтворт, ведущей машину. Полагаю, я все равно была единственной по-настоящему заинтересованной в Ридинге.

Разве что кроме Линдси. Она сидела прямо позади нас, между Эзрой и Кэсом, и постоянно просовывала голову между спинками сидений, сообщая крупицы сведений, например, цветок Южной Каролины или процент студентов Ридинга, поступивших в магистратуру.

Когда Линдси не вела себя как путеводитель по Ридингу, она разговаривала с Кэсом. Хотя это можно квалифицировать как мазохизм, я не могла удержаться, чтобы не наблюдать за ними краем глаза.

Эзра слушал музыку, но время от времени Линдси вытаскивала один наушник из его уха и вовлекала его в беседу. Он отвечал ей в довольно дружелюбной манере, но как только в разговор вступал Кэс, на его лице мелькал слабый проблеск чего-то отчетливо похожего на неприязнь.

Примерно на полпути мы остановились в «Макдональдсе» для позднего завтрака. Парни съели почти неприличное количество еды, и после почти все заснули, кроме меня и миссис Уэнтворт. Когда я непроизвольно взглянула на заднее сиденье, то увидела, что Линдси положила голову Эзре на плечо. Он тоже дремал и, кажется, не возражал быть живой подушкой для Линдси. Это меня удивило — не только из-за того, кого Линдси выбрала в подголовники, но и потому, что Эзра был последним из людей, которых можно было назвать мягкими.

Около одиннадцати мы въехали ворота Ридинга, и вот оно — перед нами наяву лежала моя открытка.

Тут был «Отдел по делам студентов», веранда, на которой на открытке сидели ребята. Были студенческий клуб и общежитие (построенное в 1920 году и недавно отреставрированное, в 2009, согласно тому, что сказала Линдси по дороге сюда), здание научных исследований, театр. В роще пряталась часовня.

Они определенно знали толк во внешней привлекательности. Но было нечто большее... Не только здания и благоустроенная территория. Дело было в людях. Группы студентов занимались в тенечке или прогуливались вместе между зданиями, оживленно разговаривая. Эти люди «добивались своих целей». Они «начинали свое будущее».

И когда я увидела это, во мне неожиданно словно что-то открылось. Неожиданно мне тоже захотелось этого, захотелось такого же для себя.

Миссис Уэнтворт распланировала поездку почти до минуты. С одной стороны, это не оставило Кэсу и Линдс много времени для халявных каникул. Но с другой, получилось чертовски насыщено. Мы поели в столовой, осмотрели кампус и встретились с приемной комиссией.

Поездка принесла результат, который задумала для меня миссис Уэнтворт. Я влюбилась в Ридинг. Мне захотелось написать лучшие эссе. Мне захотелось получить больше баллов за АСТ. Я даже — хотя и ненадолго — задумалась о том, чтобы отвезти «Будущих революционеров американской науки» в музей, только чтобы заполнить свое резюме. Помощник по спортивной документалистике уже не казался мне таким плохим вариантом.

Под конец дня мы остановились в книжном магазинчике.

— О, Чемпион. — Джордан обнял меня за плечи, когда я внимательно рассматривала груду толстовок Ридинга. — В следующем году ты будешь отлично тут смотреться.

Просто услышав, как кто-то произносит это вслух, я испытала прилив восторга.

— Мне идет синий.

— А мне пойдет красный с черным. — Он понизил голос. — Не говори Уэнтворт, но у меня устное соглашение с университетом Джорджии.

— Не может быть!

— Если у меня получится затащить туда Эзру, будет идеально. Знаешь, защитник хорош только тогда, когда хороши парни, которых он защищает.

Я взглянула через весь магазин на Эзру, который хмуро рассматривал витрину с цепочками для ключей. Он ткнул пальцем в одну, в результате чего она упала с витрины. Он наклонился, чтобы поднять ее, но когда выпрямлялся, то задел стойку и уронил еще несколько.

Я не удержалась от улыбки.

— Почему ты с ним дружишь? — спросила я, наблюдая за тем, как Эзра собирает цепочки.

Он пожал плечами:

— Почему ты дружишь с Кэссиди?

Между тем Кэс ходил попятам за Линдси по всему магазину, беря в руки и кладя обратно каждую книгу, сувенирную кружку или карандаш, до которых она дотрагивалась.

— Почему мы дружим с теми, с кем дружим? — продолжал Джордан. — У них есть качества, которые нам нравятся... которые мы видим в себе. А может, которые хотим видеть в себе.

— И какие у Эзры... качества?

— Детка, а каких качеств у Эзры нет? Они у него все.

— Большинство считает его козлом.

Джордан кивнул.

— Я уже слышал, что люди говорят так, но они просто не понимают Эзру. Просто он такой... — Он задумчиво наморщился. — Он такой чертовски сосредоточенный. Как... как горький шоколад. Ты когда-нибудь пробовала горький шоколад, когда твоя мама печет печенье?

— Да. Выглядит как обычный, но на вкус противный.

Джордан рассмеялся:

— Ладно, может, Эзра и не похож на горький шоколад. Но понимаешь, о чем я? Его вкус раскрывается, только когда его приготовишь. Но сам по себе он слишком... насыщеный, чтобы понять. Эзра просто очень напористый чувак. Нужно понять его, чтобы по-настоящему... его понять.

— Значит, ты его понял?

Глаза Джордана загорелись.

— Чемпион, ты же видела его на поле. Никто не может устоять. Это как наблюдать за одним из мастеров, словно чертов... да Винчи рисует или вроде того.

— Витиевато, — сказала я, и он усмехнулся.

— Но ты понимаешь, о чем я.

— Да, но можно быть хорошим в чем-то, но все равно быть неважным человеком.

— Но дело не только в этом. То, как Эзра подходит к футболу, так же он подходит и ко всему остальному. Настолько чертовски... целеустремленно, и вдумчиво, и... не знаю. — Он усмехнулся. — Я не пытаюсь написать о нем книгу, я просто говорю, что с таким человеком хочется быть рядом, разве не так?

Я кивнула, потому что это так, а Джордан продолжил:

— Но хватит о нем. Когда мы поговорим о моих хороших качествах?

— Хочешь, чтобы я назвала их в алфавитном порядке?

— Да, начни с А — афигенный красавчик. Потом Б — безумно клевая заница. А потом В...

— Выносливый, — сказала я.

— Видишь, ты могла бы сказать «великолепный», но я рад, что ты этого не сделала. Я же не просто кусок мяса.

— О да, — сказала я и взяла его под руку. Мы пошли дальше по книжному магазину, пока миссис Уэнтворт не позвала нас на выход.

* * *

Ночью я лежала в спальном мешке на полу студенческой комнаты. Живущие тут студенты долго не ложились и рассказывали мне о жизни в Ридинге, и хотя сейчас они уже спали, я была слишком возбуждена, чтобы уснуть.

Я представляла себя живущей в Ридинге по-настоящему. У меня бы была комната, похожая на эту, с доской для объявлений, мини-холодильником и соседкой. По утрам я бы завтракала в столовой и шла на занятия с сумкой через плечо, и занималась бы в тени дубов, и была бы студенткой колледжа. У меня было бы мнение по текущим событиям! Я бы добивалась научных целей! У меня была бы цель и... путь к чему-то. Я еще не знала, к чему именно, но знала, что впереди определенно что-то было. «Плотный завтрак и просмотр программ для подростков по кабельному телевидению» был забыт. Внезапно мне захотелось... большего.