Леди Генри - Стоун Джулия (список книг txt) 📗
– Спасибо, я не курю, – ответил юный француз.
– Напрасно.
Наконец, слуги вышли, унося с собой груду посуды, и Готфрид проводил их мрачным взглядом.
Поднимаясь к себе на третий этаж, он вспомнил сон, виденный накануне приезда графини. Бывали минуты, когда Джон казался себе равнодушным, поддавался искушению плыть по волнам случайностей, но тут же одергивал себя. По натуре боец, он не был фаталистом, все, что делалось вокруг него, делалось благодаря ему же. И именно такое положение вещей, которые он видел во всей их обнаженности, удовлетворяло его. А что теперь? Разве он не мечтал об Адели, не желал ее всем сердцем, со всей болью невозможного счастья? И вдруг теперь, когда она дала понять, что желает с ним близкого общения, он в испуге бежал. И может быть, именно потому, что почувствовал в этой женщине силу, страсть, которой она способна отдаваться без остатка, и которая сокрушает все на своем пути. Это хищный цветок, который, стоит только мухе приблизиться, захлопывается, сминая ее в своих объятиях.
– Тем хуже, – пробормотал Джон, засыпая.
Наутро, когда он спустился к завтраку, выяснилось, что на рассвете Анри завалил спальню графини цветами и уговорил ее позавтракать с ним в городе.
– Так они уже уехали? – спросил Джон, побледнев.
– Да, мистер Готфрид, – ответил Уотсон. Появились лорд Генри и миссис Уиллис с мальчиком. Сославшись на головную боль, Джон не поддерживал беседу. Но когда появилась прелестная Габриэль с алой розой в завитых волосах, настроение его совсем испортилось. Вот этого Джон не ожидал! Он так привык к этой очаровательной тени Адели, девочке с желтыми глазами, что сама мысль об Адели, о том, что она наедине с пылким и влюбленным Анри, возбудили в его сердце яростную ревность.
После завтрака Джон увел Ричарда в классную комнату, где они прозанимались три часа кряду. Потом занялся делами лорда. В кабинете, за массивным ореховым столом он неутомимо работал, беспокойно поглядывая на часы. Получив экономическое образование, Джон имел обширные знания по этой части и легко открыл злоупотребления в графских поместьях. С неутомимым усердием он приводил все в порядок, сберегая крупные суммы денег, прежде утекавших из бюджета лорда. К тому же дела лондонских фирм отнимали немало сил, и он, как атлант, помогал графу нести и эту ношу. Он встал, прошелся по кабинету, отдернул штору и посмотрел вниз. На площадке перед подъездом стоял только черный «каули» лорда. Джон ушел на прогулку и больше часа бродил в окрестностях. Возвращаясь, он наделся увидеть Адель. Намеренно подходя к замку с северной стороны – так была не видна подъездная площадка – Джон испытал острое разочарование. Машины молодого графа у подъезда не было. Он нажал на кнопку звонка, старый Уотсон открыл ему. Еле сдерживаясь, Джон прошел через холл и взбежал по лестнице. В апартаментах графини пахло цветами, лучи заходящего солнца запивали комнаты. Где-то негромко играл радиоприемник. Джон пошел на звук. Комната Габриэли была открыта. В простом платье, с палитрой в руке девушка стояла у мольберта.
– Прошу прощения, Габриэль, – сказал Джон. – Я, наверное, помешал вам.
– Нет, нет, что вы, мистер Готфрид! Мне давно следовало бы сделать перерыв, – воскликнула девушка, повернувшись к молодому человеку и внимательно глядя на него блестящими янтарными глазами. Джон смутился.
– Габриэль, я… я подумал, не случилось ли неприятности с леди Аделью, – с запинкой произнес он. – Ее нет с раннего утра…
– Ах, мистер Готфрид, – воскликнула Габриэль. – Право, все в порядке! Леди Адель звонила в пятом часу. Кажется, она прекрасно проводит время. И потом, она с господином Анри. Уж он-то сумеет о ней позаботиться.
– Да, да, вы правы, – кивнул Джон. – Анри серьезный человек. И, вероятно, они скоро приедут.
Он уже проклинал себя за минуту слабости, за то, что пришел сюда. С заложенными в карманы руками, небрежной походкой прогуливался он по террасе. Поднялся ветер, запорхали сухие лепестки астр. Дождавшись, когда члены семьи, отобедав, разойдутся, Готфрид направился в столовую. Хмуро поел, не ощущая вкуса пищи, не придавая значения изысканности блюд. Наполняя тонкий бокал вином, он вспомнил вдруг слова Анри:
– Выпадают дни, когда бываешь не в духе. Тогда лучше всего надраться как следует.
– Что я и сделаю, – вслух сказал Джон с ироничной усмешкой на лице.
Уснул он рано. Проснулся среди ночи с головной болью, надел халат и тихо посидел на краю постели. Он услышал в ночной тишине шум подъезжающей машины, но остался недвижим, стараясь не пропустить ни звука. На потолок легли голубые прямоугольники света. Хлопнули дверцы, послышались голоса и стук каблуков Адели по плиткам двора. Свет погас, комната вновь погрузилась в прохладную тьму. Джон спустился в библиотеку, взял томик Шекспира, и, погрузившись в раздумья, просидел в своей спальне до рассвета, так и не раскрыв книги.
Наутро Джон увидел Адель в столовой, она рассеянно улыбнулась ему. Обряды каждого дня, размеренная жизнь, смутная улыбка женщины… Ночью Джон видел ее во сне и плакал, как когда-то в детстве.
К Анри вернулась его прежняя веселость, которая так ему шла. Граф словно очнулся от тяжелого сна, и теперь, как бывало раньше, они с Джоном катали в бильярдной шары, стреляли по мишеням или играли в триктрак и покер по маленькой. Иногда молодой граф с восторгом говорил об Адели, и тогда Джон до боли стискивал зубы.
Анри много времени проводил со своей мачехой. Он был счастлив каждой минутой общения с ней. Джон понимал, что Адель не права в том, что пользуясь своей красотой, возбуждает любовь молодого графа, отделенного от нее пропастью. И тут же спрашивал себя, не ревность ли это? Близился сентябрь. Стояли мягкие туманные утра, сад и парк были словно в молоке; в лучах бледного солнца сверкала мокрая трава, холодная и темная в тени; холмы высохли, а на западе, за Темзой, лежали желто-зеленые поля.
Вскоре Ричарду предстояло ехать в Лондон поступать в военное училище. Уже был назначен день отъезда. Предчувствуя близкую разлуку с привычным миром, мальчик часами бродил по замку или, в порыве чувственной нежности, бросался к матери и покрывал ее поцелуями. Адель тревожила разлука с сыном, но она озлилась бы на себя, если бы показала это.
Однажды Адель проснулась с чувством неудовлетворенности, более того, с чувством тайного желания, неосуществимого для нее. Она села в постели, охватив руками согнутые в коленях ноги. Темные волосы мягко укрыли ее всю. Ее прекрасные глаза устремились в окно, в сад. Это было даже не окно, а гигантский стеклянный проем, задрапированный тяжелыми шторами. Она впервые заметила жухлые листья на деревьях, и это неприятно поразило ее. Адель вперила взгляд в эти редкие еще желтые пятна среди сплошной зелени. Ветер раскачивал ветви. Солнце косо лежало на плоскости пейзажа, не заглядывая в спальню, где недвижимо сидела прекрасная женщина.
Адель уперлась подбородком в колено и стала похожа на печальную прозрачную нимфу. Все ее мысли летели к Джону. Да что это с ней? Он – человек не ее круга, вынужденный быть в подчинении, зарабатывая на жизнь. Они так далеки друг от друга. Глубокая пропасть разделяет их. Впервые увидев Джона, она сказала себе, что хочет полюбить этого человека. К тому же, Адель была достаточно опытна, чтобы не сомневаться в его чувствах. Она вздохнула. Никогда еще графский титул не обременял так сильно.
Из ванной вышел лорд Генри и издал радостное восклицание, увидев, что жена проснулась. Адель медленно повернула к нему голову. На графе был распахнутый халат. Она скользнула взглядом по его телу, задержавшись ниже живота. Он наклонился и потянул тонкое одеяло, обнажая Адель. Генри глядел на это лицо с крупными выразительными чертами, надменным взглядом и капризной складкой губ – лицо египетской царицы; груди не слишком большие, умещающиеся в ладонях, такие нежные на ощупь; тонкие линии рук, обнимающих колени и изгиб бедра. Мягкая волна волос легла на плечи. И было кое-что еще, что сразу бросилось графу в глаза. Растерянность – вот что он увидел в ее взгляде. Он толкнул ее на подушки и накрыл собой.
