В обмен на рай - Кац Евгений Абрамович (книги бесплатно .TXT) 📗
Добравшись до маленькой бухты, Джесс тут же сбросила босоножки, пересекла пляж, бросилась к воде и с довольным вздохом опустила ноги в пенистую волну.
— Ты ведешь себя как ребенок!
Джесс не знала, улыбается Лоренцо или негодует, но ей было все равно.
— Наверно, вечеринка с поворотом стрелок все-таки сделала свое дело! — со смехом ответила она и тут же поняла, что совершила ошибку.
Лицо Лоренцо мгновенно изменилось и вновь стало холодным и чужим.
Неужели он думает, что Джесс действительно хочет вернуться в прошлое? Что она сознательно намекает на то время, когда они вместе были на Сицилии и так верили в любовь друг друга, что Лоренцо просил, умолял — нет, настаивал (Скарабелли никогда не умоляют), чтобы она как можно скорее стала его женой?
Ох, если бы это было осуществимо! Если бы было можно вернуть те блаженные, счастливые дни! Но, увы, этого не случится никогда. В ее жизнь вторглась грозная действительность и уничтожила все прежние мечты о счастье…
— Я действительно чувствую себя ребенком, — быстро сымпровизировала она. — Это просто замечательно! Вода такая прохладная, такая освежающая! Попробуй сам… Иди сюда, Лоренцо! — позвала она, когда тот попятился. — Смочи волосы!
Но было видно, что эта мысль ему не по душе. Тогда Джесс, которой захотелось поозорничать, наклонилась, набрала в ладони немного соленой воды, подобралась к Скарабелли и окатила его. На безукоризненно белой рубашке поло остались мокрые следы.
— Эй! Что за…
В ее распоряжении была ровно секунда. Он сбросил парусиновые туфли, надетые на босую ногу, и задержался только для того, чтобы снять с запястья золотые часы и сунуть их в карман. Затем Лоренцо устремился к ней, брызгаясь на ходу.
Завизжав от восторга, Джесс повернулась и кинулась бежать вдоль полосы прибоя. Подол платья тут же намок, но ее это не заботило. Сначала она бежала со всех ног, пытаясь сохранить расстояние, отделявшее ее от Лоренцо, но потом сбавила скорость и позволила догнать себя. Он поймал Джесс и повернул ее к себе лицом.
— Ах ты, маленькая ведьма!
Хохоча и отбиваясь, Джесс выскочила на берег. Как только они отбежали от воды, Лоренцо опрокинул Джесс на песок, навалился всей тяжестью, жадно прильнул к смеющимся губам и заставил замолчать.
— Ты искусительница! — пробормотал Скарабелли, наконец оторвавшись от ее рта, чтобы вздохнуть. — Какой мужчина может сопротивляться тебе? Ты прекрасна и холодна как луна, и так же дика, как море.
О да, в этот момент она действительно была дикой. Такой же дикой, необузданной и первобытной, как накатывавшиеся на берег волны, как песок, к которому прижималась ее спина.
Лоренцо снова алчно припал к ее губам; горячие мужские руки блуждали по ее телу. Розовое платье задралось на талию, и Лоренцо тут же понял, что на ней нет ничего, кроме белых кружевных трусиков. Мгновение спустя это хрупкое препятствие было разорвано и небрежно отброшено в сторону.
Джесс было наплевать на это. Все опасения, все страхи, одолевавшие ее раньше, исчезли, словно смытые волной, шелестевшей в нескольких дюймах от них. Она хотела этого. Снедавший ее голод был палящим как солнце. Он заставил Джесс высоко поднять бедра и жадно принять мужчину.
Именно для этого она и родилась на свет. Она любила Лоренцо, любила всегда и не могла освободиться от золотых цепей, приковывавших ее к нему. Джесс крепко обхватила его сильное тело, впилась пальцами в мускулистую спину и успела подумать только об одном: она никогда не хотела освободиться из этого чудесного чувственного рабства. А потом порыв страсти заставил ее забыть обо всем на свете.
Глава десятая
— У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? — лениво спросила Джесс, загоравшая на веранде под лучами утреннего солнца.
День начался так же, как начинались все остальные дни на Сицилии. Они проснулись поздно, а позавтракали еще позже. Это была вина Лоренцо, который по утрам не выпускал Джесс из постели, пока не овладевал ею так неистово, что потом сытой и удовлетворенной молодой женщине не хотелось двигаться.
Вот и теперь, после легкого завтрака, состоявшего из хрустящих булочек, жирного йогурта, персиков, дыни и меда, она разомлела, как греющаяся на солнце кошка.
— Я собирался поплавать, немного позагорать и слегка перекусить. А после этого устроить сиесту.
Блеск искоса посмотревших на нее глаз не оставлял сомнений в том, как именно он хочет распорядиться этой сиестой и что он не собирается тратить драгоценное время на такие пустяки, как сон.
— А потом обед… немного вина…
— В общем, расписание плотное, — насмешливо уронила Джесс.
Она все еще не могла привыкнуть к метаморфозе, происшедшей с Лоренцо на Сицилии. Казалось, он сбросил с себя образ трудоголика и стал кем-то другим. С каждым прошедшим днем он становился спокойнее и терпимее; его настроение улучшалось так же постепенно, как постепенно густел бронзовый загар, полученный под родным солнцем.
Глядя на раскинувшегося в шезлонге Лоренцо, темные волосы которого блестели на солнце, а не прикрытые черной майкой шея и руки отливали золотом, Джесс думала: «Если я сытая кошка, то он — гладкая, напоенная солнцем пантера, ленивая и чувственная».
— А что еще здесь делать? — небрежно протянул Лоренцо.
— Может быть, съездить в Палермо, — напомнила она.
Ей нравилось бродить по улицам главного города острова.
Он неопределенно пожал плечами.
— Резьба по дереву здесь удивительная. — Ее глаза загорелись при воспоминании о прекрасной мебели ручной работы, продававшейся в местных лавочках. — Я могла бы потратить здесь целое состояние.
— Мой дед с этого начинал, — удивил ее Лоренцо. — Он сделал почти всю мебель, которая есть в этом доме.
— Я не знала!
Честно говоря, Лоренцо был не слишком словоохотлив, когда речь заходила о его семье. Джесс знала, что его дед родился на Сицилии (так же, как и отец, да и сам Лоренцо), что он вышел из низов, но сумел стать мультимиллионером и основателем империи Скарабелли. Однако до сих пор Лоренцо не упоминал о нем ни словом.
— Но как он?..
— Разбогател?
Лоренцо провел руками по темным шелковистым волосам и лениво потянулся.
— Он работал упорнее и дольше, чем кто-нибудь другой. Тратил заработанные деньги на самообразование, потом купил маленький постоялый двор, а затем и свою первую гостиницу. Она располагалась неподалеку от пристани, куда прибывало множество туристов с парома, и стала настоящим золотым дном. Полученная от нее прибыль позволила деду купить еще одну гостиницу… и так далее.
— Он еще жив?
Лоренцо покачал головой, и его глаза потемнели.
— Когда я родился, ему было уже шестьдесят. Он умер четыре года назад.
— Он много значил для тебя?
Было ясно, что Лоренцо любил старика. Его лицо и скорбно сжавшийся красивый рот выражали глубокое чувство.
— Он был настоящим человеком. Сильным, мудрым, щедрым…
Длинные загорелые пальцы потрогали золотые часы на запястье, губ коснулась грустная улыбка.
— Это его подарок на совершеннолетие. Но мне пришлось заслужить его.
— Работая официантом в одной из гостиниц? — догадалась Джесс. Лоренцо подтвердил ее правоту, еле заметно кивнув. Теперь она понимала, почему он никогда не расставался с этими часами и тщательно заботился о них. — Жаль, что я не успела познакомиться с ним.
Эбеновые глаза тут же смерили ее взглядом, и от мягкости Лоренцо не осталось и следа. Его лицо снова стало холодным и отчужденным.
Все ясно, уныло подумала Джесс. Если даже Патрисия, которая была здесь всего лишь служанкой, относилась к ней как к парии, то вполне естественно, что его дед, патриарх и основатель династии Скарабелли, едва ли обрадовался бы присутствию в доме той, которая посмела обидеть его внука.
Но тут в голову Джесс пришла другая мысль, заставившая ее ахнуть.
— Твой дед был резчиком по дереву. Значит, та шкатулка…
— Да, это его работа, — тут же закончил Лоренцо.
