Танцуя в огне (СИ) - Клюшина Инесса (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Крамольный вопрос закрался в голову: а в постели Антон тоже такой? Принуждающий к подчинению?
Ее бросило в жар, а потом тысячи остреньких иголочек словно впились в тело. Гуля затрясла головой, размеренно подышала. Отлегло.
Она специально закашлялась так, что слезы на глазах выступили. Ненормальная… Не сидится тебе дома, бегаешь по ночным клубам, вот и мысли дурацкие лезут в голову!
Антон вышел из тренерской, неся в руках чайник. И, вопреки всей неоднозначности ситуации, не поддеть его Гуля не могла: так она хотела отвлечься от провокационных мыслей и выяснить, что же за отношения у них в коллективе.
— Круто! — Гуля сделала большие глаза, — Нет, не могу молчать! Я просто чуть не упала, Антон, нечаянно услышав, что ты лезешь в личную жизнь своих артистов!
Антон остановился, нахмурился. Несколько секунд он молчал, видимо, вспоминая, что же такого не понравилось в его разговоре Гуле.
— А-а! Ты про секс? Да, в моем коллективе есть правило: никакого секса перед выступлением, если твоя роль в нем достаточно серьезна и есть сложные моменты. Секс расслабляет мышцы…и в принципе расслабляет. Мне не надо несчастных случаев на площадке. Ты же сама знаешь, Гуля, что это такое, если у тебя дрогнет рука или будет расслабленное не вовремя тело. Остальных ребят я не прошу об этом, но, я знаю, некоторые тоже соблюдают мое правило. Это как-то дисциплинирует тело, что ли… Раньше, когда танцевал в профессиональном коллективе, нам тоже говорили об этом. И правило работало!
— Ясно, — процедила Гуля, — а если они не послушают тебя?
— Это уже их проблемы. Я на самом деле не лезу никуда. Не послушали — их ответственность. Мое дело предупредить. Если человек много косячит — я отправляю его во второй и третий состав, которые выступают меньше. Меньше выступлений — меньше денег. Когда речь идет о деньгах, информация доходит до народа на раз-два.
Все оказалось так просто! И логичная мысль пришла в ей голову: если у Антона много работы и он исполняет сложные трюки, значит…
— Ой, Антон! Бедняга! Это правило для тебя же тоже действует? Вот кошма-ар!
Гуля пожалела, что не захватила из дома скотч. После последнего вопроса не мешало бы им рот себе заклеить.
Антон, так и держа в руках чайник, расхохотался.
— Какая Гульмира заботливая! — выдохнул он, отсмеявшись, — все у меня в порядке. Чем больше копится, тем дольше фейерверк…
Гуля почувствовала, что краснеет и улыбается неестественно и по-дурацки.
— Я..я сама бы налила, — указала на чайник, силясь всеми силами переменить тему разговора. Антон пожалел ее, не стал заострять внимание на прошлых словах Гули:
— Отдыхай…Парни из клуба ушли, я никуда не тороплюсь. Давай с тобой чаю попьем, как в старые добрые времена, и — по домам. То есть я домой поеду…
— Согласна. Только здесь, не там… В зале вы чай пьете? — Гуля после всяких «фейерверков» и мыслей не по делу отказала себе в возможности вернуться в тренерскую. Слишком близко будут они сидеть, и в Гулины планы не входило невзначай касаться крепкого тела Антона.
А ей так нужен был сейчас человек, с которым она бы смогла поговорить! Нет, не о папе и дяде Расиме. Просто — поговорить, чтобы не чувствовать своего полнейшего одиночества и брошенности.
— Конечно! Бери коврики для йоги, вон они, в углу, расстилай! Сейчас все принесу. Есть печенье и пряники…
Антон вернулся с наполненным водой чайником. Зайдя в тренерскую и включив его, вышел оттуда с несколькими коробками и пакетами.
— Запасы для парней, — пояснил он заинтересовавшейся Гуле, кладя все на один из ковриков, которые она успела расстелить около стены, — для девчонок держу шоколадки. Осталась одна, остальной запас они почистили. Не могут без сладкого…
Гуля ждала Антона, сидя на розовом коврике, который постелила с одной стороны от коврика с продуктами. Другую сторону отвела для Антона. Но сидеть на полу получалось в какой-то мере более близко, чем за столом. Гуля отодвинула коврик Антона на приличное расстояние. Вот так — в самый раз.
Скоро тот принес из тренерской кружки, чай, и, наконец, вскипевший чайник.
— И все-таки самый лучший чай был в сквере около твоего дома, когда мы тренировались с пяти вечера, помнишь? Женек заваривал травки собственного сбора… До сих пор вспоминаю… — Антон поставил чайник на линолеум и уселся на коврик по-турецки.
Гуля еле-еле кивнула, рассматривая мышцы на обнаженных руках Антона. Как здорово, что у них было общее прошлое. Хоть что-то общее.
Ей было не по себе: столько лет относиться к Антону с завистью и злостью, а теперь запросто распивать чаи у него в танцевальном зале. И он ведь не отказал ей в помощи, в то время как отец и дядя Расим… Тошка — посторонний человек, а они… О чем они там договорились?
Гуля опустила голову вниз, как делала всегда, чтобы скрыть свои чувства, слишком явно проявляющиеся на лице. Взяла два пакетика, разложила по чашкам. Подхватив чайник, залила их кипятком. Только бы он не сказал лишнего, не начал жалеть ее, от чего у Гули польются слезы ручьем. Длинный нервный день, такой же вечер, почти половина бессонной и шумной ночи, чай рядом с Антоном. Ей надо было бы давно пойти спать, но сонливости не было. Ее сменило внутреннее напряжение: Гуля чувствовала себя натянутой струной, еще миллиметр — и порвется.
«Я сильная, сильная… Я не могу быть сильной! Не могу, идите вы все лесом!»
— Гуля? — и этих ноток в голосе Антона, удивительно нежных и ласковых, она тоже ни разу не слышала.
Здесь уже не выдержала. Шмыгнула носом, подняла голову вверх: если ее запрокинуть посильнее, слезы не польются, а посидев так с минутку, плакать расхочется.
Смотрела в потолок, смаргивала слезы.
— Ладно, все нормально. Извини, — вернувшись в нормальное положение, сразу же схватила кружку и сделала большой глоток. Кипяток обжег губы и рот, но Гуле было все равно. Боль, как и запрокинутая голова, помогла остановить слезы.
Антон больше не говорил ничего, лишь внимательно смотрел на нее своими голубыми глазами.
Гуля тоже молчала, глядя на противоположную стену.
— Какой ремонт у тебя здесь хороший. И зеркала, и линолеум… Супер! — она была готова говорить о чем угодно, пусть и немного дрожащим голосом, лишь бы не думать, что сейчас чуть не расплакалась перед Антоном. Из последних сил выдавливая из себя слова, продолжала расхваливать обстановку, — и в раздевалке микроволновка с чайником — класс! Хотя я не представляю, как это, когда ты живешь на работе. За дверью постоянно чужие люди — полно чужих людей!
— Привыкаешь ко всему, — Антон мудро сделал вид, что ничего не видит, — ко всему… А когда совсем надоедало, я уходил из центра в пять, возвращался к концу занятий…У меня же администратор здесь еще, отмечает присутствующих, собирает деньги, продает абонементы, и танцевальный центр под присмотром. А если стояли мои тренировки, то вообще отлично: шагнул в другую комнату — и уже на работе!
— Ага, здорово, — Гуля вспомнила о своих изматывающих утренних и вечерних поездках до «Мая» и обратно. Молодец, что уволилась! Она проживет и без денег дяди Расима отлично! Уж чего-нибудь да найдет. Конечно, надо у него забрать трудовую, но Гуля была готова завести трудовую книжку с нуля, лишь бы больше с этой семейкой не связываться.
— И квартиру ты, говорят, Антон, купил?
— Правду говорят. Недавно в ней ремонт закончился, и я переехал. Живу теперь, как человек. Я к этому долго шел. Пять лет, считай… Танцевальный центр приносил доход, плюс огонь. И огонь даже больше иногда. Сложные программы, постоянные тренировки… Чтобы удивить, нужна необычная задумка и идеальное исполнение, сама знаешь. Сначала раскручивал свой коллектив здесь, потом стал немного известен по другим городам. На машинах туда ездили. Несколько раз олигархи за нами даже самолет присылали, представляешь? Московские. Мои все перетряслись, когда летели выступать. Но за всем этим — кровь и пот. Моя, парней, девчонок.
Гуля, затаив дыхание и позабыв о слезах, слушала Антона. Он говорил спокойно и немного отстраненно, без хвастовства и высокомерия. Просто делая выводы, как шел к славе.
