Замкнутый круг - Робертс Нора (читать книги без сокращений TXT) 📗
Собственное сердце Моисея уже давно ныло и никак не желало успокоиться – слишком большие надежды возлагал он на последнее дерби и на Горди. Наверное, этого не стоило делать, ибо объединенная мудрость его индейских и иудейских предков учила, что негоже дразнить богов, но он не прислушался к этой мудрости, вложив все свои надежды и все свое сердце в короткую двухминутную гонку.
И расплата не заставила себя ждать.
– Какие красивые, – раздался за спиной Моисея голос Келси. – Трудно поверить, что на будущий год они уже будут ходить под седлом.
Моисей засунул руки в карманы и, не оборачиваясь, промолвил:
– Наконец-то ты соизволила появиться…
– Прошу прощения, я немного опоздала.
– Ты немного опоздала сегодня. Вчера тебя не было полдня. И целый день – позавчера.
– Мне необходимо было сделать кое-какие дела.
– Дела… – Моисей повернулся к Келси с намерением излить на нее свое разочарование и раздражение. Он нисколько не сомневался, что она это заслужила.
– Для каждого, кто работает на ферме, существует только одно дело первостатейной важности, по сравнению с которым все другие дела – пустяки. Это дело – лошади.
Он оттолкнулся от ограды и сердито зашагал к конюшне, и Келси с виноватым видом побрела следом.
– Мне действительно очень жаль, Мо, но я не могла…
Ей пришлось тормозить каблуками, когда Моисей неожиданно остановился, и все равно она едва не врезалась носом в его плечо.
– Послушай, девочка, это тебе не детский сад и не игровая площадка. Здесь нельзя остановиться, нельзя выйти из игры, чтобы подтянуть чулочек или завязать шнурок. Ты должна тянуть свою лямку с утра и до вечера, изо дня в день, потому что, если ты этого не сделаешь, кому-то другому придется исполнять двойную работу. И пока я за все здесь отвечаю, я либо заставлю тебя подчиняться всеобщему распорядку, либо – до свидания. Ну скажи, где тебя носило? Где ты болталась вчера, вместо того чтобы работать Чену вместе с тренером молодняка?
– Я была… – Келси прикусила язык. – Это мое личное дело.
– Ну вот что, отныне будешь делать стрижку и маникюр в свое личное время. А теперь – марш! Нужно чистить стойла и вывозить навоз.
– Но… Но мне нужно дрессировать Чену.
– Она уже на ринге – ее дрессирует другой человек. Когда он закончит, можешь немного ее прогулять. А теперь хватай вилы – и вперед!
Моисей повернулся и скрылся в своей конторе, а грумы и конюшенные мальчики, остановившиеся послушать, как Моисей проводит воспитательную работу, немедленно вернулись к своим обязанностям. Публичные нагоняи неизменно вызывали всеобщее любопытство, но никому не хотелось, чтобы его застали за праздным созерцанием чего-либо подобного.
– Ну вот, теперь ты прошла крещение и можешь считать себя полноправным работником. – Наоми появилась словно из-под земли и, успокаивая, несколько раз погладила Келси по спине. – Мо не стал бы так с тобой разговаривать, если бы считал тебя посторонним человеком.
– Не обязательно было делать это на глазах у всех, – проворчала Келси. – И, черт побери, я была вовсе не у парикмахера. Взгляни…
Кипя праведным гневом, она помахала перед носом Наоми рукой с коротко остриженными, неотполированными ногтями.
– Разве похоже, что я недавно сделала себе маникюр? Он не должен был обвинять меня в том, что я отношусь несерьезно к своей работе только потому, что мне понадобилось несколько часов… – Келси негромко выругалась. – Мне нужны были эти несколько часов!
– Мы все иногда забываем о том, что в мире есть еще что-то, кроме лошадей, навоза и ежедневных тренировок, – сказала Наоми мягко. – И ты вовсе не обязана с головой погружаться во все это. Откровенно говоря, большинство владельцев далеки от ежедневной черной работы, и если бы ты захотела…
– Ты думаешь, я не справлюсь? – На щеках Келси вспыхнули красные пятна, вспыхнули и стали распространяться вверх. – Ты думаешь, я не сумею довести начатое до конца?!
– Я этого не говорила, Келси.
– Вот как? Но почему бы, собственно, и нет? Разве прежде я не перепрыгивала от одного занятия к другому, разве не меняла места работы словно перчатки? Разве я дала кому-то повод подумать, что способна здесь задержаться и что вывозить навоз для меня важнее, чем составлять рекламные объявления или рассказывать экскурсантам об импрессионистах? Ведь если я смогла бросить мои прежние занятия, то почему бы мне опять не поискать что-то более интересное? – Она резко тряхнула головой, отбрасывая назад волосы. – Да потому, что это – другое! Совсем другое.
Она круто повернулась на каблуках и зашагала к стойлу.
Наоми поглядела вслед дочери и тяжело вздохнула. Потом ей подумалось, что самый верный способ забыть о собственных бедах – это заняться проблемами, которые двое самых дорогих ей людей бросили к ее ногам. Сравнивая эти два характера, она решила, что Келси не вредно будет покидать навоз, чтобы слегка выпустить пар, поэтому она решила начать с Мо.
Моисей был у себя в конторе. Он разговаривал по телефону с агентом Рено и буквально рычал в трубку:
– Нет! Нет, я не выпущу его в Бельмонте. Сан-чес еще не готов, а Корелли прекрасно справился с Приливом на Прикнесс и даже занял призовое место. Он знает жеребца, а жеребец знает его. Да, это окончательное решение!..
Агент Рено еще что-то говорил, но Моисей, не дослушав, швырнул трубку на рычаги.
– Я не выставлю на такие ответственные соревнования напуганного жокея, с которого только что сняли гипс! – раздраженно бросил он.
– Я с тобой согласна. – Готовая к долгим уговорам, Наоми присела на краешек его стола. – И я думаю, что Рено с нами согласится. Он сам знает, что не готов к этим скачкам.
Предельно миролюбивым жестом она накрыла ладонью руку Моисея.
– Послушай, Мо, не слишком ли ты был резок с Келси?
Моисей нахмурился и отдернул руку.
– Ты пришла ко мне как хозяйка фермы или как мать?
– Я пришла, – сказала Наоми и ничего больше не прибавила. Оба некоторое время молчали, наконец она снова заговорила:
– Я знаю, что Кел некоторое время отсутствовала. Я знаю, ее что-то тревожит. И точно так же я чувствую – что-то тревожит тебя.
– Давай разбираться не со всем сразу, Наоми. – Мо отодвинулся от стола и покачался на задних ножках стула. – Давай займемся для начала чем-нибудь одним. Келси лодырничала почти полтора дня. Завял наш цветочек…
Наоми озадаченно покосилась на него. Нет, это не просто раздражение, решила она. Мо и вправду обеспокоен.
– Нельзя забывать, что ей пришлось за очень короткое время перестроить всю свою жизнь, – сказала она осторожно. – Возможно, Келси просто хотела решить до конца какие-то вопросы, которые ее волнуют. Мне казалось, что до сих пор ты был весьма доволен ее работой.
– До сих пор – да, – согласился Моисей. – За исключением последних дней. Ее нужно было подстегнуть, и я сделал это. Может быть, ты забыла, но на ферме именно я отвечаю за поддержание дисциплины? И если ты хочешь, чтобы с ней обращались как-то по-особенному, не так, как со всеми…
– Я этого не говорила. – В голосе Наоми прозвучало раздражение. – Я хорошо знаю тебя, Мо. Ты не стал бы публично унижать человека за мелкое нарушение, так что обращаться с ней не так, как с другими, – это твоя инициатива.
Моисей повернулся к Наоми, так что некоторое время они в упор рассматривали друг друга, разделенные столом.
– Эта испорченная, безответственная девчонка привыкла немедленно получать все, чего ей ни захочется, – заявил Мо. – Она привыкла приходить и уходить, когда ей вздумается.
– Я была такой же. Мо согласно кивнул:
– Да, примерно. Но ты все-таки сумела доделать то, что начинала когда-то.
– Может быть, и Келси нашла здесь дело по душе – дело, которое кажется ей стоящим того, чтобы довести его до конца.
– А может быть, оно ей уже так надоело, что она подумывает о том, чтобы упаковать чемоданы. Думаешь, я не знаю, что будет с тобой, если Келси уедет именно сейчас?
