Потерявший надежду - Гувер Колин (читать книги онлайн без .TXT) 📗

Она отталкивает меня и отходит к бару:

– Какой же ты козел!

– Извини, но блин! Ты до того на меня запала, что трудно не подразнить.

Я продолжаю смеяться, когда иду к плите с чесноком. Положив немного в кастрюлю, я украдкой смотрю на нее. От смущения она закрывает лицо руками, и мне сразу становится стыдно. Не хочу, чтобы она сомневалась в том, что интересует меня, поскольку уверен: она интересует меня гораздо больше, чем я – ее. Думаю, я не успел ей это объяснить, что несправедливо.

– Хочешь узнать кое-что?

Она поднимает на меня взгляд и качает головой:

– Пожалуй, нет.

– Тебе полегчает.

– Сомневаюсь.

Я смотрю на нее: она не улыбается, и от этого мне больно. Мне хотелось, чтобы все получилось легко, я не собирался обижать ее.

– Похоже, я тоже немного увлечен тобой, – признаюсь я в надежде, что она поймет: я не собирался смущать ее.

– Совсем немного? – лукаво спрашивает она.

Нет. Не немного. Адски сильно.

Продолжаю подготавливать продукты, чтобы начать готовку и чтобы можно было сесть и поговорить, пока еда будет вариться. Она молча сидит за барной стойкой, наблюдая, как я хожу по кухне. Мне нравится, что она наблюдает за мной без ложной скромности. Она пялится на меня так, словно не желает смотреть ни на что другое, и мне это нравится.

– Что значит «lol»?

– Ты это серьезно?

– Да, серьезно.

– Это значит «смейся громко». Пишешь это, когда считаешь что-то смешным.

– Ха, – говорит она. – Но это же глупо.

– Ага, довольно глупо. Но это всего лишь прием, и эти сокращения ускоряют набор сообщений, когда их освоишь. Например, OMG, и WTF, и IDK, [2] и…

– О боже, хватит! Тебе это щебетание не идет.

– Никогда больше не буду этого делать, – подмигиваю я. Подхожу к столешнице и вытаскиваю овощи из пакета. Потом ополаскиваю их, кладу перед собой разделочную доску и помидор. – Какой соус для спагетти ты любишь – с кусочками или однородный?

Она, задумавшись, смотрит мимо меня. Я жду, когда она очнется, но она все так же смотрит в пространство.

– Ты в порядке? – Я машу рукой у нее перед глазами. Она наконец выходит из прострации и поднимает на меня взгляд. – Ты где? Похоже, ты на время отключилась.

– Все нормально, – качает она головой.

Мне не нравится ее тон. Непохоже, чтобы у нее все было нормально.

– О чем задумалась, Скай?

Мне хочется знать, о чем она думает. А может, и не хочется: если она прикидывает, как бы избавиться от меня, то, пожалуй, постарается сделать вид, что все нормально.

– Обещаешь, что не будешь смеяться? – спрашивает она.

С облегчением перевожу дух: вряд ли она спросила бы меня об этом, если надеется, что я уйду. Но я не могу пообещать ей, что не буду смеяться, поэтому отрицательно качаю головой:

– Я говорил тебе, что всегда буду с тобой честным, поэтому – нет. Не могу обещать, потому что ты бываешь смешной, и это настраивает меня на провал.

– Ты всегда все усложняешь?

Я ухмыляюсь, но не отвечаю. Мне нравится, когда она злится на меня, поэтому нарочно молчу.

– Ну хорошо. – Она выпрямляется на стуле, делает глубокий вдох, словно готовясь к длинной речи, и я начинаю нервничать. – По правде, я ничего не понимаю в этих свиданиях – если это вообще свидание, – но знаю, что это не просто встреча двух друзей, поэтому начинаю думать о том, что случится дальше, когда тебе пора будет уходить; собираешься ты целовать меня или нет, вообще-то, я терпеть не могу сюрпризы, поэтому мне как-то неловко, ведь на самом деле я хочу, чтобы ты поцеловал меня, и это, наверное, наглость с моей стороны, но мне почему-то кажется, что ты тоже хочешь меня поцеловать, вот я и подумала, насколько было бы проще, если бы мы сейчас поцеловались и ты возился бы с ужином дальше, а я перестала бы прокручивать в голове всякие сценарии.

Не сомневаюсь, что не пришло еще время любить ее, но черт возьми! Ей бы надо перестать делать и говорить эти неожиданные вещи, которые вызывают у меня желание ускорить то, что происходит между нами. Потому что я хочу целовать ее, и заниматься с ней любовью, и жениться на ней, и чтобы она родила мне детей. И я хочу, чтобы все это произошло прямо нынешней ночью.

Но тогда мы лишим себя первого опыта, а первый опыт – это самое лучшее. Хорошо, что я терпелив.

Я опускаю нож на разделочную доску и смотрю ей в глаза:

– Это самая длинная фраза, которую мне доводилось слышать.

Мое замечание ей не нравится. Она фыркает и с недовольным видом откидывается на стуле.

– Расслабься.

Я смеюсь. Через минуту соус готов, и я ставлю на плиту пасту, чтобы мы могли спокойно поговорить. Потом вытираю руки о кухонное полотенце и кладу его на столешницу, после чего обхожу барную стойку и подхожу к Скай:

– Встань!

Она медленно встает, и я кладу руки ей на плечи, потом оглядываю комнату в поисках подходящего места, где я сообщу ей новость о том, что не собираюсь сегодня ее целовать. Несмотря на то что я очень этого хочу и знаю, что она тоже хочет, я все же намерен подождать.

Помнится, я говорил ей, что я не вредный, но не говорил, что не жестокий. И меня так забавляет, когда она взволнована, и я снова хочу заставить ее волноваться.

– Гм, – бубню я, делая вид, что ищу подходящее место, где буду ее целовать. Бросив взгляд в кухню, беру Скай за руки и тащу за собой. – Пусть холодильник снова послужит нам задником.

Прижимаю ее к холодильнику, и она не сопротивляется. Все это время она не сводит с меня пристального взгляда, и мне это нравится. Я упираюсь ладонями в холодильник с двух сторон от ее головы и медленно наклоняюсь к ней. Она закрывает глаза.

Мои глаза открыты.

Бросаю взгляд на ее губы. Благодаря поцелую, похищенному у нее прошлой ночью во сне, я имею представление, какие они мягкие. Но теперь мне любопытно узнать, каковы они на вкус. Меня одолевает сильное искушение наклониться еще на несколько дюймов и выяснить это, но я сдерживаюсь.

Это всего-навсего губы.

Я наблюдаю за ней еще несколько секунд, и она, не дождавшись поцелуя, распахивает глаза. Увидев, как близко я от нее, она вздрагивает всем телом, и это вызывает у меня смех.

Почему мне так нравится дразнить ее?

– Скай, – говорю я, глядя на нее сверху вниз, – я не собираюсь мучить тебя, но перед приходом решил: сегодня не поцелую.

В выражении ее лица почти сразу исчезает надежда.

– Почему нет?

В ее глазах видно непонимание, и мне это страшно не нравится, но я останусь верен своему решению. Однако ей следует знать, как сильно мне хочется ее поцеловать.

Я подношу руку к ее лицу и провожу пальцами по щеке. Кожа как шелковая. Мои пальцы скользят дальше по ее подбородку, потом по шее. Все мое тело напряжено, я не знаю, чувствует ли она то же, что и я. Не могу себе представить, чтобы типу вроде Грейсона так повезло и он мог прикасаться к ее лицу и ощущать вкус ее губ, не заботясь, получает ли она удовольствие.

Добравшись до ее плеча, я останавливаюсь и смотрю ей в глаза:

– Я хочу поцеловать тебя. Поверь, действительно хочу.

Очень, очень сильно.

Убираю руку с ее плеча и подношу к щеке. Она льнет к моей ладони, поднимая на меня взор, полный разочарования.

– Но если действительно хочешь, то почему не целуешь?

Фу! Ненавижу этот взгляд. Если она и дальше будет так на меня смотреть, я потеряю последние крупицы силы воли. А их совсем немного.

Я поворачиваю к себе ее лицо и шепчу:

– Потому что боюсь, ты ничего не почувствуешь.

Когда я произношу эти слова, на ее лице появляется смешанное выражение понимания и сожаления. Она понимает, что я имею в виду ее прохладное отношение к другим парням, и я не уверен, что она знает, как ответить. Она молчит, но я хочу, чтобы она поспорила со мной. Хочу, чтобы она сказала, что я не прав. Сказала, что уже чувствует то же самое, но вместо этого она лишь кивает и накрывает мою руку своей.