Приворотное зелье - Берристер Инга (чтение книг .txt) 📗
— Пойми, Грейс, я считаю это непосредственной моей обязанностью. Кстати, ты не единственная, чью репутацию нужно принимать в расчет. — Голос Кена стал вдруг до обидного резким.
Грейс повернулась, чтобы посмотреть на него, и тут же пожалела об этом. При одном взгляде на его профиль все ее тело окатило волной беспомощного желания, словно смывшего все остальные чувства.
Нет, я не должна так относиться к нему, в лихорадочной попытке защититься подумала Грейс. Не должна нуждаться в нем… хотеть его… любить его…
От боли и отчаяния у нее стиснуло горло.
— Как, ты думаешь, отразится на мне то, что всем станет известно о нашем с тобой…
— Хочешь сказать, что делаешь это для себя, а не для меня? — с вызовом спросила Грейс.
Что ж, это больше похоже на правду. Понимание того, что поведение Кена продиктовано эгоизмом, несомненно, поможет ей сдерживать и в конце концов победить любовь к нему.
— Я делаю это потому, что не вижу для нас другого выхода, — твердо ответил Кен.
Грейс почувствовала ужасную слабость. Каким было бы облегчением просто предоставить Кену возможность позаботиться обо всем, позволить ему встать между нею и враждебным общественным мнением. Позволить всему миру поверить в то, что он любит ее, что…
Нет, она не может на это пойти. Потому что в таком случае окажется в смертельной опасности поверить во все это самой!
— Нет! — воскликнула Грейс, негодующе тряхнув головой. — Я не собираюсь прятаться за твоей спиной, Кен, или притворяться… Возможно, то, что я сделала, плохо, аморально в глазах других людей. Но, по-моему, лгать еще хуже. Если люди осудят меня, я просто приму как данность их мнение.
Взглянув на Грейс и увидев, как страх и гордость борются в ней, Кен почувствовал восхищение ее честностью и беспомощную, острую нежность при виде ее беззащитности. Она была так безыскусна, так наивна! Ему придется защищать ее не только от других, но и от нее самой. Свернув на подъездную дорожку к дому Палмера, Кен заявил без обиняков:
— Тебя распнут. Неужели ты действительно хочешь потерять все, ради чего работала, Грейс? Потому что обещаю тебе: это почти наверняка случится.
— Есть и другие школы, — упрямо произнесла Грейс, стараясь справиться с болью, которую причинили ей слова Кена.
Он остановил машину, и она вдруг поняла, куда они приехали.
— Почему ты привез меня сюда? — с негодованием спросила Грейс. — Я хочу домой.
— Ты моя невеста, — нежно сказал Кен. — Это твой дом.
— Нет! — яростно запротестовала она.. — Нет! Я… — Грейс замолчала, потом покачала головой. — Мы не можем быть помолвлены. Это не… Мы не…
— Мы должны, Грейс, — ответил Кен и, пошатнув остатки ее уверенности, добавил: — Мы не можем позволить себе иного.
— Отвези меня домой, — несчастным голосом попросила она. — Ко мне домой. — И с большей настойчивостью объяснила: — У меня сегодня вечером собрание. Если я не приду, поле битвы останется за Джиной Орвелл.
Грейс бессильно опустилась на диван. Собрание прошло именно так, как она того боялась. Джина Орвелл открыто попыталась перевести разговор на темы морали, явно намереваясь смутить и унизить директора школы насколько возможно.
Впрочем, Грейс не осталась без поддержки. Несколько человек подошли к ней и с искренней теплотой поздравили с помолвкой.
— Наверное, это было нелегко для вас обоих, — посочувствовала Шарлотт Дженкинс. — Ваш жених первоначально планировал закрыть фабрику, а вы боролись за то, чтобы оставить ее открытой. Однако, — с улыбкой добавила она, — как говорится, любовь побеждает все.
Любовь, возможно, и побеждает, с тоской думала Грейс сейчас. Но ей никогда не выяснить, насколько верно это утверждение, поскольку совершенно очевидно, что Кен не любит ее.
Телефон зазвонил. Уверенная, что это будет Фил, Грейс подняла трубку.
— А ты темная лошадка, верно? — начал он без предисловий.
У Грейс упало сердце.
— Ты слышал.
— Конечно, я слышал, — насмешливо подтвердил Фил. — Весь наш проклятый городок слышал. Кстати, родители наседают на меня, желая узнать, когда ты познакомишь их с женихом. Моя мама, по-моему, уже успела позвонить твоей.
— Что?! — потрясение вскрикнула Грейс. — Но я не хочу, чтобы они узнали…
— Что? — обескураженно спросил в свою очередь Фил.
— Я хочу сказать, что собиралась сама им все рассказать, — поспешно поправила себя Грейс. — И потом, все случилось так быстро…
— Очень быстро, — согласился Фил и с братниной прямотой продолжил: — Должен сказать, я был немного шокирован, узнав, что ты провела ночь в номере Кена, особенно имея в виду то, что на обеде следующим вечером ты вела себя с ним как с врагом номер один.
— О, Фил… — начала Грейс и замолчала. Как, черт возьми, объяснить кузену, что произошло? И как объяснить это другим, если она не может объяснить даже Филу?
Когда Грейс сказала Кену, что не хочет никого обманывать или прятаться за его спиной, она была твердо убеждена в своих словах. Но теперь вдруг поняла, что все не так просто и что в ее жизни есть и другие люди, чьи мнения и чувства нельзя не принимать в расчет.
Несколько минут спустя она попрощалась с Филом и некоторое время сидела, кусая нижнюю губу. Затем снова потянулась к телефону.
Когда Грейс набирала номер Кена, ее пальцы предательски дрожали.
Одного лишь звука его голоса оказалось достаточно, чтобы в ее теле началась неуправляемая реакция.
— Это Грейс, — хрипловато проговорила она в трубку. — Я обдумала то, что ты сказал о нашей… о том, чтобы сделать вид, будто мы помолвлены… Я… я согласна.
Когда ответа Кена не последовало, у нее во рту пересохло от волнения. Что, если он передумал? Что, если Кена больше не заботит его репутация или он больше не считает своей, как он выразился, прямой обязанностью защищать ее? А затем Грейс услышала, как на другом конце провода положили трубку…
Десять минут спустя она свернулась маленьким жалким комочком в углу дивана и тут же вскинулась, услышав, как в дверь позвонили. Наверное, опять Фил, устало подумала она, вставая и босиком направляясь к двери.
Но это был не Фил. Это был Кен, и в руках он держал бутылку шампанского и два бокала. — Мне известен только один способ, которым помолвленная пара может отпраздновать принятие ими на себя взаимных обязательств, — протянул Кен, когда она ошеломленно уставилась на него. — И он подразумевает уединение и постель. Предпочтительно очень большую постель и очень длительное уединение. Но поскольку наша помолвка не означает взятия на себя пожизненных обязательств, должна быть какая-то альтернатива…
Замолчав, Кен посмотрел на нее. И Грейс почувствовала, что ее лицо вспыхнуло — не от смущения или злости, виновато призналась она себе, но от нестерпимого жара желания, которое его слова пробудили в ней.
— Конечно, — мягко предложил Кен, — если ты предпочитаешь первый вариант…
Грейс с негодованием посмотрела на него.
— Я предпочитаю, вообще не быть в такой ужасной ситуации.
Когда она отвернулась, Кен спросил себя: интересно, что Грейс ответила бы, если бы он сказал, как опасно близок к тому, чтобы подхватить ее на руки, отнести в какое-нибудь очень уединенное место и держать ее там до тех пор, пока она не наполнится до краев его любовью, чтобы…
Чтобы — что? — насмешливо одернул он себя. Чтобы она сказала, что любит его?
— Как прошло родительское собрание? — мягко спросил он, открывая шампанское и наполняя бокалы.
— Наша помолвка выставлена на всеобщее обозрение, — усмехнулась Грейс.
Она не собиралась говорить ему, что Джина заявила во всеуслышание, что ее моральный долг — проинформировать департамент образования о происходящем.
— Это всего лишь буря в стакане воды, — ласково заметил Кен. — Через полгода все забудется.
Раньше он говорил совсем не так, подумала Грейс, когда уверял меня, что единственный способ сохранить работу — это их помолвка. Грейс прикусила губу. Может быть, за шесть месяцев Кен и забудет ее, но она не сможет забыть его никогда.
