Дочь великого грешника (Небо Монтаны) - Робертс Нора (мир книг .txt) 📗
Глава 8
Лили смотрела из кухонного окна на лес и горы, поднимавшиеся в самое небо. Октябрь был на исходе, и ночь теперь спускалась на землю гораздо стремительней, чем прежде. Заходящее солнце золотило горные хребты. Прошло уже две недели с тех пор, как Лили приехала в Монтану. Она знала – как только солнце скроется за горами, сразу же похолодает и наступит тьма.
Тьмы Лили боялась.
Вот рассвет – другое дело. Рассвет, сияние дня. Столько всяких мелких дел, и так приятно ощущать, что ты приносишь пользу. Лили очень быстро привыкла к бескрайнему небу, горам, океану травы. Ржание лошадей, мычание коров, людские голоса – все это вселяло в нее уверенность. И еще ей очень нравились запахи.
Полюбила она и свою комнату, такую уютную и тихую. Дом тоже был хорош – просторный, сияющий полированным деревом. В библиотеке имелось несметное количество книг, и каждый вечер можно было читать, слушать музыку, смотреть телевизор.
Никто ее не трогал – проводи вечера, как хочешь. Никто не придирался, никто не ругал, никто не поднимал на нее руку.
Во всяком случае, пока.
Адам такой терпеливый. А как нежно обращается с лошадьми – словно мать с детьми. К Лили он тоже очень добр. Когда берет ее за руку, чтобы показать, где расположены сухожилия на конской ноге, ничего лишнего себе не позволяет – не пожмет, не стиснет. Он уже научил ее пользоваться скребницей, лечить треснувшее копыто, ухаживать за беременной кобылой.
Однажды Адам застукал ее, когда она тайком угощала яблоком жеребенка. Это было неправильно, но Адам ничего не сказал – только улыбнулся.
Часы, которые они проводили вдвоем, были лучше всего. Перед ней открывался новый мир, где была надежда, было будущее.
И вот теперь всему конец.
Произошло убийство.
Лили передернулась при мысли о том, что идиллии больше нет. Кто-то жестоко оборвал жизнь другого человека, а это значит, что отныне все будет иначе.
Лили стало стыдно – ведь она думала не о погибшем, а о себе. Правда, она совсем не знала этого человека. Лили инстинктивно старалась поменьше общаться с мужчинами, жившими на ранчо. Но этот человек был частью ее новой замечательной жизни. Как она могла не пожалеть его?
– Господи, ну и бардак тут.
Лили чуть не подпрыгнула от неожиданности. В кухню вошла Тэсс и недовольно уставилась на сестру, застывшую с тряпкой в руке.
– Я тут хотела заварить кофе, – пролепетала Лили. – Свеженького. А эти люди… еще здесь?
– Если ты имеешь в виду ковбоев из полиции, то они сейчас разговаривают с Уиллой. – Тэсс подошла к плите, принюхалась. – Я Старалась не попадаться им на глаза, поэтому ничего толком не знаю. – Она открыла дверцу шкафчика. – Есть тут что-нибудь покрепче, чем кофе?
Лили нервно комкала тряпку в руках.
– По-моему, есть вино, но, наверное, нужно спросить у Уиллы. Тэсс страдальчески закатила глаза и распахнула холодильник.
– Эта несчастная бутылка «Шардонне» принадлежит не только Уилле, но и нам. Штопор тут есть?
– Где-то видела…
Лили постелила свежую скатерть. Все столы она протерла заранее. Два раза.
Достав из выдвижного ящика штопор, она сказала:
– Я тут суп сварила. У Бесс все еще температура, но она все же тарелочку съела. Надеюсь, завтра ей станет лучше.
– Понятно. – Тэсс взяла бокалы, разлила вино. – Садись-ка, Лили. Нам нужно потолковать.
– Может, я лучше кофе налью?
– Сядь. Ради бога.
Тэсс уселась на деревянную скамью и выжидательно посмотрела на сестру.
– Хорошо.
Лили робко присела, положив руки на колени. Тэсс пододвинула к ней бокал.
– Думаю, рано или поздно мы расскажем друг другу, как жили до сих пор. Но сейчас момент явно неподходящий. – Она вытащила из кармана сигарету (захватила-таки с собой пачечку на всякий случай), повертела в руках, потянулась за спичками. – Паршивая история.
– Да. – Лили вскочила, принесла пепельницу. – Бедняга. Я, правда, так и не знаю, кого именно убили…
– Такого лысого, с большими усами и толстым животом, – сообщила Тэсс и, давая себе послабку, закурила.
– Да, я его знаю.
Теперь, когда у убитого появилось лицо, чувство вины у Лили усилилось.
– Его зарезали, да?
– По-моему, не просто зарезали, а как-то по-зверски. Деталей я не знаю. Слышала лишь, что Уилла нашла труп на дороге.
– Представляю, как это было ужасно.
– Еще бы.
Тэсс скривилась, отпила вина.
Конечно, к младшей сестре особой симпатии она не испытывала, но такого не пожелаешь и самому лютому врагу.
– Ничего, она справится. Уилла – девка крепкая. – Вино оказалось вовсе не таким уж плохим, и Тэсс отхлебнула еще. – Но поговорим лучше о тебе. Ты остаешься или уезжаешь?
Лили взялась за бокал – не потому, что хотела выпить, а чтобы чем-то занять руки.
– Вообще-то мне некуда ехать. Ты-то, наверно, вернешься в Калифорнию, да?
– Думала об этом.
Тэсс откинулась назад, внимательно посмотрела на сестру. Глаза опущены, пальцы нервно двигаются. Странно, что Лили до сих пор еще не на самолете.
– Но я вот что подумала. У нас в Лос-Анджелесе кого-то убивают каждый день. Мальчишки режут друг друга только за то, что кто-то намалюет краской надпись на стене, которая кому-то не понравится. Все время кого-то убивают из-за наркотиков. Стреляют, режут, лупят по башке и так далее. – Она улыбнулась. – Господи, до чего же я люблю этот город. Увидев, как вытаращилась на нее Лили, Тэсс откинула голову и расхохоталась.
– Извини, – сказала она, прижимая руку к сердцу. – Просто я хочу сказать, что убийство – это всего лишь убийство. Подумаешь, делов-то. Из-за такой ерунды я не брошу того, что принадлежит мне по праву.
Лили отпила вина, постаралась собраться с мыслями.
– Значит, ты остаешься? Остаешься?
– Да, остаюсь. Для меня ничто не изменилось.
– А я думала… – Лили зажмурилась, ощущая смешанное чувство стыда и облегчения. – А я думала, что ты уедешь, и тогда мне тоже придется уехать. – Она открыла глаза – мягкие, серые с голубым. – Это ужасно. Убили человека, а я думаю только о себе.
– Надо быть честным с собой. Ты же ведь совсем его не знала. – Тэсс погладила сестру по руке – все-таки было в этой дурехе что-то симпатичное. – Не терзайся. Нам с тобой есть что терять. Давай-ка и в самом деле лучше будем думать о себе.
Лили опустила взгляд, посмотрела на свои руки. У Тэсс руки белые, красивые, сильные, не то что у нее.
– Это не наш дом. Мы с тобой не имеем права на него претендовать.
Тэсс кивнула, снова взяла бокал.
– А за что с нами так обошлись? По-моему, ни ты, ни я в этом не виноваты.
Вошла Уилла, остановилась, увидев сестер. Лицо ее было бледным, движения какими-то дергаными. После того, как полицейские снова и снова просили описать, как и при каких обстоятельствах она нашла труп, Уилле хотелось только одного – чтобы допросы поскорее закончились.
– Уютно вы тут устроились. – Она засунула руки в карманы, чтобы не было видно, как дрожат пальцы. – Я-то думала, что вы уже чемоданы собираете.
– Вот об этом мы и говорили. – Тэсс чуть приподняла бровь, когда Уилла взяла ее бокал и залпом выпила вино. – И решили, что никуда не едем.
– Правда?
Вино пришлось как нельзя более кстати. Уилла подошла к шкафу, достала бокал побольше. Она совершенно выбилась из сил, голова отказывалась работать.
Только сейчас ей пришло на ум, что из-за этой истории она могла запросто лишиться своего ранчо. Ведь сестры, насколько она успела изучить их обеих, должны были перепугаться до смерти и сразу пуститься наутек. Это означало бы, что на ее жизни можно поставить крест. Уилла испугалась по-настоящему только сейчас, когда опасность уже миновала. Ведь сестры сказали, что они остаются.
Обмякнув, она прислонилась лбом к дверце шкафа и закрыла глаза.
Маринад… Неужели вид его растерзанного тела будет преследовать ее до конца жизни? Запекшаяся на солнце кровь. Выпученные, остекленевшие глаза.
